– Адепт Тайра, прошу задержаться, – обрывает он на корню мои надежды удалиться вместе со всеми, как только я спускаюсь к преподавательской кафедре. А дверь была так близка.
Поймав на себе ревнивый прищуренный взгляд Оноры и любопытные от Морта и Ганта, я цепляю на лицо бесстрастную маску и оборачиваюсь к своему наставнику.
10.3
Пока однокурсники друг за другом покидают аудиторию, застываю у кафедры, рассматривая открывающийся с высоких стрельчатых окон вид. Всё-таки красиво тут. Погулять бы по окрестностям на досуге. Только, кто ж мне этот досуг позволит?
Дверь за последним адептом закрывается. В аудитории воцаряется гнетущая тишина.
– Тайра, подойди ко мне, – велит декан. Голос звучит ровно, но от его низкого властного тембра телом бегут мурашки и хочется немедленно выполнить полученную команду. Бесит, что он так на меня действует. Так не должно быть.
Поворачиваю голову и наши взгляды встречаются. Магистр, вскинув бровь, наблюдает.
Что теперь? Будет спрашивать выученный материал, как грозился? Или отчитает меня за нерациональное отношение к моему собственному организму?
Я совершенно не знаю, чего ожидать от навязанного мне наставника. И это страшно нервирует, выбивает из равновесия. Задевает на каком-то глубинном уровне.
Я его не понимаю. Я себя рядом с ним не понимаю!
А я жуть как не люблю не понимать. И мне не нравятся те эмоции, которые он во мне вызывает. Не нравится быть… уязвимой?
Вот оно! Уязвимость! То самое подспудное чувство, которое царапает и раздражает меня с первого дня нашего знакомства. Интуитивное. Заставляющее меня защищаться. Он сильнее. Опытнее. Жёстче. Опаснее.
Рефлекторно вскинув подбородок, сжимаю челюсти и подхожу под пристальным немигающим взглядом. Себя-то я частично поняла. Понять бы ещё стоящего передо мной мужчину.
Замираю в паре шагов от него.
– Ближе, – командует раздражённо.
Делаю ещё шаг. Он тяжело вздыхает, качая головой, и стремительно сокращает разделяющее нас расстояние. Не успеваю я отреагировать, как моя голова оказывается в плену его ладоней. Большие пальцы нажимают мне на виски, прожигая их чуждой мне магией.
– Что вы делаете?! – рычу я, перехватывая ладонями мужские запястья, пытаясь их отодрать от своего лица.
Как бы не так. Что-то странное начинает со мной твориться, заставляя рвано выдохнуть. Перед глазами вихрем проносятся тёмные пятна, а руки лишь беспомощно замирают, цепляясь за его рукава. Тело наливается пугающей тяжестью, а ноги буквально подкашиваются, и лишь хватка наставника не даёт мне сползти на пол.
– Замри! – командует холодно Синн, закрыв глаза. – Я делаю то, что должен, как твой миантор. Поблагодаришь потом.
Поблагодарю? За что?
Однако трепыхаться больше не пытаюсь, ощущая, как постепенно ускоряется в теле бег крови. Непреходящая в последнее время накопившаяся ещё с дороги усталость, превратившаяся после ритуала с Зирхом в гложущую изнутри пустоту и разом накрывшая меня под этим странным воздействием, по капле уходит, будто стирается чьей-то волей. Он… как он это делает? Я ошарашенно таращусь на мужчину, абсолютно не понимая, что сейчас происходит. Лишь ощущая, как отпускает привычное напряжение.
Спустя несколько минут, после которых я начинаю ощущать себя лёгкой, как пушинка, а от усталости не остаётся и следа, магистр Синн открывает потемневшие глаза и отпускает мои виски, делая шаг назад.
– А теперь можешь идти, – роняет сухо и принимается спокойно собирать свои записи.
Эм, то есть как? Он оставил меня, чтобы… что?
– Магистр, могу я узнать, что вы только что сделали со мной? – растерянно интересуюсь я.
– Сейчас не можешь. У меня нет времени объяснять, – с оттенком раздражения замечает Синн. Поднимает на меня взгляд. – Но впредь советую сообщать мне, что едва на ногах держишься от усталости. Если ты сляжешь от переутомления, пользы с тебя никому никакой не будет.
Он снова прав. Прав. Только почему же каждое его слово ощущается как оплеуха? Ну что за человек такой противный, что даже помощь умудряется оказывать оскорбительно?
– Откуда вы это взяли? Только потому, что увидели меня спящей лицом в книге? – интересуюсь с тихой злостью.
Декан удивлённо вскидывает брови. Улыбается ехидно.
– Ты слишком много о себе мнишь, Тайра. Мне не нужно тебя видеть, чтобы узнать, что ты спишь и насколько дискомфортно при этом себя чувствует твой организм.
Он серьёзно? Его слова меня настолько ошарашивают, что я даже пропускаю мимо ушей фразу про самомнение. Миантор настолько может чувствовать своего ученика? Я никогда о таком не слышала. Конечно, сам вопрос не настолько детально изучала, но на такие нюансы точно бы обратила внимание. Однако лжи в его словах не чувствую.
– Где я могу найти детальную информацию о связи ученик-миантор? – мне просто позарез нужна эта информация.
– У тебя не будет на это времени, Тайра, – чеканит Синн раздражённо. – Учить придётся очень многое и гораздо более важное. Но раз уж у тебя обнаружился столь явный пробел в знаниях, я отвечу на твои вопросы сегодня на занятии. А теперь советую поспешить, ты опаздываешь на практикум к магистру Дароку.
Глава 11
На практикум я всё-таки успела, прибежав аккурат за пару минут до прихода преподавателя. Невысокий коренастый магистр Дарок, основательный и степенный, как большинство типичных горняков, велел разбирать ониксовые заготовки и приступать к созданию отражающих артефактов. Тут я, благодаря дяде, задних не пасла, почти успев закончить свой за отведённое на практикум время, удостоившись от преподавателя твёрдого "хорошо" и одобрительного взгляда.
А вот со следующим предметом Основами менталистики мне повезло гораздо меньше. В большой круглой с высоким купольным потолком аудитории, занявшей одну из башен, нас ждала та самая рыжая магесса, которую я видела в столовой рядом с Синном. Красивая, явно увереная в своих силах и неотразимости, приковывающая к себе восхищённые взгляды большинства парней нашего курса. Некстати мелькнула мысль, что и Синн тоже смотрел на неё... Тьху! Мне-то какое дело?!
На этот раз я не постеснялась занять место рядом с Мортом на последнем ряду, хоть это и не спасло меня от пристального внимания магистра Азарии. Я то и дело ловила на себе её нечитаемые взгляды, пока преподавательница хорошо поставленным приятным голосом озвучивала тему занятия – создание управляемых иллюзий, отражающих страхи противника.
Если есть то, что я больше не люблю, чем огненную стихию, то это ментальные воздействия. Ментальный дар мне абсолютно чужд, хотя дядя утверждал, что в моём роду менталисты были не редкостью, значит и мне должны были передаться хоть какие-то крохи. Может и передались, но оказались так глубоко во мне запрятаны, что откопать их пока никому не удалось.
