Книга Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех - Надежда Ожигина

– Ерэм прав, – дернул плечом Эрей.

– Знаю, что прав, друг мой, но кто его при ребенке тянул за язык? Ведь загорелась же, заставила меня Первосвященнику написать, рекомендации с просьбой о допуске к архивам Братства! И поехала, одна, в Венниссу, прости меня Единый, полгода прожила при женской общине в обучении светлым обрядам! Видите, Темный, я, пожалуй, горжусь своей дочерью. Не каждая девчонка в двадцать лет удостоится похвалы Первосвященника.

– За что похвала? – Эрей слушал отца Свальда с искренним интересом, чувствуя, что много потерял за два года добровольного изгнания.

– О, моя девочка смогла расшифровать свиток Эмвара! Подобрала ключ к запретному коду, над которым безуспешно бились великие умы! Правда, свиток у нее тотчас отобрали, от него за милю несло темной магией, хотя…

Свальд осекся, и Эрей ответил ему усмешкой: свиток Эмвара, по древним реестрам, помимо прочего содержал ряд темных обрядов по снятию порчи. Проведенный Лорейной ритуал доказывал, что с содержимым свитка невинное дитя успело ознакомиться.

– Ох, не зря ее Ведьмой зовут! – прошипел разозленный догадкой монах. – Ох, и выпорю я кого-то, пусть лишь на глаза попадется, шельма!

– Оттого и не попадается.

Звездочет лишь воздел к небесам холеные руки.

С отцом Свальдом Эрей дружил без малого двадцать лет, являясь опекуном его незаконнорожденной дочери. Звездочет был на редкость приятным собеседником и относился к магу без свойственного Братству предубеждения. Он красиво и познавательно говорил о звездах, любил на примерах показать, как различны бывают толкования акцидентов, каким извилистым путем судьба приводит сущий мир в соответствие с расположением небесных светил. «Звезды, – любил повторять Свальд, – это письмена, оставленные нам Ушедшим Господом, не прямые указания Пути, но подсказки, опознавательные вехи, пренебрегать ими – грех!» Эрей не пренебрегал, зная об астрологии не понаслышке, он охотно изучал новые аспекты предмета, в благодарность рассказывая монаху о камнях, рисуя формулы и простейшие заклинания.

В молодости пылавший бредовыми идеями осчастливить всю светотень, Свальд Ван-д’Эйль отправился в далекий Инь-Чиань, учить темных варваров богоугодным наукам. Праздные языки болтали, что сбежал он на деле от нелюбимой жены, сосватанной ему Братством, и обрел в Суровой стороне свою истинную любовь. Судьба не подарила ему счастья: то ли звезды распорядились, то ли совесть не позволила, но вернулся Свальд обратно в Хвиро, к жене и народившейся в его отсутствие дочке, Милине. А через полгода ему принесли сопящий сверток – памяткой о прекрасной варварке, ее прощальным подарком. Народная молва приписывала посланнику Инь-Чианя красивые и грозные речи, пророчества и последние признания погибшей варварки, трубадуры состязались в стихотворных формах, сам Император любил послушать баллады о двух дочерях звездочета. Но Эрей знал наверняка: никаких стихов он Свальду не читал, пророчеств не слагал, сдал сироту с рук на руки, молча, да и что он мог сказать звездочету? Что, кроме имени девочки?

Лорейна. Эя Лорейна, звездное чудо. В память врезалось, как плакал над дочкой несчастный монах.

– Иногда мне кажется, – прошептал не в меру задумчивый Свальд, – что мы совершаем непростительную глупость, преступление, пытаясь соединить несовместимое. Зачем мы стремимся связать судьбы Ю-Чиня с Инь-Чианем? Что нам до Суровой стороны, какая нужда? Отдаем ли мы отчет в том, что творим? Наш Господь был вынужден уйти, соединив светлое и темное, не уйдет ли и мир, в котором сольются Ю-Чинь и Инь-Чиань? Порой мне становится страшно, когда думаю о дочери, Темный, люблю ее всем сердцем – и боюсь.

