а потом давайте их ей по одной в день.
Говард Бек, не веря своему счастью, поднял голову.
— По одной пилюле в день, — повторил Лемюэль. — Это важно. Не больше. Вы поняли меня?
Говард Бек схватил баночку.
— А если я дам ей все сразу, она станет счастливой?
Лемюэль гневно сдвинул брови.
— Очевидно, вы меня не поняли, мистер Бек. — Он забрал у куклы баночку с пилюлями и, вытащив пробку, достал один крохотный кругляш. — Лечение так не работает. Ни в коем случае нельзя принимать больше одной пилюли в день, если вы не хотите, чтобы ваша мама умерла. Я не могу доверить вам всю склянку: боюсь, из благих побуждений вы сделаете нечто непоправимое. Начнем с одной пилюли. Вы дадите ее вашей маме, а на следующий день придете сюда, сообщите мне об изменениях в состоянии мадам Дуддо и получите еще одну. А вообще, я бы советовал вам обратиться к доктору.
— До-о-октору?! — Говард Бек испуганно задрожал. — Не люблю докторов! Они очень страшные!
После посещения аптеки доктором Доу накануне Джеймс был с ним согласен.
— Не потеряйте пилюлю, — только и сказал Лемюэль, после чего сам засунул ее Говарду Беку в карман пиджачка. — Я надеюсь, вашей маме станет легче.
Кукла вскочила на ноги и неожиданно обняла Лемюэля. Тот выглядел невероятно смущенным.
— Ну-ну…
Говард Бек отпустил аптекаря, показал Джеймсу на прощание очень неприличный жест-«чайку» рукой и, спрыгнув со стойки, опрометью бросился к выходу. Миг — и он скрылся за дверью.
— Почему вы его пожалели? — спросил Джеймс.
Лемюэль задумчиво глядел на дверь, за которой исчез маленький прохвост.
— Говард Бек — совсем как ребенок, Джеймс. Он наивен и простодушен. Живых кукол в Габене почти не осталось, этот малыш — нечто, вроде ходячей достопримечательности Тремпл-Толл, отголосок времен, когда игрушки были чем-то… большим… Когда я был ребенком, я мечтал о таком друге, как Говард Бек, но отец и слышать ничего не желал. «У тебя нет времени на игры, Лемюэль, — говорил он. — Ты должен учиться. Игрушки не помогут тебе стать достойным продолжателем семейного дела Лемони». Сейчас кукольники испытывают непростые времена, они разорились, обнищали, больше никому не нужны живые куклы. Я понимаю, почему кукольница с улицы Мятых Роз страдает меланхолией. Ее яркая и шумная жизнь осталась в прошлом. После той трагедии все изменилось…
— Трагедии?
— Я не знаю, что именно произошло. Никто не знает всех подробностей. Известно лишь, что однажды спектакль на сцене кабаре-театра «Тутти-Бланш» пошел не плану. Куклы-актеры сошли с ума и напали на зрителей. Было много жертв. После этого главный судья Сомм официальным указом запретил городским кукольникам создавать новых живых кукол, а едва ли не всех, что уже были созданы, схватили и…
— Что с ними сделали?
— Я не знаю. Одни говорят, что их сожгли, другие — что заперли в тюрьму для кукол.
— Что? Кукольная тюрьма?
— Это всего лишь сплетни, Джеймс. Всего лишь сплетни…
Дверь открылась, и звон колокольчика оборвал разговор.
В аптеку вошли двое. Джентльмены являлись обладателями шляп-котелков и скрывали лица под темно-синими платками. Джеймс узнал этих господ — видимо, именно о них говорил человек мадам Си.
Затащив в помещение большой аквариум со злобного вида зубастой рыбой, они поставили его на стойку.
— Добрейшей ночки, милый мистер Лемони, — сказал один из них настолько лживо-приторным голосом, что у Джеймса от него даже разболелся зуб.
