Если вы не совершали восхождений по Лестнице Дьявола, то рекомендую. Здесь каждый год проводится ультрамарафон на 40 миль (64,3 км), путь которого проходит по Большому западному пути[31], и конкретно этот его участок особенно труден. Но зато, когда вы добираетесь до вершины, это великолепное место (для Грэма – перевести дух), где можно полюбоваться открывающимися видами.
Грэм
Также был план на другие две сотни солдат из Баллахулиша, которые ловили бы сбежавших МакДональдов на другом конце долины. Но до 11 утра никто туда не прибыл из-за метели. Можете себе представить 400 солдат, цепью спускающихся по долине? Зимой от них не было бы спасения, ведь суровые хребты по обеим сторонам неприступны. Если бы они оказались там в пять утра, всех бы стёрли с лица земли. И, как мы видим, приказы были именно таковы.
«Люди склонны считать это враждой Кэмпбеллов с МакДональдами, но по большей части это было дело рук правительства, пытавшегося показать наглядный пример – на отдельно взятом небольшом клане, – чтобы можно было перестать посылать дорогостоящие гарнизоны в Нагорье и передислоцировать своих солдат на военные конфликты в Европе», – рассказывает Дерек.
Идея заключалась в том, чтобы заставить кланы подписать воинскую присягу, а те, кто не подпишет (откажется вовсе или запоздает), должны были стать примером «необычайной суровости закона». Другим архизлодеем этой резни был Джон Далримпл (в 1703 г. произведённый королевой Анной в герцоги), шотландский госсекретарь и протестант с равнин, отличавшийся особенной неприязнью к горцам. Он использовал ситуацию для воплощения своих замыслов.
После битвы при Килликранки в 1689 г. лорд Стэр встретился с кланами якобитов и предложил им помилование за участие в первом якобитском восстании в обмен на клятву верности Вильгельму Оранскому. Крайним сроком было обозначено 1 января 1692 г., но бумажная волокита затягивалась, взаимное недоверие росло, а лорд Стэр верил, что подписавшиеся якобиты не сдержат своего слова. Суровая погода в Гленко задержала также и МакЙена, главу клана МакДональда из Гленко. Сэр Колин Кэмпбелл подтвердил своё прибытие (не в то место) до крайнего срока, и его намерение подписать клятву было известно правительству, но когда срок вышел, Стэр воспользовался возможностью послать приказ об убийстве и другим горцам, которых он невзлюбил.
Джон Преббл в своей культовой работе «Гленко» пишет так: «МакДональды из Гленко оказались жертвами того явления, которое горцы называли Mi-run mor nan Gall, то есть великой ненавистью жителей равнин… Горцы рассматривались им как препятствие на пути к полному политическому союзу между Англией и Шотландией. Многие верили в то, что независимость их духа нужно сломить».
В конце концов так оно и вышло.
Сейчас, когда я стою в Ахтриохтане и смотрю на старые развалины дома, зная, что всё это произошло здесь, в этой долине, где столь многие обагрили снег своей кровью, на мгновение я словно чувствую отзвук той февральской ночи, и пронзительные звуки волынки МакКензи летят по покрытой шрамами долине.
Сэм
Притихшие, мы едем в молчании первую милю по дороге к народному музею Гленко в одноимённой деревне, расположенной на северном побережье озера Лох-Левен. Я паркуюсь и вхожу в длинное белое здание с соломенной крышей, настоящий дом XVIII столетия, возведённый через пять лет после той резни. Мы с Грэмом пригибаемся в дверях (для актёров мы очень высоки: Грэм ростом шесть футов и два дюйма, а я – шесть и три, на дюйм меньше Джейми Фрейзера, что, как я уже упоминал, остаётся камнем преткновения для некоторых упёртых поклонников «Чужестранки»!).
Дом этот в общем и целом выглядит примерно так же, как и торфяные дома в Ахтриохтане, но построен на уровень основательнее, с толстыми каменными стенами и крышей, покрытой болотным вереском. Мы встречаемся здесь с куратором музея Катриной Дэвидсон и Джимми Кормаком, помощником-волонтёром, который демонстрирует нам несколько подлинных якобитских артефактов, включая кремнёвый пистолет, найденный на поле битвы при Каллодене, и два широких горских меча, обнаруженных в тайнике в крыше местных домов, – быть может, там их пытались скрыть, после того как британское правительство запретило оружие и тартаны после битвы (в 1746 г.).
Взять в руки то оружие, сжать рукоятку пистолета, участвовавшего в битве при Каллодене, – момент очень волнительный. Вероятнее всего, он принадлежал горцу. Во время той злополучной атаки на правительственные войска они могли выстрелить один раз (если у них вообще была такая роскошь, как пистолет). В ярости и отчаянии, многие стреляли в британцев намного раньше нужного расстояния, а затем выкидывали оружие прочь, в то же время доставая из ножен свои палаши и готовясь к ближнему бою. В моей руке сейчас находится единственный шанс того человека на выстрел в сторону врага. Возможно, он воспользовался им, а затем выбросил прочь – и помчался вперёд, почти наверняка навстречу своей погибели.
Бойня на Каллодене была ужасающей.
За 20 минут все войска горцев были перебиты.
Грэм. Прикосновение к предмету и впрямь делает его настоящим. Я почти могу ощутить пот на рукоятке этого оружия.
Сэм. Это, наверное, мой. Или Джимми. Прости.
Это оружие очень похоже на то, которыми мы пользовались в «Чужестранке»: и палаши, и пистолеты. Для меня самым любимым стал набор пистолетов, отлитых полностью из металла, которые были у меня в первом сезоне. Один из них был всегда заткнут спереди за поясом, а другой – спрятан за спиной под курткой. Джейми был всегда вооружён и готов, включая скин-ду (небольшой клинок) с костяной рукояткой в правом сапоге. Позднее, когда Клэр с Дженни (сестрой Джейми) отправились на розыски Джейми, вы можете увидеть, как эти пистолеты берёт с собой Клэр. Это всегда очень особенное ощущение – подержать в руках настоящую вещь, и мне интересно, чьи руки сжимали эту рукоятку, что делал тот человек. Я смотрю на зазубрины на клинке меча, полученные в битве.
Передаю его Грэму, и он заносит меч над головой. «А он по-прежнему довольно острый, и не совсем затупился». Мне не очень нравится, как он примеряет его с огоньком в глазах. «Я припоминаю нашу предыдущую встречу», – говорит он с ноткой угрозы, как обычно долдоня о том случае, когда я убил его во втором сезоне. Как будто это я со сценаристами подговорился, а? Такого я не делал, – но убивать его мне понравилось. И это досадная помеха, потому что он – агрессивный старый засранец, который хотел (и по-прежнему хочет) меня побороть, совсем как его маниакальный персонаж Дугал МакКензи.
