Важнее было наладить коммуникацию со своими подопечными, стать для них другом, наставником. Школа для многих учеников было местом, где они отвлекались от своих повседневных забот, избавлялись от родительского контроля и могли провести время в кругу единомышленников. Задачей учителя было увлечь за собой учеников, мягко, но последовательно навязать свою волю, свое видение мира и внушить им одну простую мысль: не будешь учиться, останешься на обочине жизни.
Ночь прошла спокойно. Скоростной поезд шел плавно, километр за километром преодолевая обширные заснеженные просторы Родины. Большую часть пути составы преодолевали под землей, лишь изредка выбираясь на поверхность там, где почва не позволила проложить подземные коммуникации.
Это случилось за час до прибытия, как раз в месте, где железная дорога выбиралась на поверхность. Внезапно состав начал интенсивно тормозить, проехал по инерции еще метров триста и встал как вкопанный. Путники в это время завтракали сухим пайком и впитывали последние напутствия старого учителя.
— Мы приехали? — удивилась Корра.
— Непохоже, — нахмурился Гаттак, выглядывая из купе. — Схожу, посмотрю.
Окна в поездах были лишь в тамбуре, что было продиктовано двумя причинами. Во-первых, необходимости в остеклении не было, поскольку большая часть маршрута пролегала под землей, и разглядывать там было решительно нечего. К тому же в Пустоши, как правило, было очень холодно, и конструкторы поездов сделали все, чтобы снизить теплопотери, а, следовательно, и энергозатраты на обогрев составов. Кроме того, литые корпуса вагонов позволяли усилить конструкцию, что на таких немыслимых скоростях увеличивало шансы пассажиров выжить при крушениях. К сожалению, в последние годы террористическая деятельность повстанцев распространялась и на железнодорожную сеть Родины.
Гаттак подошел к купе проводника, заглянул внутрь, но никого не обнаружил. Затем разведчик вышел в тамбур и выглянул в заиндевевшее окно. Состав стоял посреди Пустоши. Обзор был ограничен, но Гаттак разглядел на улице какое-то движение. Несколько человек в форменной одежде железнодорожников сновали туда-сюда под вагонами. Что это, нападение? Выбраться наружу без особого ключа, который был только у проводников, не представлялось возможным, а потому Гаттак решил пройтись вдоль поезда к кабине машинистов, благо идти нужно было лишь пару вагонов, и уже там разузнать, что к чему.
Поезд не был забит желающими попасть на север, это было не самое популярное направление Родины. Первого зеваку, заспанного мужчину в очках лет сорока на вид, Гаттак встретил лишь в первом вагоне. Тот растерянно озирался по сторонам, выглядывая из своего купе.
— Прошу прощения, — сказал он, когда разведчик поравнялся с ним, — мы уже прибыли? Я не слышал команды проводника.
— Нет, у нас вынужденная остановка. Как раз иду разбираться.
Мужчина увязался следом за Гаттаком, и они вместе прошли к голове поезда. По пути он постоянно жаловался на нестерпимый холод в своем купе, хотя разведчику дорога показалась более чем комфортной. Кабина машинистов была заперта. Гаттак постучал, но ему никто не открыл. Это не вызвало у молодого человека вопросов — так и было положено по технике безопасности. Он снял трубку внутренней связи и набрал машинистов.
— Да, — послышался раздраженный голос.
— Это пассажир первого класса из третьего вагона, — представился Гаттак. — Какова причина остановки?
— Не покидайте своих мест! — громко прокричал в трубку машинист. — На путях снежный занос. Вернитесь в купе. Мы приносим свои извинения за неудобства.
Трубку повесили.
— Ну, что сказал? — поинтересовался попутчик.
Гаттак задумался. Нет, не занос это был. Пути регулярно расчищают дроны, к тому же он проверял прогноз погоды: ни на этой, ни на предыдущей неделе снегопадов в северных провинциях не было, да и время года не располагало к обильным осадкам. К тому же голос машиниста показался ему встревоженным, и это настораживало.
— Вернитесь к себе, — сухо ответил Гаттак. — У них там небольшое ЧП, проблему уже решают.
Иного варианта, кроме как вернуться к себе в купе, Гаттак не видел, а потому не стал больше докучать поездной бригаде и тоже двинулся обратно к себе. В момент, когда они с попутчиком проходили его купе, послышался глухой раскат грома, поезд слегка качнулся.
— Что это было? — встревожено спросил мужчина, забираясь к себе в купе.
— Раскат грома, — соврал Гаттак и тут же пригнулся.
