Если я прогневила вас…
И замолчала.
Мы тоже молчали.
Ингрен улыбнулся вновь, глядя на Оринни. Он внимательно рассматривал её лицо.
— Вы не прогневили меня. Вы приняли для себя, пожалуй, лучшее решение из всех. Возвращайтесь в свою комнату. Мы с сестрой позаботимся, чтобы вы вернулись домой без сложностей.
— Благодарю вас! Знакомство с вами — большая честь. Я буду вспоминать вас с теплом.
Улыбка принца была самой доброй из всех, что я видела.
— Ступайте.
Быстрым шагом Оринни ушла прочь. Она даже не оглянулась.
Ингрен вздохнул, и я поняла, что нас осталось… четыре. Так мало! Борьба станет ещё жёстче.
— До следующего испытания я хочу попросить вас об одной вещи. Всё, что вы почувствовали, подумали, ощутили при виде Слезы Бездны — проанализируйте это всё и придумайте для себя способ справиться и сохранить свою личность. Думаю, вы многое поймёте. Отдыхайте.
Мы, как зачарованные, встали и поклонились вслед принцу и принцессе.
В голове был морозный туман.
…Вечером того же дня к нам зашла Айгви. Она принесла нам лучшее успокоительное, приготовленное придворным целителем. Принцесса не задавала лишних вопросов — лишь о самочувствии. Мы тоже были немногословны.
Мне, однако же, удалось задержать принцессу перед её уходом.
— Ваше высочество, простите, могу я попросить вас об одолжении?
— Конечно, Лори.
Я замялась. Просить об этом оказалось сложнее, чем я думала.
Айгви ждала моего ответа.
— Не сочтите за дерзость, но… помогите, пожалуйста, достать документы, которые подтверждают смерть Ардвина Шехрани. Я прошу вас — запросите их от своего имени. Вам не посмеют прислать… фальшивку.
Принцесса смотрела на меня с непониманием.
— Вы говорите о своём муже, так?
— Верно.
— Но ведь все бумаги о его смерти должны быть у вас на руках, как у вдовы.
— Это так. Они есть.
— Тогда чего вы опасаетесь? У вас есть основания для беспокойства?
— Объективных — нет, — смутилась я. — Но я буду очень признательна, если вы поможете мне добыть подтверждение, что этот человек действительно мёртв.
Принцесса понизила голос:
— Вы под впечатлением от кошмара?
— И это тоже.
Не могу же я сказать, что во мне сидит мерзкое проклятие, которое так и не ушло со смертью того, кто заразил меня им! И что именно это обстоятельство нет-нет, да заставляет усомниться в смерти Ардвина!
Да, я показывалась многим мастерам проклятий. Все в один голос твердили — это проклятие-лента, которое тянется из глубины веков, и прервать его можно, только убив абсолютно всех носителей проклятой крови (по понятным причинам это сделать невозможно — я не убийца, да и кто знает, сколько на самом деле родственников этой семейки расплодилось за многие века?) или приняв в себя часть чистой силы древних мощных артефактов, в число которых входит и Слеза Бездны. Само собой, все эти артефакты уже находятся в чьих-то руках, но мне представилась возможность, которая даётся раз в жизни и далеко не всем людям. Так что…
Жаль, что эта дрянь так и не поддалась магии течений. В моём случае даже они не вымыли её из меня.
Пусть принцесса думает, что я излишне впечатлительна, и меня настолько проняло испытание на корабле. Пусть лучше будет так.
Айгви не сводила с меня синих глаз. Она ни о чём не спрашивала. Меня пробрала дрожь. Я не задумывалась над тем, насколько глубоко принцесса вникала в подробности наших судеб. Если я здесь, то вряд ли мой жизненный путь изучали настолько дотошно, чтобы прознать о проклятии. У мастеров проклятий есть своя этика, которая не позволяет им распространяться о проблемах клиентов, так что информация не могла утечь почём зря. Во всяком случае, я на это надеюсь. А уж семья Ардвина… Во многих из них это проклятие спало и никак себя не обнаруживало. Оно давно уже стало чем-то вроде легенды, не былью. Ардвин же, проклятый, слишком стремился жить и выжать из своей никчёмной жизни всё возможное.
— Хорошо. Спокойствие вам пригодится. Я помогу вам.
— Благодарю вас! — с облегчением воскликнула я. — Я в долгу перед вами.
Айгви усмехнулась.
— При случае сочтёмся.
— Позвольте ещё вопрос.
— Да?
— Как вы с этим справляетесь?
— С чем именно?
— С жаждой… жаждой силы рядом со Слезой Бездны.
Было немного стыдно. Этим вопросом я выдала своё истинное состояние. Конечно, принцесса наверняка о нём догадывается, но всё же…
— Ах, вот оно что. Легко. Мой брат при мне не извлекает из себя Слезу. Когда она в его сердце, её мощь запечатана и не влияет на окружающих. Думаю, вы заметили это. Когда же я всё-таки вижу Слезу, я помню о своём месте. Это позволяет мне не желать большего.
— Так просто?
— Здесь нет нужды выдумывать нечто сложное. Порой простота — лучшее, что есть на свете.
«И самое сложное».
— Вы правы. Спасибо вам.
…На следующий день мне пришло подтверждение на храмовой бумаге с печатью верховного жреца, что Ардвин Шехрани действительно нашёл свою смерть в объятиях моря.
Хорошо.
Но почему же так неспокойно на душе?..
— Бусинка, не расстраивай меня. Ну куда ты?! Ползи сюда, ну!
Своенравной ящерице было всё равно. Мои потуги её не волновали. Она лишь издала звук, похожий на «р-р-ря!», и скрылась в складках одеяла на моей кровати.
Дожила. Глупое животное ни во что меня не ставит, эх.
И у принцессы совета не спросить — она никогда не пыталась сделать Бусинку своим фамильяром, держа её лишь как украшение.
До следующего испытания осталось меньше недели, и я решила использовать это время с пользой, а именно взяла из дворцовой библиотеки книгу, посвящённую приручению фамильяров, и принялась тренироваться с Бусинкой, благо дхарровым ящерицам авторы книги уделили целых пять объёмных глав.
Первое упражнение — наладить связь с питомцем и приказать ему замереть на месте. Я, следуя всем указаниям, вытащила Бусинку из террариума и попыталась на неё настроиться. Это всё напоминает ментальную магию, в которой я ох как не сильна. Собственно, настройка провалилась в первый, во второй, в пятый раз. Бусинке было плевать на меня и мои намерения. Она самозабвенно ползала с одного края стола на другой, и вот, наконец, вовсе слезла на кровать и закопалась в одеяло. Ни о какой связи не было и речи. Я словно вернулась в школьные годы — вроде и понимаю, что пять или семь неудачных попыток — это не страшно, да и в книге так написано, но так обидно, словно прилюдно опозорилась.
Со встречи с Ингреном прошло два дня, и я лишилась покоя. Отбор идёт быстро, очень быстро.