Маг кивнул, давая понять, что разделяет и любовь, и страхи звездочета. Пожалуй, он даже лучше Свальда понимал, в какую Бездну может затянуть мир подобное кровосмешение. Обладавшая заметными способностями к белой магии, Лори несла в себе зародыш Тьмы. Издревле Инь-Чиань считался вотчиной темных магов, большинство из них родилось в свое время в княжествах Суровой стороны. Мать Лорейны была княжной рода Крылатого Волка, поклонявшегося идолу Зверя. Стоит ли удивляться тому, что Лоренс по Силам были темные ритуалы и тайные свитки? что жертвенные ножи легко ложились в длинные пальцы? Стоит ли этому ужасаться?

– Все будет хорошо, – ободрил маг, касаясь плеча приунывшего Свальда. – Звезды благоволят к Эя Лорейне. Я проверял.

Звездочет улыбнулся и покачал головой, мол, ему можно и не рассказывать. А Эрей некстати подумал, что и Рандира – дочь затемненного Инь-Чианя. А в роду Радислава не единожды появлялись светлые. Ему стало не по себе.

«Если у них родится сын, он может стать магом Камней, колдуном, с рождения взявшим власть над миром. Ему будут принадлежать Ю-Чинь и Хвиро, за ним по праву пойдет Инь-Чиань. И легендарный Эттивва-Разрушитель покажется миру добрым боженькой, сказочкой, радостной и совсем не страшной. Когда человек с рождения имеет все, у него остается лишь один путь. Один!»

– Вижу, что утомил вас, мой друг, – осторожно тронул его за рукав звездочет. – Между тем, вам прислали записку, конверт пахнет розами и помадой, – Свальд подмигнул, невольно оправляя парадное одеяние и озираясь. – Пожалуй, вам стоит прочесть. Негоже заставлять даму ждать!

Эрей с сожалением посмотрел вслед монаху и неторопливо распечатал письмо. В надушенном конверте обнаружилось весьма недвусмысленное приглашение. Маг недоуменно нахмурился, обдумывая ситуацию.

«Милостивый государь, – значилось в записке, – я не успела отблагодарить вас за участие в моей судьбе, защиту и понимание. Страшусь подумать, что вы сочтете меня бессердечной неблагодарной девушкой, а потому спешу исправить ошибку. Умоляю, как только получите письмо, не привлекая к себе внимания, пройдите в сад, в беседку возле грота, я буду ждать вас, терпеливо и покорно, как и подобает вашей вечной служанке, вашей сладострастной наложнице…»

Маг поднял голову от листка и тотчас увидел Милину И-Дель Фабро, выходящую из залы. Девушка слегка повернула голову и чуть заметно кивнула, подтверждая, что это не сон и не шутка. Похоже, она успела избавиться от своего кавалера, и капитан Гонт отправился под арест. На миг магу подумалось, что игра стоит свеч, и он обязан воспользоваться ситуацией, но тут в другом конце залы мелькнуло заветное нежно-сиреневое платье, и Эрей метнулся наперехват, благо танцующие пары шарахались от Темного как от проказы.

Лоренс д’Эйль славилась умением быстро и надежно растворяться в толпе, бесследно исчезать и снова манить близостью желанной добычи. Погоня за ней по бесконечным анфиладам дворца напомнила магу охоту за болотными огнями, и что ждало его в конце этой топи, даже он боялся предположить. Впрочем, парой простеньких заклятий он быстро разрушил наведенные чары, подумал с полсекунды и неспешно прошел прочь из дворца, к импровизированной конюшне в центре парка.

Лорейна была там: бранясь вполголоса, девушка седлала бунтующего Дэйва, уговаривая лишь вынести ее за пределы городской стены.

– Ключи от потайного хода потеряла? – с долей иронии заинтересовался Эрей, невольно любуясь копной медно-рыжих волос на глади сиреневого шелка.