Тея месяц сидит в «психушке». С другой стороны, может, Коростылев прав, и это была визуальная иллюзия? А Тея разболелась от стресса?
И тут из-за переборки отчетливо слышится хрипящее дыхание. Так и знал, она задыхается!
Дальше руки действуют сами. Он прикладывает ладонь к замку. Тот срабатывает. Внешний доступ в блок для психически нестабильных никогда не перекрывался – лишь бы изнутри никто не сбежал.
Переборка уходит в сторону, слабый свет из коридора нерешительно тянется в блок, выхватывает койку и съежившийся комочек на ней. Не думая, Мишка в два шага оказывается рядом, сгребает Тею в охапку, усаживает на колени, прижимает к груди.
Медленно, кажется, целую вечность, ее дыхание успокаивается. Он качает ее, как маленькую, шепчет какой-то невразумительный бред, но этот бред работает. Наконец она поднимает на него свои огромные заплаканные глаза. И в ее взгляде столько благодарности и тепла, что он решается. Отбрасывает сомнения, наклоняется к ней и целует.
Она отвечает. Мир стремительно сжимается до пределов ее губ. У него кружится голова. Накатывает внезапная слабость, будто он отдал слишком много душевных сил на этот порыв.
Когда он отрывается от Теи, чтобы вдохнуть воздуха и убедиться, что это не сон, то чувствует, что слабость стала сильнее. Последнее, что он видит – как по белкам ее глаз разливаются завихрения черной мути.
Мир погружается во тьму.
9.
21 декабря 2112 года
Аврора, Земля
1 минута после запуска Солнета
Остатки стаи отчаянно стараются выпилить эксплойт Гагарина из кода запуска генератора Титана. При любой попытке переписать код вредоносной программы выясняется, что она уже успела наклепать себе резервных копий, восстановиться и вновь атаковать исходники.
– Зараза, Гагарин! – в сердцах бросает Лайк.
– Прости, командир, я запаниковал.
– Да я не про несогласованный запуск. А про твою талантливую хрень.
– Настолько талантливую, что он сам не может от нее избавиться, – язвит Стрелка.
– Эксплойт сырой, – оправдывается Гагарин, – я его на коленке писал, пока мы тут без дела шатались.
Вот поэтому Лайк и презирает праздность. Именно от союза скуки и свободного времени рождаются самые уродливые дети.
– Лайк, – вдруг просит Стрелка, – отключи данные датчиков, сбивает.
Действительно, датчики движения в комнате срабатывают по десять раз за секунду, и постоянные оповещения мешают концентрироваться на деле. Лайк выполняет ее просьбу.
– Как думаете, почему нас до сих пор не выкинули? – спрашивает Гагарин спустя несколько минут напряженной работы.
– Мне кажется, они знают, что мы делаем. Другого объяснения я не вижу, – отвечает Лайк.
Он смотрит на часы: пять минут простоя генератора. Прорва времени. И, что хуже всего, без всякого результата.
– Давайте зайдем с другой стороны, – предлагает он, – и перепишем исходник.
– Исходник кода генератора? – уточняет Стрелка таким тоном, будто говорит не то с трехлетним несмышленышем, не то с выжившей из ума старушкой.
– Да, тот кусок, который эксплойт использует в качестве уязвимости. Пропишем другое решение, запустим – и дело с концом, наш вредитель просто загнется.
– А это идея! – отзывается Гагарин, – Пиши стаей, так быстрее будет.
Лайк опять переключается в режим стайного сознания, в котором каждый из них перестает быть собой, зато мыслит быстрее и яснее.
Они начинают переписывать код. Теперь, когда оповещения датчиков не напоминают им о нежданных гостях, им проще погрузиться в работу, так что строчки кода появляются из небытия с рекордной скоростью. У них уходит всего несколько минут, чтобы закончить дело. Как только последняя строка высвечивается в пространстве дайва, Лайк рассыпает стаю на полноценные сознания.
– Чего ждешь? – ворчит Стрелка, – Запускай уже, глянем, что вышло.
Лайк делает глубокий вдох и вводит команду запуска. Новый кусок вклинивается в код, затирая старый. Система оживает. Сообщение о критической ошибке исчезает из поля зрения.
– Не заводится?
Лайк шикает на Гагарина: подожди.
В визуализации дайв-режима видно, как эксплойт беспомощно пытается пробиться к системе, в которой теперь нет любимой бреши. Через десяток циклов он уходит в режим бездействия. Если верить коду, генератор на Титане вновь заработает через шестьдесят секунд.
– Готово! Можем выходить, пока там не успели опомниться. Если и правда ждут, когда мы закончим, у нас есть крошечная фора – обращается Лайк к коллегам.
– Погоди, – останавливает его Гагарин, – вы мне помогли, не хочу быть в долгу. На выходе постарайтесь сразу пробиться ко мне. При мне портативный ЭР-мост, я вас перекину за борт.
Коллеги смотрят на него с обалдевшими лицами. Как Гагарину удалось раздобыть такую редкую и дорогую штуку? «Надеюсь, он никого ради моста не убил» – думает Лайк, но ничего не спрашивает: во-первых, не принято, во-вторых, как бы он его ни достал, а это сейчас единственный шанс.
– На счет три выныриваем, – говорит Лайк, –
Раз.
Два.
Три.
Их действительно не ждали так рано. На выходе из дайва ребята обнаруживают, что комната полна людьми, здесь толпится человек двадцать. И ни одного хакера из стаи. Лайк, который до сих пор не отключил режим предельной концентрации, успевает отметить разную форму незваных гостей и нашивки на их одежде: «Я.Корпорация» и «Я.Голос». В этот миг он вспоминает слова Алисы из обращения на площади, и понимает, о каких сюрпризах та говорила – пока они дайвили, тут явно прошло задержание хакеров в прямом эфире.
Медленно, будто в покадровой съемке, люди в комнате оборачиваются к ним. Все приходит в движение. Мешкать нельзя. Лайк подскакивает с кресла, хватает за руку Стрелку и тянет ее к Гагарину, который сидит напротив них. Тот уже поднимается, засовывает руку под ворот футболки.
До Гагарина остается всего один шаг, когда в бегущих врезается обездвиживающий разряд. Их парализованные тела по инерции движутся вперед, падают. Лайк уже успевает подумать, что это конец, но неожиданно приземляется прямо в светящееся поле портала. Либо Гагарин все же не человек и обладает неестественной реакцией, либо он что-то подшаманил в своем теле, потому что Лайк даже не успел заметить, как хакер достал и запустил ЭР-мост.
Они со Стрелкой проваливаются в портал, Гагарин прыгает следом. Выныривают они уже в воде. Точнее, это владелец моста выныривает и вытаскивает своих обездвиженных товарищей. Лайк обшаривает глазами морскую гладь – Аврора светится в полукилометре от них.
Гагарин отфыркивается, старается удержать на плаву двух парализованных людей:
– Надо с вами что-то делать. Есть идеи?
«Отличный вопрос, чувак. И лучшее в нем – то, что ни один из нас не может говорить».
Парень перехватывает поудобнее Стрелку, которая все норовит соскользнуть под воду и говорит:
– Придется вас хакать, ребята. Перезапуск нервной системы должен
