— А я так старался спрятаться. Вон, даже закрылся на замок.
— Это не смешно. — Дакова прикрывает дверь. Не нужно смотреть на её лицо, чтобы понять, что она злится.
— Так не смейся. — безразлично вещает Довлатов.
Не сдержавшись, иронично закатываю глаза. Похоже, лектор привык со всеми так общаться, и в круг сарказма попадаю не только я.
До меня только сейчас доходит неприятная мысль о том, что он и Елена Васильевна встречаются, и от этого на душе начинают скрести чёрные кошки. Чёрт, я ещё и целовалась с мужчиной, у которого есть девушка. Как же противно от самой себя. И всё равно, что он начал это первым, я ведь ответила, поддалась своим желаниям и банальной физиологии.
В сумбурном потоке мыслей не замечаю, как стул сбоку от меня отодвигается, и на него садится лектор. Теперь моему взору открывается картина из ног преподавателя и нижней части его живота.
Может, я где-то ещё согрешила? Просто как объяснить круговорот неловких моментов в моей жизни?
Не успеваю подумать об этом умозаключении, как мужчина придвигается ещё ближе. Таким образом, что его колени располагаются в мизерных сантиметрах от моего тела.
— Так что ты решил? — вопрошает Дакова. Видимо, из-за абсурдности момента и разнобойных мыслей я упустила суть их разговора.
— Давай обсудим это позже. — коротко бросает мужчина и нечаянно задевает ботинком мою руку.
Спина постепенно затекает от однообразной позы, ноги становятся ватными. Долго я не смогу так просидеть, это точно. Голову внезапно пронзает сомнительная идея, и я начинаю улыбаться краешками губ. Собственно, почему бы и нет?
Кладу ладонь на колено лектора и соблазнительно веду ею вниз.
— Потому что… — мужчина резко запинается, не успевая закончить свою мысль.
— Всё хорошо? — подозрительно произносит Елена Васильевна, стоящая напротив стола.
— Да. Просто блохи по ноге пробежали.
Мысленно усмехаюсь, стараясь не издавать ни звука, рукой дохожу до его ботинок и слегка поднимаю края тёмных брюк. И тут мои глаза готовы буквально выпрыгнуть из орбит.
Бэмби! Боже, Довлатов надел эти нелепые носки!
Преподавали продолжают разговаривать, но я не придаю этому значения, ибо интерес берёт верх над адекватными мыслями. Поднимаю ладони и прикасаюсь к передней поверхности бедёр лектора. Сжимаю пальцы, позволяя ногтям впиться в жёсткую ткань, и тут же слышу сдавленный вздох с примесью злобы.
— Дим, с тобой точно всё в порядке? — к подозрительности девушки присоединяется обеспокоенность.
Ответа не следует, но могу предположить, что Довлатов согласно кивает, потому как социологичка возобновляет свою речь.
Дмитрий Константинович одной рукой перехватывает мою ладонь и крепко сжимает её в знаке прекратить сие действия. Но я — не я, если послушаюсь его и просто так сдамся, в особенности после того, как он умудрился обхитрить меня. Свободной рукой веду по ноге мужчины к пряжке ремня, клеточками души чувствуя, что Довлатов раздражается ещё больше. Он сильнее обхватывает мою ладонь, и я всеми силами стараюсь не зашипеть от боли. На ум ничего не приходит, кроме как попытки укусить его за руку, что, собственно, я и делаю. Результат не заставляет себя долго ждать, и лектор сразу же отпускает меня.
Ох, и достанется мне потом.
Довлатов резко встаёт со стула, лишая меня прекрасной возможности потрогать его и поиздеваться.
— Ты проделала титаническую работу, что пришла сюда, но пойдём лучше на кафедру. — он обращается к собеседнице. Его голос становится более низким, доходит до шёлковой хрипотцы.
— Может, объяснишь мне, что происходит? Ты какой-то странный.
— Я всегда такой. Двигай уже своими ножками по полу.
И пусть в будущем я поплачусь за свою спонтанность, в данный момент я абсолютно довольна.
Когда до меня доходят звуки удаляющихся шагов и закрывающейся двери, я медленно вылезаю из-под стола. Отлично, я ещё и пол протёрла своими джинсами. Забираю свой рюкзак и, подождав ещё несколько минут, выхожу из аудитории.
А в голове так и крутится надоедливая мысль, схожая с пресловутой мантрой: мне нравится Довлатов.
Глава 25— Ты точно не обижаешься на меня? — вновь переспрашивает Андрей, когда мы направляемся на следующую пару.
— Точно. Всё в порядке.
По обеспокоенному лицу друга вижу, что он не удовлетворён мои ответом. И пусть его машина сломалась в самый неподходящий момент, это не отменяет того факта, что одногруппник пытался мне помочь с сегодняшней поездкой домой.
— Хочешь, я вызову такси и поеду вместе с тобой?
— Не нужно, я сама справлюсь. — искренне улыбаюсь и ободряюще сжимаю предплечье Андрея.
— Блин, я же обещал, и тут такая лажа вышла. Сань, извини ещё раз.
— Ты не виноват. Не заморачивайся, лучше сосредоточься на занятии. К нам как раз сейчас твоя Зинаида придёт.
Пары тянутся безумно медленно, и с каждой минутой волнение в купе с переживанием только усиливаются. Конечно, было бы неплохо, если б я поехала домой в сопровождении друга, но отнимать чужое время просто не в моей прерогативе. С детства привыкла делать всё без посторонней помощи.
Когда звенит трель с последнего занятия, быстро прощаюсь с друзьями и, выйдя на улицу, заказываю такси. Минут пять жду ответа: за пределы города мало кто соглашается ехать. И одной из главных причин тому является плохая дорога.
— Есть! — кажется, от радости я даже подпрыгиваю на месте, когда мелькает оповещение о том, что мой заказ принят.
«Такси будет через 15 минут», — гласит надпись внизу экрана.
Кладу телефон в карман джинсов и принимаюсь ждать. Ледяной ветер поздней осени так и норовит забраться за шиворот, поэтому я плотнее укутываюсь в куртку, спускаюсь со ступенек и начинаю топтаться на месте.
— Меня ждёшь? — раздаётся усмехающийся мужской голос, обладателя которого я предпочла бы не видеть ближайшие несколько дней. Что ж за ирония судьбы такая?
На миг скорчиваю лицо, будто сейчас ем самый кислый лимон в своей жизни, и неторопливо поворачиваюсь к Довлатову.
