— И ты хочешь открыть мне эту военную тайну? — подыграл ему Серов.
— Ее нужно кому-то открыть, — проговорил капитан Кошель и в задумчивости прибавил: — Кому-то, кроме генерала Воронцова.
— Почему «кроме Воронцова»? — переспросил Серов.
— Потому что. Ну, в общем, ты знаешь, что делать с этой информацией. — проговорил капитан Кошель и наконец сказал: — Эта девушка, та, что звонила от дома генерала Воронцова, по-моему, его дочь.
— Ты уверен? — переспросил Серов.
— Да, я поставил прослушку и записал разговор Воронцова с дочерью. Компьютер наложил ее голос на голос звонившей из автомата и показал полное совпадение, — рассказал капитан Кошель.
— Я надеюсь, что у тебя хватило разума не говорить об этом генералу Воронцову? — покачал головой Серов.
— Хватило. — вздохнул капитан Кошель и добавил: — Но это сути дела не меняет. Не мы, так кто-то другой выйдет на нее.
— А то, что звонили из таксофона, который находится у дома генерала Воронцова, ты кому-нибудь говорил? — с тревогой спросил Серов.
— Только самому генералу Воронцову.
— Да. вот это будет ему сюрприз. — покачал головой Серов и добавил: — Я уверен, что он начнет разбираться и сам вычислит свою дочь. Кто она, кстати, по профессии?
— Студентка, — пожал плечами капитан Кошель.
— Но, в общем-то, она поступила правильно и, похоже, еще подбила своего друга звонок сделать. Так что она только поощрения заслуживает. Если, конечно, это все не глупый розыгрыш.
— Но до первого же апреля еще далеко, — напомнил капитан Кошель.
— Только на это и надежда, — кивнул Серов. — Нам нужно срочно встретиться и с одним, и со вторым информатором, если мы хотим разобраться в этом деле. Хотя, у меня, кажется, есть идея, — сказал Серов и попросил: — Ты никому ничего не говори. Иди дежурь и глаз с этого Ахмеда не спускай.
— Подожди. Я не сказал тебе самого главного, — остановил его капитан Кошель. — Дело в том, что был и второй звонок. Точнее, два вторых звонка.
— И?
— И информаторы высказали предположение, что время было дано не по московскому, а по парижскому времени.
— Генерал Воронцов в курсе? — переспросил Серов.
— Конечно. Он дал приказ опять закрыть Красную площадь и поставить линию оцепления.
— Это круто меняет все мои планы, — покачал головой Серов. — Но ты заступай на дежурство. А я по дороге решу, что мне делать и куда ехать.
Серов пожал руку капитану Кошелю и направился к своей машине.
Уже отъезжая от отеля, он, взглянув на часы, решил, что самым правильным будет встретиться с тем юношей, которого он сегодня ночью видел у таксофона.
Однако не успел он выехать на проспект, как заметил, что за ним увязался белый «ниссан». Конечно, это могла быть случайность, простое совпадение, но Серов не верил в случайности и доверял своей интуиции. Поэтому на всякий случай сделал несколько резких разворотов, затем остановился у цветочного магазина, зашел в него и, посмотрев в окно, снова увидел преследовавший его белый «ниссан». За рулем сидел черноусый молодой человек восточной внешности. Сделав вид, что выбирает цветы, Серов присмотрелся и заметил, что молодой человек заряжает пистолет. Серову ничего не оставалось, как купить огромный букет и тоже достать оружие.
Выйдя из магазина, он наметил возможную цель. И когда черноусый водитель «ниссана» выстрелил, Сергей Серов не только успел уклониться от пули, но и сам выстрелил в ответ. Затем вручил букет первой же встречной девушке, чем привел ее в шок, и, сев за руль, нажал на газ. Белого «ниссана», который его преследовал, сзади не было. Оставалось надеяться, что этот инцидент на одной из тихих московских улиц не станет хотя бы в ближайший час объектом внимания милиции, у которой и так забот по горло.
Подъезжая к своему дому и сопоставляя факты, Серов пришел к выводу, что преследовавший его черноусый молодчик был кем-то из охраны Ахмеда. Очевидно, он заметил, что Серов проявляет интерес к Ахмеду. Но в таком случае и капитану Кошелю сейчас угрожала опасность. И, затормозив во дворе, Серов набрал номер капитана Кошеля.
— Але! — отозвался тот недовольно.
— Что ты там, спал или в стрелялку играл, что такой недовольный? — спросил Серов.
— Неважно, — сказал капитан Кошелев и спросил: — Ну что у тебя?
— Пока что ничего. Но будь осторожен. По-моему, нас вычислили, — предупредил Серов.
— Похоже, да.
— А что там наш объект делает?
— Спит, — ответил капитан Кошель.
— И что, до сих пор даже в туалет не ходил? — удивился Серов.
— Да нет. Даже не переворачивался, — проговорил капитан Кошель.
— Странно, — удивился Серов. — Нужно проверить, что с ним такое. Что-то здесь не так.
— А как ты проверишь? В номер же не войдешь, — возразил капитан Кошель.
— Есть способы! — уверенно сказал Серов.
— Ну ладно, — согласился капитан Кошель. — Но без тебя я никаких мер не предпринимаю.
— Ты вообще из этой дежурной будки никуда не высовывайся. А если наш объект вдруг рыпнется, ты сразу мне отзвонись. Если проснется — звони, — попросил Серов и вдруг заметил того самого молодого человека, который ночью звонил на горячую линию.
Серов догнал Липу (а это был именно он) уже у самого подъезда.
— Простите, молодой человек, мне нужно с вами поговорить, — сказал он, тронув Липу, который уже открывал кодовой таблеткой железные двери подъезда.
— А кто вы такой? — настороженно спросил тот.
— Я сотрудник Службы безопасности, — ответил Серов заготовленную на такой случай фразу и достал из кармана красную книжечку.
— Очень приятно, — кивнул Липа, бледнея.
— А вас как зовут? — поинтересовался Серов.
— Артур Липинский.
— И чем занимаетесь?
— Я студент, — ответил Липа.
— Скажите, товарищ студент, где мы могли бы поговорить? — спросил Серов, надеясь, что молодой человек пригласит его к себе домой.
— Не знаю, — пожал плечами Липа. — У меня дома родители. Не хотелось бы сообщать им, что мной интересуются столь компетентные органы.
— Ладно, пошли ко мне, — предложил Серов.
— А вы что, здесь живете? — удивился Липа. — Что-то я вас здесь раньше не видел.
— Да я здесь временно. Но поговорить есть где, — сказал Серов.
Когда они поднялись на лифте в квартиру Серова, тот пригласил Липу на кухню и сварил кофе.
Разлив горячий ароматный напиток в чашки, Серов тоже присел за стол.
— Спасибо за кофе, — проговорил Липа, сжимая чашку в руках. — А то замерз как собака.
