козы, может, с рыбой возится в коптильне. Я сейчас его покричу, коли он вам сильно нужен…
Но искать никого не пришлось, так как по тропинке шли Марина с Тимофеем и маленьким седеньким старичком, удивительно похожим на парнишку.
Марина тоже не теряла времени зря. Она объяснила старичку, что по профессии этнограф, приехала собирать материал для своей работы о жизни алтайских народов. Деду это безумно понравилось, поскольку он был шорцем – представителем одного из самых древних народов Алтая, поэтому он был готов общаться с Мариной хоть целую вечность. Хотя в ее задачи входило только получение информации, касающейся местонахождения Сигоры.
Троеглазов молча слушал, как Марина увлеченно рассказывала старичку о том, что знала о шорцах. Дедок слушал ее, открыв рот. Так же внимательно слушал и младший представитель древнего народа Иван. Когда Марина плавно подошла к теме устного народного творчества и стала рассказывать о легендах и сказаниях про священную Сигору, Степанов-старший ее перебил:
– Гражданка ученая, если вы думаете, что наша деревня названа так – Сигоркино – из-за какой-то священной горы, то очень даже ошибаетесь. Гор тут у нас видимо-невидимо, но что была какая-то священная, я никогда не слыхал. А деревня названа в честь коммунара Сигоркина, который с беляками сражался, а родом был из нашей деревни. А до революции деревня была большая, богатая и называлась Боголюбовка. Ну а потом, как советская власть установилась, так понятное дело, такое название нереволюционное пришлось поменять. Вот оно как.
Марина, похоже, не ожидала такого поворота. Она растерянно посмотрела на Троеглазова, который как ни в чем не бывало рассматривал самодельные удочки старика. Тимофей тем временем вытаскивал из машины рюкзаки и тюки, собираясь разбивать палатку.
– Дед, народу, я смотрю, в деревне немного. Никто не станет возражать, если мы тут у вас остановимся?
– Да что ты, милый человек, мы всегда рады хорошим людям. В нашу глушь редко ведь кто заглядывает. К вечеру бабы наши подойдут, может, еще чего интересного вам порасскажут. Да и палатку не надо разбивать, в доме можно переночевать.
– Нет, мы уж тут, чтобы вас не стеснять. Пошли, дед, покажешь мне, где хорошего лапника нарубить можно.
Глава 3
На Марину было жалко смотреть. Она так сильно была уверена, что Сигора и Сигоркино связаны между собой, что совершенно растерялась, убедившись в ошибочности этой версии. Троеглазов, напротив, о чем-то сосредоточенно размышлял, поджидая Тимофея с дедом.
– Владлен Алексеевич, что делать-то будем, а?
– Искать Сигору, что ж еще!
– А где мы будем ее искать?
– Марина, прежде всего нужно успокоиться. Ничего страшного не произошло, просто одна версия отпала – рассмотрим другую… Скоро должны вернуться местные барышни из леса, надо с ними познакомиться поближе, понравиться им обязательно и все расспросить про старуху колдунью Шубуун. Пока вы с Тимом гуляли, мне Ванька рассказал, что где-то в здешних краях живет некая особа, которой детей пугают и мужиков, чтоб много самогонки не пили. А еще она весной спасла и выходила охотника, который под лед провалился. Так что, Марина Юрьевна, берите-ка свой диктофон и записывайте все, что они вам расскажут… А мы пока тут с Тимофеем займемся подготовкой к ночлегу, а заодно и «поляну накроем», чтобы местное население угостить и разговорить.
Тимофей пришел и сообщил приятную новость – дед Степанов пошел растапливать баньку в честь дорогих гостей, так что пора заняться организацией банкета… Определенно, жизнь удалась: днем откушали шашлычка, а вечером будет вареная молодая картошечка с лучком и укропчиком.
Местные «барышни» – Евдокия Степанова, 73 года от роду, супруга горе-охотника сорокалетняя Людмила и ее дочка Лариска, семнадцати лет, – сильно удивились, когда увидели во дворе степановского дома стол, накрытый белой скатертью и заставленный всякими городскими деликатесами, включая банку с красной икрой.
У стола, рядом с Ванькой, стояла симпатичная молодая женщина, а из бани, стоящей неподалеку, раздавались довольные крики и звуки, напоминающие лошадиное ржание. Увидев недоумение на лицах «барышень», Ванька пояснил:
– Вы не бойтесь, это дед Тимофея веником стегает – большим, дубовым. А тот хоть и здоровый, а сразу видно – городской, не привык по-нашему париться. А это вот ученая тетенька из самого Петербурга, зовут Марина Юрьевна. Они к нам приехали в научную экспедицию. И с ними еще дядька серьезный, Владлен Алексеевич. Это они такой стол накрыли!
Марина, довольная характеристикой Ваньки, улыбнулась:
– Здравствуйте! Вы нас извините, что мы так бесцеремонно у вас расположились. Вот вас поджидаем, чтобы вместе поужинать. Вы не против?
– Ни-ни-ни! Милости просим, – сразу засуетилась баба Дуся, взгромоздив полную корзину земляники прямо на стол. – Мы гостям всегда рады. А вы, девки, чего стоите? Живо переодевайтесь да к столу. Я, это, не совсем поняла, сколь всего народу-то понаехало?
Ванька укоризненно посмотрел на свою бабушку:
– Ну, чем слушаешь-то! Говорю же – два мужика да вот она, трое их. Дед уже и чугунок с картошкой сварил, неси все остальное, ну и компоту нам с Лариской прихвати холодненького, из погреба.
– Ох, глядите-ка, раскомандовался! Ну, вылитый дед Трофим!
Марина тоже обратила внимание, что Иван – полная копия своего деда. Не только внешне, но и манерой разговора, голосом он сильно напоминал Степанова-старшего. А вот Евдокия, судя по овалу лица и большим серым глазам, по всей видимости, была русской. Она пошла в дом переодеться, чтобы не ударить в грязь лицом перед столичными гостями.
Когда мужчины вышли из бани – красные, распаренные, за столом уже сидели нарядные местные девушки. Тимофей сразу же обратил внимание на пышногрудую румяную Лариску, которая, в свою очередь, смотрела на него, не скрывая восхищения. Не часто, похоже, ей доводится встречаться за одним столом с настоящим русским богатырем. Троеглазов, заметив это, тихонько погрозил Тиму пальцем. Марина тоже обратила внимание на реакцию, которую произвело на женское общество появление Тимофея. Жена охотника Василия также разглядывала Тимофея, не скрывая своего интереса. На Троеглазова женщины реагировали менее активно.
Роль тамады взял на себя Степанов-старший. Ему польстило, что ученая из самого Петербурга знает так много интересного про его народ. Шорцев вообще-то осталось совсем немного. Живут они в основном в Горной Шории, а его вот сюда занесло по молодости, потом он на русской женился и тут остался. Благо, что внучок весь в деда пошел, и хоть его порой узкоглазым обзывают, но дед ему внушил, что все это от зависти. Ведь они – настоящие хозяева на этой земле, а потому должны гордиться, что выглядят как настоящие алтайцы…
Пока гостеприимный дед говорил тосты и всякие теплые слова в адрес присутствующих, Марина попыталась
