Мы обязаны добраться до Новосибирска.
— Да пошёл ты! Максим, останови танк. Я пойду его искать, — зло ответила Кристина.
— Филя? — осторожно поинтересовался Мохер.
— Продолжай движение, — сказал Славка: — Крис, давай здраво рассуждать. Шансов найти мало. Парни там все обыскали. Остается только на чудо надеяться,
— Останови! — закричала Кристина. Сорвала с креплений автомат, передернула затвор и направила оружие на Славку.
— Рота. У нас остановка, — произнес в ЛС Славка, смотря прямо в сверкающие знакомым черным пламенем глаза девушки.
— Что случилось? — спросил Леха.
— Крис бунтует. Требует её выпустить. Хочет вернуться, — ответил Славка.
— Кристина, не сходи с ума, — вышел на связь Семён.
— Я? С ума? Да. Я сошла с ума, — захохотала Кристина: — Нет! Это вы все сошли с ума! Останавливай танк, Мохер, или я пристрелю Славку, а потом тебя, — неожиданно жестким и серьезным голосом сказала она.
— Я торможу, — сказал Мохер.
Танк замедлился, вывалился из строя левее и остановился. Остальная колонна, пролетев пару десятков метров вперёд также встала.
— Пока, мальчики, — Кристина сорвала с головы шлем, распахнула люк, схватила свой рюкзак и выскочила наружу. Славка оказался наверху спустя несколько секунд, потребовавшихся, чтобы преодолеть ступор. Её наверху уже не было.
— Блядь! — громко выругался Славка.
— Сам такой! — раздался откуда-то из высокой травы голос.
— Крис, не дури! Вернись! — заорал Славка.
— Со щитом, или на щите, — голос девушки уже порядочно отдалился.
Рядом с беспомощно опустившим руки Славкой возникла фигура Мохера: — Отпусти её. Ты же сам чувствуешь, что мы поступаем не сердцем, а умом. А она, наоборот. Действует так, как велит сердце. Она молодец.
— Пошли по местам, философ хренов, — Славке очень сильно захотелось выпить. И не пива.
— Что там? — вызвал их по ЛС Егор, когда они вернулись в танк.
— Ушла, — грустно ответил Славка. На душе было погано.
— Мы неправильно поступили, — сказал он.
— Возможно, — ответил Егор: — Но оцени альтернативу. Мы остаемся, ищем Пашку. Нас прихватывают парни из гарнизона, или Чужие. Всё. Мы выбываем из игры. И всё, что мы до этого сделали, становится напрасным. Все, кто уже погиб, становятся напрасными жертвами. Парни, мне самому хуево на душе, но есть понятие долга, и этот долг говорит, что мы должны немедленно возвращаться. Информация, которой мы обладаем, слишком важна для выживания анклава. Если на нас открыли охоту всеми средствами, я боюсь, что путь до дома окажется нихрена не легкой прогулкой. Поэтому, я прошу вас. Прошу всех вас. Соберите булки и погнали вперед. Не дайте пропасть тому, за что уже отдала жизни половина роты.
Егор замолчал, мертвая тишина, нарушаема лишь легким рокотом моторов, стояла пару минут.
— Кого стоим? — нарушил молчание Леха: — Егор прав. А Пашка…, я верю, что все будет хорошо.
— А если не будет, то мы помянем его рюмкой горькой и пизды дадим его убийцам, — добавил Семён: — Мы с Олегом за. Продолжаем маршрут.
— Поехали, — наконец согласился Славка и посмотрел влево, на пустое кресло. Горечь в душе ушла, оставив место пустоте.
— Пустое кресло, — пробормотал Славка, встряхнулся и бодро крикнул: — Мохер, вперёд. Пошли, дадим пизды кому-нибудь.
— Маршрут построен, — сообщил Леха: — Предлагаю встать на ночевку километрах в двадцати отсюда. Там лесок подходящий есть.
