Вторник, 11 апреля
Когда Эллери следующим утром вошел в «Апем-Хаус», портье передал записку:
«Дорогой Эллери! Я не могла больше ждать — оплатила мой счет вашими деньгами и уехала домой. Следуйте моей карте. Рима.
P.S. Захватите купальный костюм, если устали от духоты».
Рима нарисовала маршрут через Лоу-Виллидж, отметив хижину черным крестом.
Эллери направился по Вашингтон-стрит, пересек Кросстаун-авеню, разделяющую Хай-Виллидж и Лоу-Виллидж, и свернул на Плам-стрит. Здесь он разыскал гараж Хомера Файндли, чья реклама проката автомобилей висела в вестибюле «Холлиса», и выбрал двухместный закрытый «плимут» 1939 года, проехавший уже более девяноста двух тысяч миль.
Найдя свободное место на Райт-стрит, Эллери припарковал машину и зашагал по Вашингтон-стрит в сторону Слоукем-стрит, заглядывая в витрины магазинов. Наконец он зашел в промтоварный магазин Порди и купил два больших махровых полотенца.
— Что-нибудь еще? — осведомился мистер Порди.
Эллери колебался. Ему вовсе не было душно. С другой стороны…
— Да, — решительно ответил он. — Купальный костюм.
Мистер Порди сказал, что еще не получил товары для летнего сезона, но поищет в остатках. Вскоре он вернулся с пыльной коробкой, где лежали три цельных купальных костюма, переложенные от моли шариками нафталина. Мистер Порди извлек один из них.
— Остались с прошлого или позапрошлого сезона, — сообщил он.
Разглядывая длинные штанины, Эллери решил, что это не его гардероб, и вежливо отказался от покупки.
— Тогда попытайте счастья у братьев Уолдо в «Грэнджон-блоке», — мрачно посоветовал мистер Порди. — Они портные, но с тех пор, как Отис Холдерфилд напал на золотую жилу и стал одеваться как кинозвезда, братья решили торговать спортивной одеждой и даже поговаривают об открытии большого магазина мужской одежды. Меня не удивит, если у них есть то, что вам нужно, да еще прямиком из Парижа!
Фамилия Уолдо, не без горечи упомянутая мистером Порди, казалось, не должна была заинтересовать Эллери. Стоя на тротуаре и держа под мышкой пакет с полотенцами, он разглядывал соседний магазин, отмечая явные признаки процветания. Стена была недавно выкрашена, одна витрина элегантно задрапирована дорогой тканью для мужских костюмов, в другой была выставлена мужская галантерея отличного качества, новая вывеска гласила: «Братья Уолдо — портные высшего класса». Тем не менее, Эллери ощутил зуд в затылке и покалывание в ладонях, как будто оказался на пороге открытия.
Он вошел в магазин. Внутри признаки процветания практически не обнаруживались: арматура старая, зеркала трельяжа потускнели, служебная комната за ситцевым занавесом тускло освещена.
Из-за занавеса появился маленький человечек в рубашке и жилете, засыпанном обрезками ниток, с измерительной лентой вокруг шеи.
— Да? — Внезапно его лицо прояснилось. — О, вы тот джентльмен, который вчера был в офисе мистера Холдерфилда! Что вам угодно?
Из служебной комнаты не доносилось ни звука. Очевидно, Дэвид Уолдо был один в магазине.
— Нет ли у вас купального костюма? Мистер Порди из соседнего магазина сказал, что…
Зуд и покалывание стали нестерпимыми. Возможно, в том было повинно мягкое прикосновение рук маленького портного, обмерявшего талию Эллери.
— Вот этот костюм мы как раз только что получили.
— Прекрасно. Именно то, что я хотел. Между прочим, вы знали Тома Эндерсона?
— Кого? О, можно сказать, нет! Он плохо кончил. Смотрите, какой превосходный габардин…
— Неудивительно. Я имею в виду, что у вас, конечно, более солидная клиентура. А Джон Спенсер Харт заказывал вам одежду?
— Хорошо, если бы так. Но мистер Харт, как я слышал, одевался в Бостоне. Верблюжья шерсть, которую мы получили для мистера Холдерфилда…
— Возможно, вам повезло. Ведь Харт умер, задолжав кучу денег, верно? Жаль, что его партнер… как его звали?
— Мак-Кэби.
— Да, Мак-Кэби. Кажется, он был скрягой?
— Не знаю. Если вы хотите поплавать в такое время года, то, может быть, купальный халат…
— Значит, вы не знали Мак-Кэби?
— Нет. Это все?
— На днях я разговаривал с доктором Доддом.
— Вы с ним знакомы? — быстро спросил Уолдо.
— Да. Он ваш клиент?
— Скажете тоже! — Дэвид Уолдо улыбнулся. — Если бы наш доход зависел от доктора Додда, мы бы быстро прогорели. Правда, он прекрасный человек… С вас шесть девяносто пять…
Эллери вышел с покупкой, все еще ощущая покалывание.
В чем же причина?
Перейдя улицу, он вошел в магазин спорттоваров Джеффа Гернаберри и купил корзину для пикника и термос. Затем Эллери посетил «Караван-сарай деликатесов» между лавкой Логана и магазином подарков мисс Эдди. Оттуда он вышел нагруженным пакетами с продуктами и вернулся к «плимуту» Хомера Файндли.
Изучив карту Римы, Эллери поехал по Вашингтон-стрит в Лоу-Виллидж и свернул налево на Конгресс-стрит. Карта предписывала следовать по этой улице через весь город.
Конгресс-стрит становилась все более грязной, шумной и раздражающей. Она тянулась параллельно Полли-стрит, отделяемая от нее рекой Уиллоу, отходы фабрик Лоу-Виллидж плыли в ней мимо задних дверей бараков для рабочих. Редкие островки травы виднелись здесь лишь изредка, деревьев и вовсе не было. Тем не менее, Эллери ехал на малой скорости. Его интересовала улица, по которой бессчетное число раз бродил Том Эндерсон, спотыкаясь на разбитом асфальте. Должно быть, где-то здесь его встретил младший брат Эйба Л. Джексона, Гаррисон, в тот субботний вечер, когда Эндерсон, по-видимому трезвый, шел на загадочное свидание к скале Малютки Пруди. Кого же встретил там в ту ночь отец Римы? Ответ мог таиться на этой ветхой улице, за одной из трухлявых стен, в памяти какого-нибудь усталого рабочего, его увядшей жены или одного из их чумазых детей.
А может, ответ скрывался в туманной стране случая. Ничего личного…
Узкая улица внезапно завершилась горой грязи, обломков кирпича, битой посуды и каких-то непонятных отходов, она возвышалась на краю глубокого оврага, заваленного отбросами, которые издавали ужасающее зловоние. Мысль о переходе через жуткий овраг по шаткому пешеходному мостику привела Эллери в ужас. За мостиком тянулся чахлый пояс кустарника, дальше расстилалась пустошь, за которой поблескивали болота.
Эллери запер автомобиль и приложил к носу платок. Он уже собирался ступить на мостик, когда увидел Риму Эндерсон, бегущую со стороны группы причудливо изогнутых деревьев за оврагом. Она была в странном одеянии, напоминающем малайский саронг, явно сшитом из остатков старого мужского костюма. Быстро перебирая босыми стройными ножками, Рима побежала через мост; ее волосы развевались на ветру.
