Молодая женщина в застиранной до дыр пижаме, точь-в-точь такой, какую я выкинула давным-давно, и с длинными босыми ногами, чересчур бледными даже для меня, ни капли не отличалась от моего отражения в зеркале, только я не могла вообразить у себя столь противного выражения лица.
Убедившись, что мы её заметили и замерли с самым ошарашенным видом, чудное создание плюхнулось на диван рядом с Мишкой и робко положило ладонь на его колено, выдав обиженно:
– Миша, почему ты так долго ждал, чтобы забрать меня отсюда? Я думала, ты любишь меня. Мне было плохо и очень, очень одиноко тут, – и она укоризненно подняла брови.
– Ты вообще кто такая? – Мишка обрёл дар речи не сразу, несколько раз переведя взгляд с меня на неё и обратно.
– Разве не понятно? Я настоящая Юля, а вот это, – она ткнула в меня пальцем, – моя тёмная копия. Ты что, не знаешь? Она же худшая версия меня. Неужели ты повёлся на её россказни про добрые намерения? Фу, как это стыдно, Миша. Запал на злого двойника? Не ожидала.
– Юля, скажи, что ты понимаешь, что происходит, – Миша потёр лоб и моргнул пару раз.
– Без понятия.
Юля-двойник наклонилась, чтобы обнять Мишку за шею, но тот поймал её руку и аккуратно отстранил.
– Во всяком случае, она живая, насколько это уместно говорить про местных обитателей, – и он отпустил её запястье.
– А я вам объясню, только пускай она тоже отсядет подальше от тебя, любимый, – двойник капризничал, – мне же неприятно.
– Обойдёшься, – коротко ответил Миша.
– Ты не понимаешь! Я и есть настоящая Юля, а она – нет. Она лишь искажённая копия меня, свободно разгуливающая там, наверху, и изображающая человека. Представь, всё это время, пока она гонялась за разными проклятыми существами, я сидела тут в полном одиночестве и наблюдала за вами двумя. Эти ведьмы такие подлые. Они сами превращают людей в монстров, а потом охотятся на них от скуки или чтобы почувствовать себя хотя бы чуточку полезными. Тебе было весело, Юля? Когда ты подчищала за другими сёстрами?
– О чём ты говоришь? Кто кого превращает? Мы такие от рождения. Или ты про других монстров? – Миша не дал мне вставить слово.
– Нет, Миша, я про таких, как ты, – её глаза стали злыми, но эта ярость относилась не к нему, а ко мне, – но ведь ты ничего не знаешь, да? Она же не сказала тебе про свою мамочку. Небольшая, но постыдная семейная тайна.
– В чём дело? Говори.
– Твоя мама, возможно, и была отстойной матерью, но она точно не была рождена хищником. По правде говоря, она была невыносимо занудной, но уж точно не настолько плохой. А знаешь, кому ты можешь сказать спасибо за то, что твой род обречён? Это из-за Юлиной мамы. Да-да, она сделала это ещё ребёнком, но даже не подумала прибрать за собой. Ты родился таким из-за них. А я наблюдала за тобой с тех пор, как вы познакомились, и мне никогда не хотелось отталкивать тебя, как ей. Миша, ты всегда мне нравился, – она с усмешкой повернулась ко мне. – Прости, что раскрыла твой грязный секрет. Ты же собиралась рассказать ему, правда? Теперь не придётся мучиться, выбирая момент. Не благодари.
– Я не понимаю, ты что, сидишь здесь, как паук в банке, и наблюдаешь за моей жизнью? – мне захотелось стереть её ухмылку.
– Нет, дорогуша. Это ты украла мою жизнь и я наблюдаю, как ты её разрушаешь.
Я видела, что новость дико задела Мишу, но он решил притвориться, что это неважно. Изливать душу при свидетелях не очень-то хотелось, но барышня не давала и крохотного шанса на разговоры без неё. Мишка естественно и непринуждённо переключился на насущные проблемы, не сказав ни слова насчёт истории с мамой, но пульсирующая жилка на висках красноречиво доказывала, что в его сознании что-то происходит. Это напрягало, но проще всё-таки было принять, что он и сам понимает, что в случившемся нет моей вины, и ему нужно время, а пыль уляжется.
