Кабинет полномочного эльфийского посла встречал Игвина приветливым душистым ветерком, солнечными лучами, заглядывающими сквозь прозрачные шторы, ограждающие широкий эркер.
С виду место безлюдное, но чутьё опытного разведчика было сложно провести, за ним наблюдали «стены». Или всему виной лёгкая нервозность, которую он испытывал после встречи с Александром?
Казалось, правитель драконов видел его насквозь. Казалось, он тотчас прикажет схватить его и бросить в заточение, несмотря на дипломатический статус, настолько убийственным был взгляд правителя Гуона.
С другой стороны, история такова, что эльфы виноваты перед драконами. Утренняя Заря, если предания не врут, заключена в Тысячелетнем древе, в самом центре Средоточия жизни. Зачем Аурелиус поступил так — было известно только ему самому. Остальные же лишь строили предположения и пытались разгадать тайный замысел властителя Ауре.
Само провидение должно было вмешаться в столь вопиющий поступок, несвойственный обычно миролюбивому народу, но Светоносный поступил так, как посчитал нужным, не ставя совет в известность. Оттого долгое время был вынужден наводить порядок среди соплеменников, дабы успокоить взбунтовавшуюся знать.
«Стоит ли исполнять его приказание в точности и рисковать собственной жизнью?» — вот та мысль, которая снедала эльфа, когда он завороженно взирал на свёрнутый в трубочку клочок первоклассной бумаги, запечатанный золотистым сургучом, — верительная грамота.
Опомнившись, Игвин отправил её в верхний ящик изящного стола, исполненного из рыжей ольхи, и устремил взор в сторону сада. Как раз в этот самый миг он заметил садовника, плавно и бесшумно передвигающегося через декоративные заросли. Связующее лицо само решило объявиться?
Лоэль нахмурился. Ему слабо верилось в то, что подобный манёвр останется незамеченный стражей. Поэтому запретил себе поднимать в разговоре столь щекотливую тему и всячески перебивать собеседника, если речь зайдёт о неприемлемых лично для него сценариях.
Но, как было уже не раз за время путешествия, Игвин ошибся с прогнозами. Садовник в последний момент свернул в сторону и отправился по мощёной тропинке будто по своим делам.
«Ага. А вот это я понимаю, конспирация».
Лоэль усмехнулся.
Прикинув в уме маршрут работника, он устремился к двери и спешно вышел в коридор, пару раз свернул, чтобы впоследствии сделать вид, будто не заметил уходящего служащего кантона. Ему навязывали место встречи. И он это отчётливо понимал. Иначе бы был вынужден сорвать с себя шевроны разведчика, если бы не воспринял как следует столь базовую вещь при обучении.
Не больше минуты ему потребовалось, чтобы пробраться в нужное уединённое место иным маршрутом. Небольшой тупичок, огороженный с трех сторон стенами, предстал взору сразу, едва Игвин раздвинул пушистые ветви кустарника-многолиста.
Первым делом садовник отдал честь и сделал знак, понятный лишь разведчикам. Чем ничуть не удивил готового к подобному положению вещей дипломата.
— Пусть сияет ярко сила души твоей, — проронил садовник.
— Полная чаша, — Лоель кивнул, — вашему роду.
Покончив с формальностями, дипломат приступил к делу. Попытался завуалированно намекнуть, что не следует распространяться на опасные темы.
— Ветер дует сильный, листья шелестят громче обычного.
Разведчик смерил Игвина серьёзным взглядом, прежде чем продолжить:
— Это мой долг, усмирять ветер в здешних садах.
— В таком случае можно не бояться ветра?
Садовник сделал еле заметный знак рукой, означающий, что он врёт и будет врать. Значит, цель подобной встречи дезинформировать подслушивающую сторону?
— Я буду предельно честным, — включился в игру эльф. — Мне мало что известно о планах Светоносного, но одно ясно точно. Меня гложут сомнения.
В целом Лоэль ни словом не соврал, но садовнику об этом знать не обязательно.
— Меня не ставили в известность, оттого узнав о прибытии, я подумал, есть какое-то поручение в этой связи.
Дипломат нахмурился. Если исходить из логики, что разведчик врёт, выходит, в известность его-таки поставили. А значит, он знал явно больше, чем сам Лоэль. Но стоит ли понимать тайный смысл столь буквально?
— Эсмеральда, — проронил он задумчиво. — Есть ли малейший шанс, что она соизволит посетить Лиственный край с королевским визитом после бракосочетания?
Эльф заметно побледнел. Игвин не высказал правду напрямую, но был близок к тому. Ему было важно узнать ответ садовника и понять его однозначно, поэтому он отважился на подобный шаг, не раскрывая, однако, иных обстоятельств и инструкций, полученных от правителя эльфов.
— Мне кажется, подобное вы можете узнать у неё лично на одном из мероприятий, проводимых Александром довольно часто.
«Всё ясно. Шансов никаких», — дипломат кивнул и поспешил распрощаться с информатором, пока их уединение не стало настолько неприлично долгим.
— Что ж, так и поступлю.
Игвин поспешил выйти на солнечный свет, отодвинув в очередной раз послушные ветки пушистого куста. Ноги его несли в сторону кабинета, в котором он просто жаждал поскорее очутиться. Ему хотелось наконец облегчённо выдохнуть и немного расслабиться. И даже «наблюдающие» стены его не пугали — натуральные гримасы на его лице вряд ли сыграют какую-то роль в разоблачении. Ведь вся эта история с садовником попахивала настоящим фарсом. И чувство непоправимого с новой силой принялось глодать его душу, заронив легкий страх и отчего-то смущение.
Одно эльф понял отчётливо, когда с немалым облегчением очутился наконец в собственном кабинете: ему не следует заниматься полноценными дипломатическими игрищами.
Кушетка приняла его мягко, когда он плюхнулся в неё секунды спустя.
— Что ж, бал так бал, — неспроста проронил эльф, явно давая понять врагу, что не собирается предпринимать никаких серьёзных действий до тех пор.
И, кажется, стены его услышали.
Глава 13. Пропажа
— Пропала…
Тихий голос повелителя драконов прозвучал в пустой просторной комнате его супруги. А сам обладатель, хоть и отчаянно жаждал отрицать очевидное, но Эсмы нигде не наблюдал, где бы ни искал.
— Повелитель, — за его спиной в проёме возник начальник дворцовой стражи, — был замечен всплеск магии. Уловители передают, что мощное магическое возмущение фона вызвано перемещением.
«Она ушла?» — Александр задался вопросом.
Но вслух сказал лишь:
— Где в это время был дипломат?
— Общался в саду с одним из сподручных Аурелиуса, — лаконичный ответ последовал незамедлительно.
— О чем они говорили?
