мистер дипломат!
После чего длинно и витиевато выматерился. Плюнул в кадку с папоротником. Отвернулся.
Вербовка состоялась, — тут всё по плану. Беда лишь в том, что состоялась она самым внеплановым образом…
Глава двенадцатая
Только вернувшись в Россию, Арсений понял, насколько ему обрыдло в дымном грязном Лондоне. Избытком патриотизма он не страдал и родную землю целовать не кинулся. Однако есть натуры, на чужбине совсем не приживающиеся. Так и Арсений. Здесь появился на свет, здесь жил, здесь убивал. Родина, словом, — какая ни есть…
Как и обещал разведчик, в Санкт-Петербург он приехал с Джейн. Больше того: вместе с ними был и сам Льюис. В России, правда, каждый из них теперь звался по-другому, но это и понятно, — таковы правила игры, не отдыхать же приехали.
В столице Российской империи Англия, можно сказать, проросла. Серьёзных британских заведений, — торговых, промышленных, финансовых, — здесь было много. В одном из них все трое служить и устроились. При всём опыте подполья такого солидного прикрытия у Арсения ещё не было. Уважаемое, хорошо известное учреждение располагалось в центре Санкт-Петербурга и как нельзя лучше символизировало мощь Британии. Руководство, знающее о миссии новых сотрудников, оказывало всяческое содействие. Во всяком случае, Льюис занимался не столько служебными, сколько своими делами, однако при этом к его услугам были все ресурсы конторы, — люди, деньги, транспорт. Из чего следовал очевидный вывод: несмотря на официальную вывеску, учреждение было связано с английской секретной службой по самое некуда. Как, видимо, и многие другие британские островки в безбрежном российском море.
Через две недели после прибытия в Санкт-Петербург Льюис вызвал к себе в кабинет Арсения и буднично сказал:
— Устроились, обжились, пора и за дело. Для тебя есть первое поручение…
(Поясним, что Льюис сразу же, ещё в Англии, предложил Арсению перейти на «ты»: «Так проще, всё равно трудиться будем в одной упряжке…»)
— Желябов в таких случаях говорил: «Ставлю задачу», — подал Арсений реплику, поудобней устраиваясь в кресле и вытягивая ноги.
— Очень хорошо: ставлю задачу…
Чего хотел Льюис? По данным англичан, после убийства Александра Второго полиция и жандармы «Народную волю» практически разгромили, — повсеместно. Требовалось уточнить, так ли это на самом деле. Арсений должен был проехать по городам, в которых ему раньше приходилось работать. Сохранились ли где-нибудь после репрессий революционные ячейки? Остались ли бойцы, готовые возродить подполье? Есть ли вообще, на кого опереться и с кем работать в новых условиях?
Поездка продлилась полтора месяца. Арсений побывал в Рязани, Воронеже, Саратове, Астрахани, — словом, везде, где несколько лет назад по заданию партии готовил теракты, налаживал печать агитматериалов, организовывал производство взрывчатки… да много чего организовывал. Приехав в очередной город, днями напролёт бродил по центральным улицам и рабочим окраинам, присматривался. При этом угощал в кабаках случайных собеседников, заигрывал с проститутками, болтал с приказчиками в лавках. Однако осторожные расспросы о людях, с которыми когда-то делал одно нелегальное дело, заканчивались безрезультатно. Знакомые двери открывали незнакомые люди. За станками на заводах и в мастерских уже стояли совсем другие работяги.
Доклад Льюису получился нерадостным.
— Ты говоришь, подполье разгромлено, — ронял Арсений хмуро. — Кой чёрт разгромлено… После разгрома хоть руины какие-то остаются. А тут — выкорчевано с корнем. Чистое поле. Ни одного из наших не нашёл. Кто в тюрьме, кто на каторге или в ссылке, а кто просто уехал от греха подальше. И если что, начинать надо с нуля.
Льюис внимательно слушал, уточнял детали. Коротко задумался.
— Ну что ж, — сказал спокойно. — Такой результат, в общем, ожидался. Я думаю, примерно так же обстоят дела и в других городах…
— Кроме Питера и Москвы, — твёрдо произнёс Арсений. — Здесь были самые крупные организации. Кто-нибудь да уцелел, затаился.
— Что ж, это вполне вероятно, — согласился Льюис. — Будем искать в столицах… — Помолчал. Улыбнулся вдруг и без перехода спросил: — Полиция тобой не интересовалась?
Арсений отрицательно мотнул головой. В Россию он вернулся с британским паспортом в кармане, однако для разъездов по стране Льюис выдал не только деньги, но и новые российские документы. В этом смысле Арсений был экипирован вполне надёжно. Разве что не отказался бы от револьвера, но пришлось довольствоваться ножом в голенище, — на всякий случай. Боялся ли он, что его кто-то опознает? Нет, пожалуй. В Англии изменил причёску и отрастил усы, да к тому же незадолго до отъезда из Лондона специально приглашённый хирург серьёзно поправил форму носа.
— Это важно, — категорически заявил Льюис в ответ на протесты Арсения. — Надо немного потерпеть, зато потом в России, если что, опознать тебя будет трудно. Безопасность, — прежде всего.
Джейн поддержала разведчика. А когда Арсений в шутку спросил, не разонравится ли он ей с новой внешностью, вполне серьёзно ответила, — нет, не разонравится. И мотивировала тем, что главное достоинство мужчины, которое традиционно расположено ниже пояса, операция не затронет…
Жильё у них с Джейн было разное, но спали по-прежнему вместе: то она у него, то он у неё. Общая постель давно уже стал обыденностью, а вот к девушке он так и не привык. Слишком непредсказуемой была англичанка — и в словах, и в поступках, и в спальне. Она по-прежнему волновала Арсения, и он даже начал её ревновать. К кому? К Льюису, разумеется. Со статным разведчиком Джейн была знакома явно давно. Предрассудками морального свойства уж точно не скована. И, наконец, Арсений несколько недель был в разъездах, — судя по всему, не в последних, а она тут, как ветер в полёте… Ревнуй не хочу…
— Подозревай на здоровье, — небрежно сказала Джейн, когда Арсений как-то, не сдержавшись, высказал свои подозрения. — Но заруби на носу: ревновать к Льюису, — это верх идиотизма.
— Отчего же? Он что, больной?
— В своём роде — да. Он не интересуется женщинами.
— А кем? — глупо спросил Арсений, растерявшись.
Джейн от души расхохоталась.
— Мужчинами, дорогой, мужчинами! Гомосексуалист он, слышал о таких? Кстати, уже и тут нашёл себе пару.
И Джейн назвала имя смазливого молодого сотрудника учреждения. А действительно, — Арсений не раз видел, как парень надолго ныряет в кабинет к Льюису. Да и после службы приходилось их встречать вдвоём.
— Вот ведь пакость! — в сердцах бросил Арсений и чуть не плюнул на пол. Мужеложцев, или, как их называли в народе, «голубей», он на дух не переносил, брезговал.
Джейн рывком привлекла его к себе.
— Заткнись! — спокойно и жёстко велела она. — Я тебе сказала об этом только для того, чтобы ты перестал маяться ревностью. Но если ты хоть словом, хоть взглядом намекнёшь, что знаешь о его гомосексуализме, я
