Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
куда тратились государственные деньги, а следовательно, и над политикой.
Значение всех этих преобразований легко переоценить. На деле парламентский контроль был только номинальным, кроме тех периодов, когда корона оказывалась особенно слабой. И тем не менее были установлены прецеденты, позволившие парламенту занять прочную позицию на поле классовых битв грядущих столетий.
Одновременно с этим были предприняты последние шаги, давшие парламенту возможность приобрести его современную форму. Вначале все сословия заседали вместе как единый орган, и перевес во всех решениях неизбежно оказывался на стороне крупных баронов. Затем наступил период экспериментов. В какое-то время «палат» в парламенте было три – бароны, духовенство и общины. Иногда для принятия законов о торговле горожане заседали отдельно, как это было в парламенте в Актон-Бернеле в 1283 г. Временами рыцари графств заседали в одной палате с баронами, а иногда с горожанами. Потом духовенство вышло из состава парламента и созвало свою особую конвокацию, после чего парламент разделился на палаты лордов и общин, в соответствии с установкой, существующей и поныне. При этом окончательном разделении рыцари графств, представлявшие интересы более мелких землевладельцев, заняли места в палате общин вместе с представителями горожан.
Такая группировка, встречающаяся только в Англии, полностью отражала уникальное распределение классовых сил в этой стране к концу Средневековья. Запрещение частных войн и развитие торговли шерстью, как уже упоминалось, вызвало глубокий разрыв между крупными и мелкими землевладельцами. Последние, заинтересованные главным образом в получении дохода от земли, начали в широких масштабах заниматься овцеводством. У них имелось куда больше общих интересов с купечеством, которое также процветало за счет торговли шерстью, чем с крупными баронами, чье мировоззрение все еще оставалось воинственным. В то же время рыцари образовывали связующее звено между горожанами и баронами, что давало возможность всем трем социальным группам время от времени действовать сообща.
Именно союз горожан и сквайров послужил ключом к росту политической силы парламента. Он дал возможность горожанам набирать силы при поддержке уже сформировавшегося класса и позволил палате общин выступать временами независимо от лордов.
В то время как в большинстве стран Европы представительные органы, которые образовались в тот же период, приходят в упадок, а иногда и вовсе отмирают вместе с разложением феодального строя, в Англии упадок феодализма только усиливает влияние палаты общин, как неофеодальной части парламента.
В конце XIV и в XV в. парламент номинально обладал весьма значительной силой. Однако было бы ошибкой переоценивать его могущество и силу городского сословия. Если парламент и получил возможности иметь целый ряд полномочий, то это произошло благодаря тому, что его, как правило, возглавляла палата лордов. Упадок феодализма, хотя и породивший слой сквайров, в то же время способствовал концентрации силы в руках небольшой кучки могущественных знатных фамилий, в основном связанных родственными узами с королем и ожесточенно боровшихся за превосходство между собой. Они видели в парламенте удобное средство, с помощью которого можно было захватить в свои руки управление государственным аппаратом, и широкие полномочия парламента на практике нередко использовались правящей кликой знати. Весь этот период был переходным периодом хрупкого равновесия классовых сил, а парламент стал одновременно отражением и полем битвы этих сил.
3. Уэльс, Ирландия, Шотландия
Нормандское завоевание вначале распространялось только на области, приблизительно покрывавшие собственно Англию: остальная часть Британских островов оставалась все еще независимой и подразделялась на бесконечное множество мелких королевств и княжеств, где в основном сохранялся родовой строй. Попытки норманнов и их преемников подчинить себе и установить феодальный строй в этих областях продолжались в течение нескольких столетий. Шотландия, хотя и феодальная уже в южной части, никогда не была покорена, в то время как в Ирландии вплоть до правления Тюдоров колонизирован был только небольшой укрепленный район вокруг Дублина.
Покорение этих областей началось с Уэльса. Сначала англосаксы отодвинули границу Уэльса к линии, проходящей приблизительно по рекам Ди и У ай, однако они не предпринимали серьезных попыток пересечь горный массив и равнины, тянущиеся вдоль южного берега полуострова. После нормандского завоевания произошло покорение некоторых территорий Уэльса, но не короной, а феодальными лордами, чьи владения находились на границе с Уэльсом. Поскольку предполагалось, что эти владения должны были служить опорными пунктами против набегов с гор, они были обширнее и намного компактнее, чем поместья королевских вассалов в других частях Англии, кроме того, подразумевалось, что всякий хозяин пограничных владений имеет право присоединять к ним любые земли, которые он сумеет отвоевать у валлийцев.
Беспорядочные военные столкновения не прекращались в последующие 150 лет, в результате чего валлийцы постепенно оттеснялись все глубже в горы, а в долинах и на побережье вырастало множество нормандских замков. Владельцы замков вели себя как независимые князья – наполовину феодальные лорды, наполовину родовые вожди – на всей земле, которую они могли защитить с помощью своих вооруженных вассалов как от валлийцев, скрывавшихся в горах, так и от посягательств своих нормандских соседей из ближайших долин. К 1200 г. только князья Северного Уэльса сохранили свою независимость. Имея гору Сноудон в качестве естественной крепости, а богатые хлебородные земли Англси в качестве основы выживания, дом Ллевеллинов правил княжеством Гиннедд, и даже в XIII в. он смог отвоевать значительную часть своих прежних владений, воспользовавшись междоусобицами английских пограничных феодалов.
Это восстановление силы уэльских князей, достигшее наивысшей точки при Ллевеллине ап Гриффит (1246–1283), привело к первой прямой попытке английской короны покорить Уэльс. Эдуард I следовал римской стратегии: он строил замки в важных с военной точки зрения пунктах и прокладывал между ними военные дороги. Двигаясь вдоль побережья из Честера, он отрезал Ллевеллина, который укрылся, как обычно, под защитой хребта Сноудон, от его продовольственного снабжения в Англси, и к 1285 г. полное покорение Уэльса было завершено. Северный Уэльс был разделен на графства, находящиеся под непосредственным управлением представителей короны, хотя в остальных районах права пограничных лордов оставались нетронутыми.
Это частичное завоевание Уэльса имело неблагоприятные политические и военные последствия. Долгое время, после того как в самой Англии наступил относительный покой, Уэльс продолжал оставаться кишащим воинственно настроенной знатью: Мортимерами, Бохунами, Клерами, которые были постоянным взрывоопасным фактором в английской политике. Когда феодализм повсюду уже пришел в упадок, в Уэльсе он еще обнаруживал ложную жизнестойкость, и пограничные лорды составляли значительную часть знати воинственных феодалов, которые вели войны Алой и Белой розы.
Средства для ведения войны находились тут же под рукой, поскольку нищета валлийского народа облегчала вербовку наемных солдат из жителей горных областей страны. Во время войны с Шотландией и Столетней войны значительную часть пехоты составляли валлийцы. Более того, условия войны в Уэльсе
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
