— Всегда по дому так ходишь? — Поинтересовался он, поднимая на меня сверкнувшие глаза.
— Могу без, — неожиданно отозвалась я, начиная дрожать под его пристальным свирепым взглядом, но смело хватаясь за край полотенца.
— Оденься! — Рявкнул Томас, но я невозмутимо повела плечом и направилась к себе, медленно покачивая бедрами. Игра еще не закончилась.
Но, оказавшись в спальне, я едва могла перевести дыхание. Каждый нерв моего тело вступал в противостояние с клетками головного мозга. Первые тянули меня назад под обнажающий взгляд телохранителя, вторые удерживали на месте, шевеля тлеющие угольки чувства обиды за обвинения на парковке.
Дверь распахнулась без стука и кто-то ворвался ко мне. Я испуганно обернулась и едва не выронила полотенце, все ещё скрывавшее мою наготу.
— Твой шрам! Откуда он?! — Томас, не дав мне опомниться или возмутиться, решительно повернул меня к себе спиной, рассматривая широкую светлую борозду, тянувшуюся от моей лопатки и уходившую вниз под полотенце.
— Какое тебе дело? — Шепотом спросила я, гоня прочь мысли о человеке, наградившем меня им, и боли, что преследовала меня после этого.
— Это моя работа.
— Это было до тебя, — отрезала я, ясно давая понять, что не собираюсь об этом распространяться.
Его рука накрыла мое плечо, и импульсы желания вновь забились во мне. Я чувствовала его широкую теплую ладонь и боялась пошевелиться. Затем его пальцы осторожно заскользили вниз, очерчивая чувствительную кожу проклятого шрама. От его прикосновения по телу пробежала приятная дрожь. И Томас это почувствовал. Пальцы замерли на линии полотенца, и в тот момент никто из нас не дышал. Я закрыла глаза, сдавая позиции. Мои руки уже готовы были разжать чертово полотенце, но Томас отдернул руку и быстрыми шагами покинул комнату.
***
Я любила наши вечеринки за ленивые дни, которые следовали сразу за ними. Когда в квартире оставались только самые близкие друзья, в которых уже не влезла бы ни одна капелька алкоголя, из пыли под шкафом вытаскивался ящик с настольными играми, на кухне готовились чай, кофе, горячий шоколад и таблетки от головной боли, приглушались звуки, и все мы собирались на диване и креслах гостиной, чтобы перетереть в порошок каждую подробность прошлой ночи, поиграть в уно, мафию, карты или правду или действие.
В этот раз в нашем привычном составе случились перемены: мы лишились троих, Руслана, Нины и Кости, но взамен к нам присоединилась другая троица, сполна и гораздо лучше вписывавшаяся в полусонное общество: Тайлер, которого Адриан успел забрать после ночёвки у Марины, теперь мирно сопевший подмышкой у Эллины, Алина, сначала наотрез отказавшаяся выходить из своей спальни, но все же выманенная оттуда ароматами горячих оладий, ну и Томас. Сначала он отнекивался, но Адриан, явно успевший найти с ним общий язык, убедил его остаться.
Алина свернулась в клубок в одном из кресел и скромно наблюдала за игрой в переводного дурака. Свят, сидевший у ее ног, уже в который раз пытался вовлечь ее в игру, но Алина до того стеснялась, что заливалась краской всякий раз, когда на неё обращались все взгляды. На третьем круге Тайлер сожрал козырь Мартина, на котором покоились голые коленки Эллины, и игра застопорилась.
— Что насчёт мафии? — предложил Свят, — нас семеро: 1 мафия, 5 мирных жителей и ведущий? Алин, ты ведь присоединишься?
— Хочешь, сразу отдадим тебе право быть ведущей? Будешь просто нами командовать? — Отозвался со своего кресла Адриан. Алина взглянула на него и неожиданно согласилась тянуть карточки на общих основаниях.
Ведущей выпало быть мне.
— Мать, ты только не засни вместе с городом, ладно? — Гоготнул Мартин.
Мафией оказался Свят, а значит, мирные жители были обречены. Сначала он отправил на тот свет Адриана, от чего все сразу подумали на Эллину, которая всегда начинала с него, когда вытягивала карточку мафии. А дальше за игрой я особо не следила. Все мое внимание уходило на брата. Будучи лишенным права дальнейшего участия в обсуждении, он задумчиво наблюдал за Алиной. А когда ловил на себе мой взгляд, подмигивал и утыкался в телефон. Но стоило городу в очередной раз заснуть, как он вновь возвращался к лицу этой девушки. Мне казалось, при этом что-то начинало шевелиться у него в груди. Что-то, чего он клялся больше никогда не испытывать.
Я очень не хотела, чтобы кто-то ещё это заметил. Адриана нельзя было торопить или подталкивать к Алине. Он должен был сам дойти до неё на своих уставших, недоверяющих ногах, либо набраться сил и прохромать мимо. В любом случае, это должно было пройти для него безболезненно.
Но неслабого пинка ему под зад выдал Мартин, чья проницательность была похлеще, чем у нас всех вместе взятых. Когда тот предложил сыграть в бутылочку, я сначала даже не поняла, к чему он клонил.
Эллина обожала это развлечение для школьников, а поскольку никто в тот день не хотел насиловать уши громогласностью ее уговоров сыграть «хотя бы один кружочек», она быстренько выудила из мусорного пакета бутылку из-под мартини и бухнула ее на середину стола.
По старшинству Томас крутил первым. Вот ни толики сомнений не было, что носик бутылки замрёт на мне. С замиранием сердца я уставилась на своего телохранителя. Сердце не слушалось меня уже давно, теперь же оно буквально вырывалось из груди наружу. Томас медленно приблизился и склонился к моему лицу, закрыв нас обоих от посторонних глаз своей могучей спиной. Эллина протестующе завопила, но я даже не могла вспомнить, что она кричала. Едва я ощутила на своих губах его дыхание, мир вокруг рассыпался на тысячи осколков. Но когда его губы почти прижались к моим, я собрала все свои силы, чтобы зажмуриться и дернуть головой так, чтобы поцелуй пришелся только мне на щеку. Отомщена.
Стараясь ничем не выказывать свое ликование, я крутанула бутылку, которая указала на Адриана. Поманив к себе брата пальцем, я привычно почесала того за ухом и чмокнула в висок. В следующий раз бутылка замерла где-то между креслом Алины и рукой Мартина.
— Дамы вперёд, — важно и едва не давясь довольной ухмылкой, заявил парень. Мы с ним оба понимали, что испытывал в тот момент мой брат, пока вставал и пересекал центр комнаты, направляясь к девушке. Бутылочка ничего не значит, это всего-навсего игра для детей. Только почему тогда Адриан прошёл мимо покрасневшей Алины и положил тем самым конец этой игре?
Глава 11. Неличное пространствоАдриан
Агата будто в воду глядела, когда обещала, что я не пожалею, если разрешу Святу и Алине прожить у нас тот декабрь. Первая неделя, проведённая вчетвером под одной крышей, была ярким тому доказательством.
Лучшая черта, которую я не знал в Алине и не замечал раньше в Святе, была ненавязчивость. Поскольку все мы были студентами, из которых двое ещё и работали, мы пересекались только по утрам и иногда вечером, когда у Свята был выходной, и мы, выстроив перед собой батарею из пивных бутылок, устраивались в гостиной, чтобы поиграть в приставку. Если бы в ту ночь я не застал Алину на кухне, и если бы периодически не натыкался на Тайлера, любовно грызшего носок очередной психоделической раскраски, я бы вообще усомнился, что мы живём в квартире не втроём.
