с чего такая спешка. Пять утра, только-только светать начало, а нас уже из кроватей выгоняют.
Всё стало понятно чуть ли не сразу, едва мы потянулись на улицу. Там, около такого же невзрачного командира наших конвоиров, стояла делегация из десятка человек очень важного вида. Один из них, одетый богаче и ярче всех, громко кричал на нашего начальника, обвиняя его в огромных потерях среди личного состава.
— …плевать, что они осуждены! Мы мало средств тебе выделяем на экипировку и обучение?! Почему они дохнут как мухи? Сюда уже никто ехать не хочет, проще себя прикончить, чем к тебе под руководство попасть, баран! Что у тебя тут творится? Где они занимаются, что за...
«У нас, оказывается, должна быть экипировка и наставники», хмыкнул я, понимая, куда уходят деньги со всего этого. Твари жируют, а нам приходится вооружаться всяким мусором, что мы сами же и набираем с разломов. Да, коррупция неистребима во всех мирах, что уж тут скажешь.
— …где единый стиль одежды?! Что это за обноски… — продолжил этот важный мужчина наседать на «серого», чьё лицо уже белее снега стало. Эдак и сердечный приступ случиться может, нельзя же так переодевать.
Крики продолжались ещё десять минут. Всё это время мы молча стояли и слушали, как начальника наших конвоиров поласкают вдоль и поперёк. Отрадно, что на одних только словах это не закончилось.
— Арестовать его! Под трибунал пойдёт! — приказал «важный». Два человека из его группы моментально оказались за спиной «серого», натягивая на него наручники, а потом и увели куда-то.
— Здравствуйте, бойцы! — наконец-то этот «важный» обратил на нас своё внимание. Ответом ему был разноголосый хор, от чего он аж скривился. Самый настоящий вояка, судя по всему. Посмотрим, что нам принесёт его появление.
— Я — князь Никифор Бирюков, главнокомандующий вооружёнными силами данного региона!.. — о, а он реально важный, с этим не поспоришь. Правильно я его обозвал.
Речь его была весьма краткой и лаконичной. Заявил, что прибыл сюда с проверкой из-за огромных потерь в личном составе. Ещё и назвал нас как-то интересно — «уничтожителями».
Не буду спорить, это слово мне нравится куда больше, чем «штрафники». Буду его дальше и использовать, аж чувство собственной важности рвётся наружу, когда так зовут.
Обещаний с его стороны было много. Если исполнится хотя бы треть, то уже можно будет сказать, что нам повезло. Самое же основное — он обещал скостить сроки пребывания тем, кто отличается тут больше всего. При этом, как ни странно, он внимательно смотрел на моего соседа, Анатолия. Явно знает его лично.
«Чёрт, это становится куда интереснее», протянул я, в очередной раз пытаясь обуздать своё любопытство. С кем же это свела моя судьба, раз ради него сюда целый князь приехал?
Более того, он заявил, что мы — не арестанты, а самые настоящие герои, которые сражаются с врагами, желающими захватить этот мир. Поэтому, мол, и отношение к нам должно быть совсем иное.
— … от приговора вы никуда не денетесь, но у меня есть возможность повлиять очень на многое. Те, кто выживут после закрытия пяти разломов, получат два выходных в неделю, в течение которых они смогут посетить Москву и близлежащие города! Им устанавливается денежное довольствие!..
Много чего перечислил, мне всё понравилось. Быстро, правда, слово «разойтись» прозвучало. Я был готов продолжать выслушивать такие обещания до бесконечности. Что ж, посмотрим, во что это выльется.
Несколько дней спустя
Первые перемены начали ощущать чуть ли не сразу же. Уже через несколько часов после отъезда князя к нам прибыла орава строителей, которая с огромным энтузиазмом начала приводить в порядок казарму и прилегающие территории.
Рядом носился прапорщик, выдавая всем новое постельное бельё, меняя старые и порванные матрасы. У него даже появилась возможность выдать нам повседневную одежду одинакового чёрного фасона! Вот уж не думал, что такое возможно.
— Не надо так косо на меня смотреть. Меня проверили и оставили работать дальше, поскольку ничего криминального в моих действиях не нашли, — огрызнулся на мой косой взгляд прапорщик. — Все вопросы можешь задать своему предыдущему начальнику. Поверь, он очень скоро тут появится.
Блин, он меня даже немного расстроил. Я-то верил, что всех «серых», которых отсюда забрали, никогда в жизни больше не увижу. Анатолий говорил, что там есть нормальные люди, но я таких не заметил. Одни скоты, которых сам с огромным удовольствием прибил бы.
За трое суток строители не только залатали крышу казармы, которая подтекала до этого во многих местах, но и восстановили подавляющее большинство зданий и сооружений в нашем лагере. Даже тренировочную площадку почистили, убрав оттуда весь мусор. Поставили там новые стойки, перекладины всякие, чтобы было на чём заниматься.
Новое пополнение всё задерживалось и задерживалось. Прапорщик, который продолжал носиться по лагерю, заявил, что прибудет оно не раньше понедельника. Вместе с ними появятся и инструктора, которые, наконец-то, примутся за наше обучение. Поэтому, по его словам, можно не переживать, что в ближайшую неделю нас отправят в новый разлом.
Не сказать, что я доверяю ему на сто процентов. Свои тренировки мы продолжили в любом случае. Сразу же к нам присоединились и все остальные «уничтожители-штрафники. Поэтому нам с Толей пришлось разрываться между своим отрядом и другими нашими собратьями по несчастью. Тут уже нечего делать, приходится помогать.
Как-то так вышло, что к нам двоим начали подходить и по другим вопросам, которые никак не связаны с тренировками. У кого-то обувь прохудилась, а прапорщик выдавать не хотел, у других с кроватями совсем беда. Более того, ко мне уже обращались и для того, чтобы рассудить споры друг между другом! Пытались они и к Анатолию подходить, но тот быстро их в мою сторону заворачивал.
С облегчением выдохнул в пять утра в субботу, когда за мной приехала машина, дабы завезти в Москву. Мой десяток помог мне загрузить всё то добро, что надо будет продать в столице, после чего я отчалил. Меня ждёт двое суток спокойствия, как давно я об этом мечтал…
Удивительно, но машина ехала недолго. До ближайшего аэродрома, где нас закатили в самолёт. Час полёта — выезжаем из аэродрома уже чуть ли не в пределах Москвы.
— Куда едем? — наконец-то заговорил водитель, который до этого момента не произнёс ни слова.
— В смысле? А куда ты меня должен был везти?