— Здравствуйте, мистер Пенс.
Пенс стукнул костяшками пальцев по аквариуму, на что рыба клацнула зубами и ткнулась головой в стенку.
— Принимайте этого красавчика. Самая улыбающаяся рыбёха на Подметке.
Джеймс приблизил лицо к аквариуму: от плотоядной «улыбки» рыбы ему стало не по себе.
Лемюэль кивнул и сделал запись в книге учета.
— Это ведь еще не все, — сказал он.
Мистер Пенс достал из-под пальто коричневый бумажный пакет.
— Вы знаете, доставать то, что вам нужно, становится все сложнее, мистер Лемони.
Аптекарь промолчал, ожидая продолжения. Судя по тому, как вытянулось его лицо, он догадывался, к чему этот тип клонит. Джеймс, хоть пока мало что понимал в «ведении дел», также догадался: набивание цены ни с чем не спутаешь.
— Флики накрыли наш склад два дня назад, — сказал Пенс. — Знаете, что привело их туда?
— Не имею ни малейшего…
— Нас сдал некий добрый мистер клерк из Паровозного ведомства, с которым мы время от времени, так сказать, пили чай. Ненадежный оказался пройдоха.
— Я сочувствую… ему.
— Да уж, — хохотнул Пенс. — Бедолага стал ужином для канальных сомов, но речь не о нем. Мистер Меррик понес некоторые издержки из-за вашего заказа, мистер Лемони, — наш человечек в Ведомстве сдал нас, когда узнал, что именно прибыло в Габен в двойном дне ящика с чаем из Хартума. Он испугался, что его свяжут с Серебряным Воском, и пошел на… хм… чаепитие к фликам.
— Мистер Пенс…
— Серебряный Воск входит в «Список Запрещенных Товаров Сомма». Мы знали об этом, но… издержки, сами понимаете… Мистер Меррик произвел новые расчеты и решил повысить стоимость своих услуг.
— Сколько?
— Две склянки дополнительно…
— Это грабеж!
— …за каждую унцию Воска.
— Возмутительно!
Мистер Пенс демонстративно зашуршал пакетом.
— Ты слышал, Перечник? Мистер Лемони говорит, что это возмутительно.
— Я слышал, Пенс, — прорычал его спутник и достал из кармана пальто револьвер.
Лемюэль не шелохнулся, а Джеймс отпрянул, что вызвало у Синих Платков приступ смеха.
— О, не стоит горячиться, Перечник. Мистер Лемони — здравомыслящий человек, и знает, что ему не стоит показывать зубки. Верно, мистер Лемони?
Лемюэль кивнул.
— Наши пузырьки, мистер Лемони. И поживее.
Аптекарь медленно повернулся и начал доставать из шкафа крошечные пузатые склянки с вязкой синей жидкостью.
— Думаю, мне придется отказаться от ваших услуг в дальнейшем, — сказал он, выставив последнюю склянку. — Я вынужден найти тех, кто поставит мне нужные ингредиенты дешевле.
Перечник от этих слов дернулся, но Пенс остановил его, резко подняв руку.
— Вы намекаете на ржавоголовых? У нас был договор. Боссу это не понравится.
— Но вы подняли цену — этого в договоре не было. Наше сотрудничество с вашим боссом было весьма взаимовыгодным. Я напомню вам, что мистеру Меррику и вам самим, господа, жизненно необходимо лекарство, которое я готовлю.
Пенс молчал, раздумывая над его словами. Наконец он кашлянул и сказал:
— Пузырьки, Перечник.
Его подельник снял котелок и, перевернув его, сложил склянки внутрь, распихав их по крошечным кармашкам под подкладкой, после чего нахлобучил шляпу на голову.
— Я передам ваши слова боссу, мистер Лемони, — сказал Пенс. — Уверен, мы с вами сможем договориться и пересмотреть старый договор так, чтобы все были довольны. Думаю, для следующей