Его чуткий слух уловил пулеметную очередь еще до того, как пули защелкали по стенкам состава — сработали рефлексы. Гаттак потянул за собой на пол ничего не понимающего мужчину. Пули не могли пробить прочный корпус вагонов-капсул, но никто не мог гарантировать, что нападавшие не воспользуются каким-нибудь другим оружием. Гаттак как в воду глядел. Буквально через пару секунд состав вновь тряхнуло, и теперь уже довольно ощутимо — второй взрыв раздался уже в непосредственной близости от поезда. Вероятно, били из миномета. Зажглось аварийное освещение. Перепуганный мужчина потерял очки и ползал по своему купе, слепо шаря руками по полу.
— Запритесь и не высовывайтесь! — приказал Гаттак, а сам бросился к себе. Нужно было предупредить Корру о нападении.
Дверь в его купе была заперта — Корра сделала все правильно. Гаттак постучался и выкрикнул:
— Это я! Открывайте.
Дверь отъехала в сторону, и парень быстро вошел.
— Нам нужно убираться отсюда!
— Почему? — не понял перепуганный учитель. — Вагоны достаточно крепкие, нам ничего не грозит…
— Некогда объяснять, — рявкнул Гаттак, схватил Корру за руку и потянул наружу.
— Я остаюсь, молодые люди. По правилам безопасности…
Ни Гаттак, ни Корра уже не слышали, что хотел им сказать старый учитель — они уже перешли в другой вагон. На этот раз ребята пошли в хвост состава, затем, пройдя пару полупустых вагонов, нашли пустующее купе, зашли внутрь и заперлись.
— Нас атакуют? — прислушиваясь к происходящему в коридоре, спросила Корра.
— Да, — коротко ответил Гаттак и отвел ее от двери. По корпусу по-прежнему щелкали пули.
— Кто?
— Повстанцы, очевидно…
— И часто случаются такие нападения?
— Бывает, судя по сводкам.
— Что делать будем?
— Ждать.
— Просто ждать? — возмутилась девушка. — Чего ждать? Пока нас тут всех не перебьют?
— А ты собралась воевать голыми руками? — шикнул на нее парень, хотя понимал, что их подготовки будет достаточно для того, чтобы дать достойный отпор. — Не забыла? Мы с тобой столичные учителя, нам нельзя светить наши навыки.
— Но там наш враг!
Гаттак резко развернулся к девушке и, схватив ее за горло одной рукой, приподнял над полом. Такой агрессии от внешне спокойного и рассудительного сослуживца Корра, по-видимому, не ожидала. Все произошло настолько быстро, что она не успела даже вдоха сделать. Крепкие пальцы Гаттака с силой сжимали ее горло, девушка рефлекторно схватилась за них, стараясь разжать стальные тиски. Парень смотрел, как багровеет ее лицо, как беспомощно дергается в воздухе эта недоразведчица. В моменте он насчитал как минимум пятнадцать способов, которыми Корра могла бы высвободиться из такого захвата, но она не воспользовалась ни одним. Нет, что-то с ней не так, подумал Гаттак. Эта девчонка не та, за кого себя выдает. Настоящий боец уже дал бы отпор или хотя бы здорово сопротивлялся. Но сейчас в потухшем взгляде Корры Гаттак видел только страх, перерастающий в панику. Он разжал пальцы, девушка повалилась на койку и закашлялась.
— Тебе сказали слепо мне подчиняться. Я длань Бора, и если ты еще раз посмеешь мне возразить, я сломаю тебе кадык, как предательнице Родины.
Внезапно поезд тряхнуло вновь. На этот раз было понятно: взорвали какой-то из вагонов. Звуки выстрелов стали громче, к ним присоединился шум винтов планера, вой реактивных двигателей, тарахтение скорострельных бластеров, череда взрывов. Судя по всему, в Пустоши шел бой. Гаттак выдохнул — помощь подоспела вовремя.
Глава 11
Северный
Бой оказался скоротечным, все стихло также быстро, как и началось. Корра сидела на койке и бросала в сторону Гаттака взгляды-молнии. В горле стоял комок, который она не могла никак проглотить. И не столько боль ее душила (а Гаттак все же перестарался с силой захвата), сколько обида за свою беспомощность. Этот щуплый на вид парень был невероятно силен, ничего противопоставить его нападению она не смогла. Да, задним умом она десять раз переиграла эту сцену и поняла, что ноги ее были свободны, можно было ударить наглеца в пах или по голени, да и руками нужно было не пытаться разжать стальные
