Книга Выбор (СИ) - Светлана Катеринкина

— И как это понимать? — процедил Георгий.

— Нам нужны новые охотники… — промямлил Пётр Николаевич, — она подходит. В ёё геологическом древе мы нашли фамилии представителей одного охотничьего рода. Только она пока не знает. Вообще ничего не знает.

— Ясно, — недовольно буркнул Георгий, — выходит, вы мне стажёра подсунули да ещё и женского пола. Это гнусно с вашей стороны.

— Какой ещё стажёр? — вознегодовала Лида. — Я уже давно не стажёр вообще-то. Пётр Николаевич, что за шутки? Кто этот человек?

— Это твой напарник, о котором я говорил.

— Что? Это что за издевательство? Он кто такой? — таращила глаза на бородача, развалившегося в кресле, рыжеволосая красавица.

— Сядьте, Лидия Сергеевна, — потребовал Пётр Николаевич, — и будьте добры, соблюдайте субординацию! Я сказал, что это ваш напарник, значит это ваш напарник! Знакомься: Святославский Георгий Евгеньевич. И с сегодняшнего дня ты у него на стажировке…Лида, послушай, тебе выпала большая честь, уж поверь мне. Тебя хотят подготовить для особого служения.

— Какого? — спросила потрясённая странным разговором Лида.

— Узнаешь по мере расследования необычного делаю

— Это как-то связано с обнаружением обескровленных трупов? — догадалась Стрельцова.

— Да, это то самое дело, — подтвердил Пётр Николаевич.

— Лидия Сергеевна, — нехотя обратился к молодой женщине Георгий, — будьте так добры, оставьте нас на пару минут.

Пётр Николаевич сделал жест, требующий выполнить просьбу послушника. Лидия, поджав губы, вышла из кабинета.

— Это безумие! — вскричал Георгий как только за Стрельцовой захлопнулась дверь. — Её же сожрут на первой же охоте!

— Не сожрут, — возразил Пётр Николаевич, — по крайней мере ты за этим проследишь.

— Я что нянька! — ещё более возмутился Георгий, — и потом даже если она останется в живых, она же свихнётся, узнав о существовании сверхъестественных существ.

— Её предки были охотниками. Думаю, она справится, — успокаивал Георгия начальник полицейского отдела. — И потом ко мне какие претензии? Не я же всё решаю. Там наверху так решили, наше дело исполнять приказ.

— Да уж, — вздохнул Святославский, — ладно, где можно переодеться?

Через десять минут Стрельцовой сообщили, что она переходит в подчинение Святославскому Георгию. За это время Георгий успел переодеться. Рясу он снял и, бережно свернув её, положил в свою огромную сумку. Теперь на мужчине красовался костюм камуфляжной расцветки, состоящий из футболки и штанов. Сверху небрежно была накинута лёгкая тёмно-зелёная куртка, многочисленные внутренние карманы которой были чем-то набиты. Длинная русая борода заметно укоротилась. Серые глаза Святославского теперь скрывал козырёк тёмной бейсболки. Напарница его по настоянию начальства тоже преобразилась, сменив форму на тёмно-синие джинсы, голубую водолазку и спортивную ветровку, только ей для этого понадобилось больше времени. Когда новоиспечённые напарники встретились, Георгий оценивающим взглядом изучил молодую женщину.

— Не плохо, но не очень практично, — заявил он Лидии относительно её нового имиджа.

Стрельцова недовольно хмыкнула и села на заднее сидение, не желая общаться со странным типом.

— Куда едем? — сухо спросила она.

— В Подмосковье недавно обнаружен старый особняк графов Вороновых. И склеп.

— И два трупа, — добавила Лидия.

— Три. Три трупа. Погибла ещё и собака.

Неприметная на первый взгляд машина выехала из Москвы. Георгий и Лидия, проехав пятьдесят километров по магистрали, свернули на грунтовую дорогу. Сперва по обеим сторонам от дороги виднелись поля, желтеющие созревающей пшеницей. Потом культурные посевы сменились гигантскими, похожими на небольшие деревья, борщевики. Впереди показались ели, растущие вперемешку с берёзами. Путники въехали под сень деревьев. Сразу стало темнее, будто внешний светлый мир остался где-то за спиной, и теперь машина мчится по тёмно-зелёному туннелю. Неожиданно дорога кончилась. Люди вышли из машины. Послушник взял с собой какой-то неказистый серый рюкзак, доверху набитый, и водрузил его на спину. Также Георгий взял два фонаря, один из которых протянул Лидии.

Они углубились по еле заметной тропе в чащу. Лидия всё время сверялась с навигатором, куда уже были внесены координаты новообретённого памятника архитектуры. Георгий же шёл вперёд уверенно, не пользуясь никакими видимыми приборами или картой. Он иногда останавливался и втягивал в лёгкие воздух, словно улавливая нужный запах. По обеим сторонам от тропы кланялись прохожим сиреневые колокольчики.

Наконец они вышли на обширную поляну. Кое-где виднелась съеденная ржавчиной изгородь. В центре поляны, утопая в плюще, возвышалось двухэтажное каменное здание. Вокруг строения теснились мёртвые деревья, неприятно выделяясь своей чернотой среди зелёных собратьев. Их узловатые ветви, как скрюченные старческие пальцы, тянулись к замысловатой гипсовой лепнине, украшающей когда-то великолепный фасад особняка. Подул ветер, и послышался скрип гнилой древесины, похожий на злобное хихиканье. Лидия содрогнулась. Она заметила, что на поляне отсутствуют какие-либо цветы. Жухлая трава источала гнилостный запах. Георгий осторожно продвигался вперёд. Стрельцова боялась отстать и кралась следом, беспокойно озираясь. Тропа петляла между большими лужами с чёрной неприятно пахнущей водой. Женщина вскрикнула, увидев жирную жабу размером с блюдце, таращащую мутные жёлтые глаза. Святославский недовольно оглянулся.

— Тихо ты, — шикнул он, — вся нечисть распугаешь.

Язык его спутницы присох к гортани, коленки слегка дрожали, мешая ногам уверенно шагать. Лиду угнетал вид заброшенного особняка с тёмными глазницами вместо окон. Вдруг в одном из лишённых стёкол окне на миг вспыхнули два жёлтых огонька. Вспыхнули и исчезли. Женщина протёрла глаза. Ничего. Померещилось.

Приблизились к прогнившим ступеням, ведущим к массивной двери. Их бронзовые фигурные ручки давно зазеленели и потеряли свой блеск. Во всех прямоугольных окнах первого этажа отсутствовали стёкла. Окна второго этажа частично уцелели, они были овальной формы. Паутина грязными клочьями свисала с выпуклых барельефов, украшавших стены, которые сильно облупились, и лишь кое-где по сохранившейся грязно-голубой краске можно было судить об их былом великолепии. В некоторых местах виднелись следы позолоты. Перед входом в особняк