ему идею начать. — Я выпаливаю это, сама того не желая, сожалея об этом в тот момент, когда слова срываются с языка, и я вижу, как Лиам бледнеет, красные пятна гнева выступают на его скулах. Я распознаю этот румянец на его лице как признак того, что он разозлен, и, хотя я знаю, что гнев направлен не на меня, мне все равно хочется отпрянуть назад, подальше от его ярости.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной. — Голос Лиама похож на низкое рычание. — Он заставлял тебя есть с пола? Как собаку.
— Я имею в виду, еда была на тарелке, но…
— Это звучит ничуть не лучше.
— Я… — Я открываю рот и снова закрываю его. Я не знаю, как я могла бы объяснить Лиаму все противоречивые чувства, которые вызывало во мне обращение Александра со мной, когда он был зол, особенно это. Как я ненавидела это, чувствовала себя униженной, и как я хотела делать все это одновременно, просто чтобы доставить ему удовольствие. Чтобы я могла испытывать удовлетворение от осознания того, что сделала своего мастера счастливым. — Я знаю, это звучит странно.
— Это звучит чертовски оскорбительно. — Голос Лиама становится хриплым, его акцент больше похож на акцент Найла, грубоватый по краям. У меня мурашки бегут по спине, хотя он сердит, а не возбужден. — Я не понимаю, как ты могла думать, что любишь его, Ана после того, как он так поступил с тобой…
— Я знаю, что для тебя это не имеет смысла. — Я опускаю взгляд на стойку, чувствуя, как мое сердце бешено колотится в груди. — Я не знаю, как объяснить это так, чтобы это имело смысл. Прости, Лиам, если всего этого для тебя слишком много, я могу пойти…
— Нет. — Слово вылетает резко и незамедлительно, и он обходит барную стойку, направляясь ко мне с той резкой грацией, которая заставляет мое сердце биться еще быстрее. — Я не хочу, чтобы ты уходила, Ана.
Он почти нависает надо мной, его тело такое близкое и теплое, что мне кажется, будто мое сердце вот-вот выскочит из груди. Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх, на его горящие зеленые глаза и красивое мужественное лицо, его борода гуще и рыжее, чем я помнила по России. Я вижу, как его язык высовывается, проводя по нижней губе, и на какой-то безумный момент мне кажется, что он собирается поцеловать меня.
Он еще не поцеловал меня. Он был внутри меня, довел меня до оргазма, его рот был у меня между ног, он кончил мне в рот, пока я глотала его. Мы сделали почти все, что могут сделать двое людей вместе, по крайней мере, основы, но он не целовал меня. Я почти уверена, что это не потому, что он не хочет. Остается только одно объяснение… он хочет, чтобы это было особенным. Он приберегает первый поцелуй, для подходящего момента. Я никогда не встречала мужчину, способного на такое, особенно такого, как Лиам: богатого, жестокого, могущественного. Мужчину, который может иметь и брать все, что захочет.
Почему я? С чего бы ему ждать от меня чего-то подобного?
Он нависает надо мной, и я думаю, что это подходящий момент. Момент, когда я наконец почувствую его губы на своих, то, как я жаждала этого в саду в тот день, когда мы разговаривали, то, что я представляла себе сотни раз с тех пор. Он так близко. Я вижу, что он хочет этого, по его глазам, по тому, как они горят на мне, не отрываясь от моих.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — снова бормочет он. И затем, как раз в тот момент, когда я думаю, что его рука коснется моего лица и приблизит мой рот к его, он отстраняется, его плечи расправляются, когда он отступает от меня на шаг, а затем еще на один.
Расстояние между нами всего несколько дюймов, но оно похоже на океан.
— Я сделаю заказ на ужин, — решительно говорит он. А затем он проходит мимо меня через гостиную в свою спальню, и я слышу щелчок двери позади него, когда сажусь на барный стул, дрожа от почти поцелуя.
Я не хочу, чтобы ты уходила.
Внезапно мне тоже не хочется уходить. Я просто не уверена, как я смогу остаться.
9
АНА
Когда я просыпаюсь на следующее утро, все это по-прежнему кажется сном. Спасение, Лондон, квартира Лиама, встреча с Найлом, вчерашний ужин. Я вернулась в свою комнату после того, как Лиам ушел к себе, чувствуя себя неловко, просто находясь в квартире одна. Было странно просто сидеть и смотреть телевизор или что-то еще после нашего разговора, поэтому я вернулась в свою комнату. На приставном столике рядом с кроватью лежала стопка книг, вероятно, последних изданий, выбранных дизайнером интерьера. Я пролистала одну из них, откинувшись на пуховую стопку подушек, на самом деле не удерживая ничего из того, что читала, но все равно пролистывая страницы, пока, наконец, не провалилась в измученный сон.
Меня разбудил стук Лиама в дверь моей спальни.
— Ужин подан, — крикнул он, а затем я услышала его удаляющиеся шаги по коридору, давая мне время выйти. — Надеюсь, тебе нравится тайская кухня, — сказал он, указывая на множество пластиковых контейнеров для еды навынос, разбросанных по прилавку. — Я не был уверен, что именно тебе понравится, поэтому взял всего понемногу.
— Я люблю тайскую кухню, — искренне сказала я ему. — Мне не удавалось много есть, пока я танцевала. Диеты и все такое. Но мне она определенно нравится.
Он достал нам обоим тарелки из черного керамогранита, которые казались слишком нарядными, чтобы есть с них еду на вынос, если бы это были мы с Софией в нашей старой квартире, мы бы ели прямо из картонных коробок. Несмотря на то, как вкусно пахла еда, у меня не было особого аппетита. Мое беспокойство все еще было слишком велико, чтобы хотеть много есть. Но я не могла сказать этого Лиаму после того, как он зашел так далеко, поэтому я просто положила себе на тарелку немного лапши и пару спринг-роллов, откусила от еды и села на один из барных стульев.
После этого мы ели в неловком молчании, ни один из нас не знал, что сказать другому. Я не хотела вспоминать Александра каждый раз, когда мы разговаривали, а Лиам, казалось, боялся слишком сильно давить на меня, чтобы я заговорила о чем-то другом. Я чувствовала его неуверенность и хотела сделать что-нибудь, чтобы успокоить его, но не была уверена, что именно. Если бы это было свидание, мы бы поболтали, попытались узнать друг друга получше. Но каждая тема,
