Во дворе никаких негативных явлений мною замечено не было, если только… Если только не считать огромных, жирных мух, сидящих на краю мусорного бака. Похоже, этим тоже кое-что перепало из моего корма.
Тут я услышал явно не жужжание мухи, или тем более, комара. Огромная оса, жужжавшая, нет, гудевшая(!), словно маленькая электроподстанция, предприняла попытку напасть на меня. Этого ещё только не хватало.
Рядом со мной взвизгнули тормоза.
На рулём красной «Таврии» восседал сосед Костя.
– Садись! – рявкнул он.
Это, похоже, было моим спасением.
––
– Ну, Витёк, рассказывай, что с тобой приключилось. Нутром чую – что-то не то! Ты в крови… Да, а ты тех мух и осу видел?
Афганец Костя видел всё насквозь – выучка, суровая жизненная школа.
Я вкратце рассказал о том, что произошло со мной.
– Тут без пузыря не разберёшься. Только вот ведь какая штука – не дали мне пенсию – задерживают. Обещали через два-три дня. Нет, продукты и сигареты у меня есть – тут я не бедствую… однако…
Костя пару раз выразительно кашлянул.
– Кость, бабок у меня малехо есть, да только вот с такой рожей идти в супермаркет – сам понимаешь…
– Да базару нет, Витёк, я сам схожу, – Костя вылез из машины и, скрипя протезом, направился в супермаркет. Вернулся скоро, с тремя бутылками водки.
– Думаю, на первый случай хватит, – рассудительно, словно оправдываясь, пояснил он.
Я с грустью подумал, что если приму участие в распитии на равных, то это будет моей смертельной дозой.
Мы выпивали у Кости на кухне. Я, весь в йоде, пластыре и бинтах, отвечал на его вопросы.
– Так ты говоришь, что тебя изранили рыбки и канарейки?
– Не только. Ещё Ёж принимал участие. Вообще нет, канарейки не успели…
– В голове не укладывается… Разве ж такое возможно?
– Как видишь – да.
– Хрень какая-то… Чтоб птички… Да ещё и рыбки… Слушай, Вить, ты давно пил в последний раз?
Костя нарвался на мой, полный злости взгляд.
– Ну ладно тебе. Ты бы вот сам в такое поверил?
– Я?
– Да, ты.
– Нет.
– А чего ты от меня в таком случае хочешь?
Я промолчал.
– Вот то-то же!
Костя, с лёгкостью опрокинув в себя полстакана водки, закурил в очередной раз.
– Даже и не знаю, брат, чем тебе помочь. Не было у меня в жизни таких вот случаев! Чтоб такое привиделось! Ну, было, один раз, бухнули мы после боя, накурились. Порошочек ещё какой-то кто-то достал… Выхожу из палатки покурить, а у входа… Дед Мороз стоит, и улыбается, плесень! С мешком и посохом, слышь, Вить, всё чин-чинарём! А жара стояла! За сорок. А тут такое.
– Да пойми ты, Кость, – чуть не заорал я, вызвав своим криком лёгкий звон посуды на Костиной кухне. – Ни хера мне не привиделось! Всё в реале, в натуре! Ты на тело-то моё глянь! Или это тоже глюки?!! И твои в том числе?!
– Да ты не кипятись, Витёк, чего-нибудь придумаем.
Костя, ещё влив себя полстакана, вышел из кухни.
Я последовал его примеру, с той разницей, что из кухни не вышел.
Минут через десять хозяин квартиры вернулся.
Застиранный, выгоревший камуфляж, берет, бейсбольная бита в руках, десантный нож за голенищем.
– Пойдём-ка, Витя, справедливость искать. Я, правда, и в Афгане её так и не нашёл, но ногу потерял… Ничего, бог не выдаст, свинья не съест. Хватит сидеть, пошли.
Мы тяпнули ещё по полстакана. Странно, но хмель меня сегодня не брал. Ну а уж Костю и подавно…
––
– Звони.
Я, немного поколебавшись, нажал кнопку звонка. Трель китайского соловья раздалась в утробе квартиры.
Дверь открыла улыбающаяся супруга.
– О-о-о, у нас гости! Милости прошу.
Чего это с ней? Я её такой никогда не видел, или же забыл, что жена может быть приветливой.
Костя, смущённо кашлянув, переступил порог моего жилища.
Тишина и покой. Выбежал Трый.
– Трыюшка, папа пришёл, – радостно пропела жена.
Пёс преданно завилял хвостом.
Кот Пафнутий тёрся об мои ноги.
Канарейки чирикали в клетке, рыбки бороздили водные просторы аквариума.
Черепашка Тортилка мирно дремала под батареей. Ежик лежал в своей коробке. Хомячок деловито жевал.
– Пойдёмте на кухню, – проворковала жена, мило поправляя белокурые волосы. – Чайку попьём, а, мальчики?
Костя смущённо откашлялся.
– Да я, пожалуй, пойду, дела у меня кое-какие, – буркнул Костя. – Вить, проводи…
Мы вышли на площадку.
– Ту какая-то чертовщина, Вить. Так в жизни не бывает. Я всякое видел, да и ты не пацан сопливый. Одно скажу, Вить, – понизив голос, Костя перешёл на шёпот. – Беги от этой бабы без оглядки! Талибы отдыхают. Ни к добру всё это…
Прекратив заунывно выть, на площадке остановилась кабина лифта. Перед тем, как шагнуть в неё. Костя на мгновение остановился.
– Это уже семейные дела, брат, и тебе их решать. Пока.
Лифт надрывно завыв, повёз ветерана вниз.
Я зашёл в квартиру.
От улыбки жены не осталось и следа. Она, нервно хлопнув дверцей шкафа, зашелестев упаковкой, спрятала знакомый пакет…Её лицо, перекошенное от злобы не просто пугало меня, а заставило ощущать всем телом, да что там телом – всей кожей, каждой клеткой моего организма, почти животный ужас!
Моя спина покрылась омерзительно липким холодным потом.
Я спинным мозгом – если так можно сказать – почувствовал, что её головной мозг сейчас был занят лихорадочной разработкой самых коварных планов против меня, уж простите меня за каламбур! Не знаю как, но она явно хотела со мной расправиться – это точно! Видимо, самым изощрённым образом…
Меланхолично разжёвывая гранулы от китайского производителя, медленно направилась ко мне, злорадно улыбаясь улыбкой, какой может улыбаться только нечисть из триллеров Тарантино, Спилберга или Кинга. Блеснули красные огоньки в глазах. Хищно оскалила зубы. Боже! Клыки-то какие! Я невольно попятился…
Квартира наполнилась хищным рёвом, криком птиц и жужжанием рыбьих крылышек.
«Вий», да и только!..
Промедление было бы смерти подобно. Я чудом успел покинуть квартиру без ущерба собственному здоровью и жизни.
––
– Где менеджер?!! – я ухватил тщедушного охранника супермаркета за грудки. – Зови, а то душу вытрясу!
