неизвестно, как с нами? — спросила я. Бросила взгляд на дверь, в которую ломился оборотень. Посетители таверны ее забаррикадировали столом.
— Не совсем. Они рождаются в вампирской паре. И второй путь — это заражение своей кровью человека. Но опять же, как и у нас, у них не все сохраняют рассудок, когда происходит превращение. Опять же проблемы с жаждой, контролем. Все это сложно. Поэтому лишних не делают, — ответил Влад.
— Тебе не кажется, что это выглядит немного странно? Люди мебель двигают. Пытаются спастись. Мы же спокойно едим и им не помогаем.
— Я не буду помогать тем, кто отказался от помощи. Мне кажется, что люди должны столкнуться с этим сами. Понять, что они слабее нас. Понять это и принять. Пока же самоуверенность затмевает им глаза. Я сказал что-то смешное?
— Звучит самоуверенно. Мне кажется, что не стоит возвышаться над кем-то. Знаешь ведь как в природе? Червяк только возомнил себя царем, так его птичка склевала. А птичку хищник поймал. Хищника уничтожил человек и в итоге его шкура оказалась у ног охотника.
— Возможно, — задумавшись, сказал Влад. — Но иногда они раздражают. И иногда кажется, что равенство — это не так уж хорошо.
— Равенство с людьми?
— Да. Но эту тему мы развивать не будем. Такие мысли не приветствуются.
— Согласна. Мне, как вчерашнему обычному человеку, их слышать неприятно.
— А сегодня не чувствуешь превосходства? Ты же намного сильнее, чем раньше.
— Нет. Для меня это лишь головная боль, которая теперь будет со мной. Раньше у меня не было таких перепадов настроения. Не было капризности и эгоистичности. Сейчас это все появилось. Мне это не нравится.
Влад доел свою порцию. Вытер руки об полотенце. Потом откинулся на спинку стула, довольно наблюдая за мной.
— Я чувствую, когда ты мне врешь или обманываешь, — сказал он.
— И к чему это?
— Ты говоришь действительно, что думаешь. И это меня удивляет. Твой отец был довольно радикальных взглядов. Я читал его работы. Занимательные, интересные. Вот чего, а ему ясности мысли и умение заинтересовать собеседника хватало. Но в тебе ничего этого нет. Сколько бы я не пытался тебя подловить, но пусто. Такое ощущение, что ты с ним не жила.
— Частично так и было. Он часто был в разъездах. Много работал. Я же с нянькой была. Потом одна с последних классов школы. Может папа и хотел, чтоб я чем-то таким занималась, но мне это было искренне не интересно. И не понятно. Как-то он один раз сказал, что хотел умного сына, а получил глупую дочь, которая при ее возможностях хочет пироги печь. Но какие у меня возможности? Он же не говорил про все это. А после развода я долго не могла прийти в себя. Артур меня сильно вывел из жизни. Тогда было время, чтоб себя вернуть себе, а не возглавлять безумные учения о силе и оборотнях. И он это понимал, — ответила я. Посмотрела в окно. Баррикады начали разбирать. Кто-то справился с оборотнем. Я не видела печального исхода, но слышала в разговорах людей. — Мы теперь к тебе в комнаты?
— Да, — поднимаясь, сказал Влад. Зачем-то протянул мне руку. — Сударыня?
— Какая я сударыня? — его слова меня рассмешили. — Мы из простых смертных.
— Правила этикета придется выучить. И научиться носить платье по моде. Нам с тобой еще в свет выходить, — ответил Влад, убирая руку и направляясь к выходу.
— В какой свет? — спросила я, поспешно вставая и догоняя его.
— Спасибо, было вкусно, — давая деньги хозяину таверны, сказал Влад. Когда мы вышли, он предложил мне руку. Я тут же ее приняла. — Я в двадцатку приближенных к вожаку вхожу. Так как ты за ум взялась, то место я не потерял. Когда в город приедем, то мы будем с тобой какое-то время по балам да приемам ходить.
— Зачем?
— Тебя знакомить. Там еще у меня дочка должна в дебют выйти. Как раз ее по сопровождаем. Понимаешь, там чтоб глупостей не натворила.
— Не понимаю.
— Не пугайся так. Справишься, — сказал он. — Я в этом уверен. Это не сложнее чем пироги печь.
— Тебе легко говорить.
— На самом деле мне сложнее. Я сейчас полностью должен полагаться на тебя. И для меня это сложно, — сказал Влад и закончил как-то слишком весело. — Но так как выбора у нас нет, то тебе остается лишь со всем справиться.
Глава 8
Уснуть долго не получалось. Зов. Он казалось был повсюду. И этот зов будоражил кровь. Звал на охоту. Я боялась выпускать на волю зверя. Боялась, что просто с ней не справлюсь. А она ворочалась, недовольно скалилась и пыталась заставить меня отпустить контроль.
Невозмутимый Влад лежал на кровати и читал книгу. Похоже его тоже мучила бессонница, но он об этом не говорил. Изредка поглядывал в мою сторону, но стоило мне поймать его взгляд, как он тут же вновь принимался читать книгу.
— И зачем мы себя мучаем? — спросила я.
— Я себя не мучаю. Книгу читаю.
— Но ты же слышишь.
— И что? Я много чего слышу. Мне на все надо реагировать?
— Тогда почему я реагирую? У меня такое ощущение, что я на части разорвусь, — пожаловалась я, скинув одеяло, а следом и ночнушку. — Все раздражает.
— Иди сюда, — позвал Влад.
— Ты меня тоже раздражаешь, — проворчала я, но все же подвинулась к нему. Он меня обнял. Приложил руку к моему животу.
— Запущенный случай, — сказал Влад.
— Это из-за ребенка?
— Да. Он родиться со зверем. Он уже с ним. Поэтому тебе так и плохо.
— В твоих объятьях становится спокойнее.
— Я сильнее. Учу спокойствию. Вот и становится легче.
— Ты про его зверя?
— Да. Ребенок не должен пытаться укусить родителя. Должен понимать иеррархию.
— Влад, я не готова была быть волхом. И детей боюсь, — честно призналась я.
— Это мне говорит женщина, которая только и мечтала о пирогах и замужестве? Дети — это естественное продолжение брака.
— Знаю, а все равно страшно.
— Боишься, что с ребенком будет сложнее убежать, если начнутся проблемы?
— Откуда ты знаешь?
— Догадался. Наташ, тебе больше не убежать. Тебе не потребуется больше убегать. Я вас никогда не отпущу и не потому, что хочу насильно удержать. Ты мне нужна. Я слишком долго тебя искал, чтоб пугать или делать зло. Да и за время, которое мы с тобой провели вместе, вполне можно это понять, — ответил Влад. Отложил книгу. — Завтра на десятичасовом поезде поедем.
— Это сколько в гудках?
— Ты не умеешь ориентироваться по времени?
— Нет. Часы — вещь дорогая. Да