И у нас впереди годы – торопиться-то больше некуда. Мы в тупике.
Юля-мой-надоедливый-двойник не стеснялась быть редкостной занозой и изводила Мишку, беспрерывно вешаясь ему на шею и нахально пытаясь оттереть меня куда-нибудь подальше, а он хмурился и упорно игнорировал некстати свалившуюся на голову поклонницу.
Мы обсуждали планы на будущее, отчего она изрядно бесилась и старалась надавить ещё сильнее. В основном мы с Мишкой пытались понять, насколько безопасно для меня будет выйти из квартиры и попробовать найти ближайший портал домой – это для начала, пока в сети не заплывёт случайная рыбёшка, которую не жалко будет бросить на корм, чтобы спасти себя. Нет, такой план мне вовсе не нравился, но Мишка предложил решать проблемы по мере поступления, и я не стала спорить. Нужно было освоиться и ещё как-то избавиться от двойника.
Здесь всё было почти таким же, как в моей реальной квартире, но мелочи выдавали фальшь. В комоде полно одежды, но когда захотела переодеться, то сразу же выяснилось, что всё рассыпается в прах по швам – теперь ясно, почему двойник красовался в старой пижаме на выброс.
Зато в шкафах на кухне нашлось немного еды – вполне съедобной, кстати.
– И как ты ходишь по магазинам? – мне трудно было представить это изнеженное и порхающее создание стоящим в очереди на кассе или волокущим сумки, хотя вряд ли здесь хорошее снабжение в продуктовых лавках – ни покупателей, ни продавцов, лишь тишина, поглощающая всё.
– Это ты ходишь по магазинам вместо меня, забыла? Я просто довольствуюсь тем, что выбрала ты. Ненавижу консервированный персик. Зачем ты всё время покупаешь его? Он слишком сладкий.
– Ты ешь мою еду, но не можешь носить мою одежду? И какой в этом смысл?
– Никакого. На самом деле здесь вообще необязательно есть, потому что тут всё по-другому устроено. Я просто развлекаюсь, вскрывая эти дурацкие банки и делая вид, что проголодалась, а завтра они появляются снова. Целые. Если только их не используют там, наверху, но ты хозяйка квартиры и застряла тут, так что мы можем сколько угодно давиться твоими запасами, пока с той стороны их не выкинут, так что они навеки с нами, класс, да? Добро пожаловать на другую сторону! Здесь ты ничего не решаешь, кроме того, на что смотреть.
– И когда, по-твоему, мы поменялись местами? В коляске? И почему ты всё ещё тут, раз я вернулась? Почему не выскользнула наружу вместо меня? Как это работает? Давай, поделись душещипательными подробностями, а то я с лёгкостью смогу делать вид, что ты банальное и пошлое недоразумение, которое привыкло торчать в моём зеркале, а теперь воображает о себе невесть что.
– Разве это не очевидно? Помнишь, когда ты получила свои способности? Подсказка – школа, Миша и одна злая девочка. Звучит знакомо? Тогда он был несчастным мальчиком, которого ты предпочла наказать, хотя он был по уши влюблён в тебя, но доброта и сочувствие не из твоих сильных качеств. Я попала сюда, а ты оказалась самой проворной из всех существ, жаждущих заполучить человеческое тело. О, разумеется, память подводит тебя, кому охота долго помнить, что он всего лишь паразитирует на людях. Но есть ещё один момент, которого ты не знаешь. Это повторяется со всеми вами. И с мамой, и с бабушкой. Типа традиции – превращать подростка в нечто могущественное. И кто же толкает бедных детей сюда? Вот тут начинается моя любимая часть, только не отвлекайся, пожалуйста, – и она с восторгом покосилась на Мишу. – Каждый раз ребёнка обрекает собственная мать. Ну как тебе?
