— Да нет, он уехал за границу, но тетя Полинарассказывала, что серьезный криминал там, разумеется, присутствовал. В общем,он теперь не то в Испании, не то на Багамах, дом стоит пустой, а Надька живет вквартире, что он ей еще раньше купил.
— На что живет? — Я никак не хотела оставить Ленкув покое.
— Да откуда я знаю! — возмутилась онанаконец. — Я чужие деньги не считаю, со своими бы разобраться… То естьзаработать, — поправилась она, а я подумала, что Надька вряд лизарабатывает деньги тяжелым трудом, уж слишком шикарная на ней шуба и слишкомкрасивая машина.
И еще я подумала, что, кроме любовных, Надежду и Никитусвязывают явно другие отношения. И отношения эти деловые, потому что слишком ужтребовательный и скандальный тон был у Надьки, слишком покровительственнопоглядывала она на Никиту, а он перед ней явно оправдывался. И если про четвергмне все было понятно — тогда произошло неудавшееся покушение на Ленку, то чтоони собирались сделать послезавтра в ангаре на Московском, неизвестно. Надькасказала, что там должна произойти какая-то встреча, но как это связано с моейнесчастной подругой?
— А что ты все про Надьку спрашиваешь? —полюбопытствовала Ленка.
От ответа меня спас стук в дверь. Никита все же неокончательно охамел и стучался, прежде чем войти к посторонней женщине. Он ужебыл одет по-уличному, из чего я сделана вывод, что он намылился в издательство.
— Я по делам, — буркнул он, не глядя на Ленку, итолько я хотела тактично выскочить на кухню, чтобы дать им спокойно поговорить,как Никита удалился.
Ничего себе любящий муж! Впрочем, любящим, похоже, его дажеЛенка не считает, судя по слезинке, которая блестит у нее на ресницах.
Снова мне стало безумно жалко подругу.
— Он сердится, что я примчалась, как дура, —сообщила Ленка, не глядя в мою сторону. — Но я не виновата, что такполучилось.
— Меня упрекала, а сама дурью маешься — из-за ерундыглаза на мокром месте, — сурово сказала я. — Нервная ты очень, матьмоя, вот что!
— Я не нервная, — она посмотрела мне вглаза, — я беременная.
— Ой! — От неожиданности я села прямо на кота,который вольготно разлегся на диване. Не открывая глаз, Багратион вскочил и стремглаввзвился на шкаф, возмущенно шипя.
— Слушай, это точно? — допрашивала я Ленку. —Ты не ошибаешься?
— Точно, — вздохнула она, — шесть недель уже…
— А он знает? — Внезапно меня охватила жуткаязлость на Никиту.
— Нет, — Ленка потупилась и говорила чутьслышно, — я боюсь ему говорить, потому что он… он…
Все ясно, Никитушка решительно не хочет детей и, конечно,заставит жену избавиться от ребенка. Вот положение! Я порадовалась, что нерассказала Ленке о вероломстве ее супруга. Не хватало ей слушать такие новостив ее-то положении!
— Давай чай пить! — вдруг предложила она. — Уменя лимон где-то был..!
Она вышла, а я поглядела на кота, который спрыгнул со шкафаи примостился на спинке дивана.
— Жалко Ленку, — сказала я ему вполголоса, —хорошо, что бог меня уберег наговорить ей всякого про муженька.
Кот два раза мигнул зеленым глазом, как светофор наперекрестке.
— Ты думаешь, что не бог, а прабабушка Софья,да? — догадалась я. — Может, и правда, потому что раньше никогда сомной внутренний голос не говорил…
Кот смотрел невозмутимо.
— Ты ведь что-то знаешь, да? — не унималасья. — Софья тебе сказала? Что меня дальше ждет, как думаешь?
Кот вздохнул, усы его чуть затрепетали.
— Не хочешь говорить, и не надо, — обиделасья, — сейчас уйду и запру тебя на замок.
Что я и сделала.
Чай мы пили у Ленки, у нее уютнее. Я старалась не касатьсяопасных тем, мы говорили исключительно о ее делах. Ленка работала очень много,она занималась компьютерной графикой, делала рекламные ролики для разных фирм.Но больше всего она любила рисовать книжные обложки. Оказалось, что книги срисованными обложками покупают намного охотнее, но и сделать такую обложкугораздо труднее, чем просто скачать из Интернета какие-нибудь фотографии искомпоновать их как получится. Соответственно и оплачиваются рисованные обложкине в пример приличнее. Художник с именем получает до пятисот долларов заобложку.
— Хорошие деньги, — осторожно сказала я, начинаякое-что соображать.
При первой нашей встрече Ленка упомянула, что обложку онаделает за Никиту. Значит, она трудится, как пчелка, и зарабатывает своему мужуимя в издательских кругах, а подлец в это время крутит любовь с ее подругой.
— И много ты обложек за него сделала? —поинтересовалась я.
— Это тебя совершенно не касается! — вспыхнулаЛенка, но тут же сникла и призналась, что много.
Никите, видите ли, все время некогда.
— У него времени хватает только на то, чтобы введомости за денежки расписаться, — ехидно вставила я.
— Но деньги он мне отдает! — возмутилась Ленка. Яне знала, что рисованные обложки так хорошо оплачиваются. Но раз так, сталобыть, и норковую шубку, и всю одежду, и золотые часики Ленка заработайсамостоятельно. Подозреваю, что и еда, и всякие хозяйственные вещи в доме тожекуплены на ее деньги. А чем же тогда занимается Никита? Каков его вклад всемейный бюджет?
— Ты не думай, — будто оправдывалась Ленка, —мы договорились, что Никита зарабатывает на квартиру.
— И много уже заработал? — не удержалась я отехидного вопроса.
— Я не знаю… я же не проверяю его!
— Ну-ну, — вздохнула я, по мне, так Никитушкадурит свою женушку, как может. — Слушай, так нельзя! — возмутиласья. — Ты должна с ним серьезно поговорить!
И тут же я подумала, что лезть в их отношения мне не стоит,потому что Никита рассердится, что я настраиваю Ленку против него, иобязательно ей расскажет про нас с ним. Мол, что я нарочно стараюсь ихрассорить, из зависти. И мне нечего будет возразить, а ей нельзя волноваться.
— Ты не думай, — неуверенно заговорила она, —сейчас у него трудный период, но он меня любит. Ведь женился же он на мне!
Я промолчала: действительно женился. Хотела бы я знатьпочему. И почему теперь покушается на Ленкину жизнь?
Мы помолчали, потом она сказала, что ей еще нужнопоработать, а я вспомнила, что у меня не выгулян кот, который, наверное, уженервничает. Ленка уселась за стол и начала копаться в ящике со всякимимелочами. Я машинально за ней наблюдала, как вдруг под рукой у нее мелькнулочто-то розовое. Стараясь, чтобы она не заметила моей заинтересованности, явытащила из ящика маленький брелок для ключей из розового полупрозрачногостекла. «Торговый дом „Британия“, — было написано на брелке.
