нам и обнял нас обоих за талию.
— А я вас — еще больше.
— Люблю тебя больше всего на свете. — Сказал Натэниэл и поцеловал нас обоих по очереди.
Настало время захватить Рафаэля и отправиться на поиски гостевой комнаты. Его ладонь в моей была теплой, но казалось странным оставлять двух других мужчин в коридоре, чтобы уйти с ним. У меня были любовники, которые не заставляли меня чувствовать себя настолько неловко по поводу наших отношений, но я, наконец, поняла, что Рафаэль был единственным в нашей полигруппе, кто взаимодействовал только со мной. Может, была еще одна причина, по которой я предложила ему секс с другими нашими женщинами? Разумеется, картинка, которую показал мне Натэниэл, дала понять, что он чувствовал себя так, словно его оставили за бортом по части тройничков, когда Рафаэль присоединился к нашей группе. Конечно, я не забыла, что Натэниэл бисексуален, просто Рафаэль максимально гетеро, и — да, теперь я могла признаться в том, что Натэниэл не был единственным мужчиной моей жизни, который подкатил бы к Рафаэлю, если бы такая возможность была предложена.
— Ты слишком сосредоточилась на Мике и Натэниэле. — Заметил Рафаэль.
Я сжала его ладонь и посмотрела на него. Позволила ему увидеть на моем лице, что нахожу его привлекательным и аппетитным. Этого оказалось достаточно, чтобы он улыбнулся.
— Спасибо тебе за это, Анита, но, думаю, нам надо найти способ получше сосредоточить твои мысли на мне.
— Есть идеи на этот счет? — Поинтересовалась я.
— Поиграем в прятки.
Я нахмурилась.
— Ты — веркрыса. Даже в человеческой форме ты учуешь меня и услышишь мое сердцебиение за несколько ярдов (ярд чуть меньше метра — прим. переводчика). Мне от тебя не скрыться.
— Да, если бы я действительно хотел, чтобы ты спряталась, но я ведь хочу найти тебя.
— Я не очень уверена, что поняла.
— Спрячься под кроватью, а я вытащу тебя оттуда и возьму силой. — Он помахал мне бровями.
Я покачала головой.
— Извини, но нет. Слишком часто плохие парни вытаскивали меня из моего укрытия. Это будет скорее триггер, чем прелюдия.
Он так внезапно остановился, что я едва не споткнулась, потому что все еще держала его за руку.
— Анита, мне так жаль. Я забыл, что некоторые игры с ограничением движений слишком сильно напоминают тебе реальность.
— Все хорошо — ты спросил, я ответила «нет», можем перейти к другому варианту.
Он отвернулся, его лицо вновь стало серьезным. Если он продолжит в таком духе, когда я пытаюсь накормить ardeur, то секса у нас сегодня не получится. Я мягко коснулась его лица и развернула к себе.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Рафаэль. Если ты в настроении для догонялок, то мы что-нибудь придумаем.
— Время поджимает, Анита. У нас нет возможности подробно распланировать нашу совместную деятельность.
— Тогда, может, будем проще? — Предложила я.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил он.
Я качнула головой.
— Рафаэль, я прям вижу вопрос у тебя в глазах.
— Какой вопрос? — Не понял он.
— Задай его и узнаем.
Он набрал побольше воздуха в легкие и выдохнул. После этого его взгляд немного сместился в сторону, как будто он не хотел задавать свой вопрос, глядя мне в лицо.
— Я хочу заняться с тобой любовью, Анита.
— Рафаэль, я уже дала тебе согласие на секс.
Он покачал головой и посмотрел на меня так, что я в полной мере ощутила тяжесть взгляда его темно-карих глаз.
— Позволь мне заняться с тобой любовью сегодня.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы не нахмуриться.
— Ладно, но разве я уже не согласилась на это?
— На этот раз я не хочу связывать тебя или играть в те игры, в которые мы обычно играем в постели. Я хочу просто заняться с тобой сексом.
— Не могу сказать, что я фанатка миссионерской позы. — Сказала я, не очень понимая, к чему он клонит.
— Я так и подумал, поэтому мы и нашли способ доставить удовольствие нам обоим.
У него был нормальный голос, но он отвернулся, когда говорил это, чтобы спрятать глаза.
Я стиснула его руку и попыталась притянуть его в объятия, но он продолжал стоять на месте, отвернувшись от меня. Я схватила его за пиджак и развернула к себе лицом. В глазах Рафаэля стояла боль, и если я сказала что-то, что причинило ее, то понятия не имела, что произошло, и что добавило печали в его и без того тяжелую ситуацию сегодня.
— Рафаэль, у меня такое чувство, что мы ведем два параллельных разговора. Пожалуйста, скажи мне все, как есть. Мы с тобой дружили задолго до того, как стали делить постель, так что, пожалуйста, поговори со мной хотя бы пять минут так, как говоришь с другом, с которым ты спишь, а не как с одной из своих сумасшедших любовниц.
Он улыбнулся и рассмеялся.
— Анита, ты не сумасшедшая, возможно даже, что в тебе недостаточно сумасшествия для того, чтобы мне в принципе было комфортно.
— Эй, я же уже предложила устроить костер из твоих вещей, если ты хочешь, чтобы я вела себя, как ненормальная.
Он обнял меня.
— Нет, пожалуйста, не стоит.
Я обняла его в ответ и прижалась щекой к его груди.
— Тогда поговори со мной, поговори прямо, не нужно ходить вокруг да около, не надо додумывать, что у меня там в голове происходит. Относись ко мне так, как относился раньше — до того, как мы стали заниматься сексом. Поговори со мной, как с другом, а там разберемся.
Рафаэль потерся лицом об мои волосы.
— Если бы ты была моим другом, я бы сказал тебе, что встречаюсь с женщиной, которой нравится жаркий секс с элементами бондажа, и сперва это было прекрасно — именно то, чего я хотел, но сейчас я хочу просто заняться с ней любовью. Я бы хотел заняться с ней сексом, не связывая ее, не преследуя, не срывая с нее одежду, хотя именно это мне захотелось бы сделать после.
Я прижалась к нему настолько сильно, насколько нам позволяли наши ножи и пистолеты. Натэниэл был прав — они действительно мешают.
— Согласна на разрыв одежды потом, но нам вовсе не обязательно каждый раз заниматься грубым сексом или бондажем, Рафаэль. Если ты хочешь заняться любовью без всего этого, то мы можем попробовать.
— Попробовать. — Повторил он и начал отстраняться.
Я схватила его за пиджак, не позволяя уйти слишком далеко.
— Мать твою, Рафаэль, хватит цепляться к каждому слову. Прислушайся, наконец, к тому, что я говорю, а не к тому негативному дерьму, которое
