гостьи не укрылось, что хозяйка вздрогнула от стука.
– Присядьте, Лиза.
– Если только на минуту.
– Меня тоже – труба зовет.
– Ирена, вас может удивить то, что я сейчас скажу.
– Сердобольность вам не идет. Кроме того, меня уже ничем не удивит человек, одним выстрелом «Магнума» поразивший цель. – Ирена задумчиво посмотрела на Лизу. – Тогда вы спасли Лу – Лу.
– К сожалению, это не повторилось.
– Вы молоды. Опыт – впереди. Всё – впереди.
– Только смерти Насти и Лу – Лу – позади, – с горечью выдохнула Лиза, отринув конспиративные тайны.
– Клянусь вам, – начала было Ирена, но Лиза прервала ее:
– Прошу вас: не усугубляйте состояние дел на собрании. Скажите, как оно есть. Хочу предупредить: существует запись вашего разговора с Калюжным, там, где он обличает вас в организации обстрела Задонской.
– Холостыми патронами. – Казалось, в эти слова Ирена вложила безмерный заряд убедительности.
– Так и скажите.
– Мне не поверят.
Покидая ее кабинет, Лиза подумала: а кто и кому сейчас верит в клубе?
Глава XXX
Тихо подкравшись сзади, кто – то положил руку на плечо Андрею – слава богу, не успевшему еще засесть в засаду.
Резко развернувшись, он чуть не сбил с ног потенциального противника, но это была Нина Задонская.
Несравненная Нина. Успевшая переодеться, она блистала сейчас в изысканном деловом костюме белого цвета с оттенком бледного золота, лацкан которого имел тонкий траурный штрих – букетик черных фиалок.
– Похоже, вас интересует весь мир, кроме меня, – мило пожаловалась она, и Андрей сразу припал с поцелуем к ее руке.
Ему хватило секунды, чтобы сориентироваться и сказать с нескрываемой ревностью:
– Мои акции резко упали в связи с резким повышением котировок «Тигрис – Банка».
– Идет игра.
– Крупная?
– На мой взгляд, смертельная.
Они долго смотрели в глаза друг другу, и у Андрея создалось впечатление, что гораздо комфортнее для здоровья пребывать в стане друзей Задонской, нежели ее врагов.
Знай она, кто является последним похитителем браслета, вся сцена приобрела бы скорее зловещий оттенок.
Наконец Нину окликнули.
Из «Сиреневого павильона» аппетитно пахнуло чем – то вроде морских деликатесов. По указанию Леонида Гридина там сервировали столик для изысканного фуршета.
Конечно, в кустах, где обосновался детектив, было не столь удобно, как в мягких кожаных креслах, в которых расселись совладельцы клуба, но грех жаловаться на вполне сносные условия труда.
Наладив чудо – органайзер, Андрей испытывал ощущение своего соучастия в сходке главных акционеров.
Ни одному из них не изменил вкус.
Все явились в ослепительно – белых костюмах, но с обязательным траурным знаком. Если у Нины это был букетик фиалок, то у Ирены Лунц – черная шляпка, у Пращура – шейный платок, у Гридина – галстук.
– Друзья, – приличествующим ситуации скорбным тоном начал последний, поднявшись с кресла. – Я чувствую себя капитаном корабля, попавшего в неожиданный трагический шторм. Один член экипажа погиб, остальные находятся в состоянии крайней нервозности.
– Бред! – вдруг рявкнула Задонская, уперевшись кулаками в пухлые подлокотники. – И вранье! Во – первых, не одна смерть, а две. Как все поняли, симптомы точно такие же, как там, на Кипре. И Настя, и Лу – Лу погибли от одной руки!
– Это не доказано, – отечески – мягко укорил Гридин.
– Кому надо – докажут, – пообещала Нина. – Плюс два покушения. На Рибока и на меня.
Залившийся пунцовой краской Пращур хрипло уточнил:
– Вы хотите сказать, Нина, что я не только обстрелял вас, но и подпилил трос «Тарзана»?
– Друзья, – проникновенно сказала Ирена Лунц, – бросая взаимные обвинения, не будем забывать: мы – пальцы одной руки, мы – совладельцы процветающего предприятия.
– Мы – друзья?! – гаркнула Задонская. – Да мы с вами – корсары на пиратской палубе, где устроена настоящая охота за ценными бумагами. Обогатится тот, кто останется в живых после отстрела.
– «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе», – посетовал Михаил Пращур, облегчая давления платка на свою багровую шею.
– Вы их и насаждаете, – бросила Нина, и он стукнул огромным кулаком по креслу, не сдержавшись:
– Да на каком основании вы всё время обвиняете меня?! Я пожилой заслуженный человек! Я не шулер! Я не снайпер!
– Далеко не снайпер и подосланный вами Калюжный! Что – удивились? Не составило труда узнать!
– Вас обстрелял Никита? – спросил ошеломленный Гридин.
– По – моему, об этом уже знает весь клуб, – напомнила Нина. – И если мы сейчас здесь не выясним всё, то я вызову представителей правоохранительных органов!
– Только не это, – взмолился Гридин. – Членов клуба отсюда как волной слизнет – и навсегда.
Поправив шляпу, Ирена Лунц попросила слова.
– Я хочу сделать заявление.
Все замолчали в ожидании.
– Всегда склонная к мистификациям, я захотела пошутить: внести в вашу жизнь, Нина, порцию острых свежих ощущений, поэтому я позвонила вам по телефону и через носовой платок предложила оставить часть акций в сейфовом ящике бассейна, а потом рукой своего посланца начертала на вашем роскошном зеркале: мол, сделай, как просят. Мы все стали такими странными, запуганными, отвыкли от хорошего розыгрыша. И я решила возродить эту добрую традицию застойных времен.
– Но уже с новой острой приправой? – уточнил Пращур. – С обстрелом?
Лунц пожала плечами.
– Холостыми!
– Подождите, – прервал Гридин, на лице которого отразились явные интеллектуальные потуги. – У меня путаются мысли. А как же девочки? Настя? Лу – Лу? У них и акций – то было – кот наплакал.
– Ну уж нет! – с несвойственной ей вульгарной дикцией зарычала Лунц. – Вот это вы мне не пришьете. Я не убийца. Ни к инфарктам девчонок, ни к лопнувшему тросу отношения не имею. Случись что – найму лучших сыщиков и докажу это.
Вскочив с места, Ирена подошла к сервированному столику, налила себе стопку французского коньяка и выпила залпом. Ее примеру последовали остальные. После второй порции, поочередно оглядев каждого, Задонская вопросила гласом пифии, перед которой будущее раскроется во что бы то ни стало:
– Тогда – кто же?!
Все безмолвствовали.
И тут в тишине, ставшей нестерпимой, раздался удар в стекло.
Он поразил всех, как рухнувший свод.
Общество затрепетало почти в мистическом ужасе.
Сокрытая от них реальная разгадка была обыденной. Увлекшись разбирательством, Андрей захотел сменить позу на корточках на более комфортабельную, но поскользнулся и врезался в стеклянную стену «Сиреневого павильона». Правда, кусты прикрыли его от любопытных взоров, но он не стал дожидаться нашествия охранников.
Удачно стартовав, со спринтерской скоростью покрыл дистанцию от павильона до гостевых ворот. На этот час у него не оставалось дел в клубе, зато смутные догадки гнали его на Арбат.
Хотелось увидеть Алешку