— Принимается, — ответил Егор и покосился на молчаливого Деда. Тот невозмутимо включил передачу, и КамАЗ тронулся вслед за танками.
* * *
— Ну почему ты такой мудак! — в сердцах сказал Зипка, без сил опускаясь на чудом уцелевшую лавочку около развалин небольшого домика. Добротно сколоченная неизвестным хозяином, чтобы сидеть в теньке возле дома, она пережила этот самый дом. Зипка потрогал лавку рукой. Крепкая! На века сколоченная. Уже совсем стемнело. Он последний час бесцельно бродил по развалинам, пиная попадающиеся под ноги обломки. Нужно идти назад к танку. Там Таня, ей, наверное, нужна помощь. Да и оставлять беспомощную раненую девушку одну, в темноте. Но идти не хотелось. Зипке было страшно сказать ей, что Пашки нет. Что он его не нашел.
Максим достал из кармана смятую пачку сигарет и жадно закурил. Закашлялся. Пересохшее, забитое пылью горло безжалостно запершило. Выкинул сигарету и решительно поднялся на ноги. Всё, хватит. На сегодня.
— Таня, ты здесь? — Зипка осторожно вскарабкался на танк. Включил фонарик и осветил башню. Она была здесь. Окаменевшее мертвенно бледное лицо, с дорожками засохших слез из зажмуренных глаз. В свете фонарика она казалась неживой.
— Убери свет, — тихо сказала Таня. Зипка тут же выключил фонарик и кинулся к ней.
— Напугала, блин. Лежишь, как неживая, — притворно весело сказал Зипка: — Замерзла?
— Я и есть неживая, — прошептала Таня.
— Да брось, ты. Сейчас костер разожгу, погреемся, поужинаем. А завтра с утра Пашку найдем и поедем наших догонять.
— Что случилось? — спросила Таня. Она догадывалась из услышанных разговоров, что произошло что-то страшное, да и вырвавший ее из сна взрыв ничем хорошим порадовать не мог.
— В грузовике была бомба, или не бомба. Не поймёшь короче. Мы думаем, что Пашка ее схватил и выкинул в пруд за деревней. А следом туда ракета Чужих прилетела. Там все разнесло. И он где-то там, скорее всего. Может обломками завалило. Может, ранило. Мы искали весь вечер. Остальные ушли, а мы остались. Вот.
Таня молча слушала Максима, и с каждым его словом внутри нее разрасталась высасывающая и так невеликие силы пустота. Она промолчала с минуту, словно собираясь с силами.
— Спасибо, что рассказал, Максим, — тихим спокойным голосом сказала Таня: — Займёшься ужином? Нам нужны силы. Только дай попить. Я встать не могу.
— Сейчас, — тут же подскочил Зипка. Метнулся к вещевому ящику и достал пару бутылок воды. Открыл одну и, осторожно придерживая бутылку, напоил девушку.
— Спасибо. Максим, руки обработай, все ободранные, — обратила внимание на его изрезанные все в ссадинах ладони Таня.
— Хорошо, — кивнул Зипка: — Лежи, пока. Сейчас все организую.
Он слез вниз и принялся при свете фонарика собирать разбросанные повсюду обломки дерева. Через несколько минут в укромном уголке между танком, густыми кустами сирени и стеной деревянного гаража принялся разгораться небольшой костерок. Максим достал из вещевого ящика все необходимое и принялся готовить. Повесил на треногу котелок, высыпал туда две пачки лапши и банку тушенки. Во втором котелке принялся кипятить воду. Пока все закипало, умылся, достал аптечку и аккуратно промыл ссадины и порезы, измазал зеленкой и заклеил их клеем. Закончив махать руками от жгучего клея, высыпал в закипевшую воду полпачки чая.
— М-да, не индийский, — прокомментировал Зипка надпись «Чай таежный». Чай с родины слонов в страшном дефиците. Но смесь родных сибирских трав и сушеных
