— Положи на место! — Выдал в приказном тоне, не приемлющем отказа, от которого даже у меня по спине побежали мурашки.
Блондинка заколебалась, крепче вцепившись в белые кроссовки, и прижала их к груди, как родные.
— Но она сама…мне…отдала, — заикаясь, попыталась отвоевать добычу, на ходу придумывая причины, не возвращать понравившуюся вещь. Но Кристиан так многозначительно на нее посмотрел, что она скисла, присела, положила обратно в пакет спортивные ботинки и молча исчезла из дома.
Глава 10. От лица Олеси и Кристиана
— Зачем ты ее впустила? — Рыкнул на меня недовольный промокший мужчина, стряхивая с плеч и волос капли дождя.
Он поставил на мою тумбу свою кожаную сумку, снял черные замшевые ботинки и что-то проворчал на французском. Обогнув меня, отправился отпирать свою часть дома, оставив шлейф свежего аромата одеколона и мокрые следы на полу.
Я как привязанный пони пошла за ним, недоумевая, почему он с улицы не вошел к себе. Снаружи тоже была дверь, а у него с собой ключи. Загадка какая-то! Сегодня все вокруг неадекватные. Может ночь на людей так действует или ветер?
— Я не впускала, она с вашим водителем пришла, — в свое оправдание протянула я, а дальше хотела сообщить, что эта девушка без спроса лазила по принесенным вещам, но вовремя себя остановила, как-то не по-взрослому жаловаться.
Кристиан отпер тонкую дверь, соединяющую две комнаты, и вошел внутрь, а я последовала за ним. Он бросил пиджак на застеленную серым покрывалом кровать, ослабил узел галстука и приоткрыл балкон, чтобы проветрить помещение.
Все здесь повторяло мое жилье и даже чашки стояли зеркально повёрнутые ручками, только пахло немного по-другому: сигаретами и сладкими духами. Шторы были иной текстуры, чем у меня и отсутствовала микроволновка. Пока я разглядывала смежную комнату и витала в своих мыслях, даже не заметила, как мужчина, скинув носки, галстук и даже рубашку, остался с голым торсом.
— Принеси мне джинсы и толстовку, — произнес Кристиан будничным тоном, выдернув меня из процесса созерцания. — И ботинки из своей комнаты, — он нажал кнопку электрического чайника, который забурчал как престарелая дама, и забросил в рот зеленую виноградину из пиалы, стоявшую посреди его стола.
Я сфокусировала на нем взгляд и обалдела. Он так просто разделся? Передо мной? С чего вдруг? Нет, вы только не подумайте, что я дикая и никогда не видела обнаженных мужских тел. Видела на пляже, на физкультуре и в интернете. Я обычная современная девушка, спокойно реагирующая на парней. Но он не парень! Он руководитель компании и взрослый мужик! Почему он так себя ведет?
Я потерла левый глаз, проверяя четкость зрения. Может это мне от усталости показалось? Но нет, Кристиан, сверкая своей крепкой широкой спиной и прессом с красивыми кубиками, прошел мимо с таким видом, словно ничего особенно не происходит и плюхнулся на кровать, листая страницы в своем смартфоне.
Так, что-то я от волнения запуталась в собственных мыслях и вспотела. Пойду лучше к себе и принесу этому нудисту чистую одежду, пока он не додумался снять с себя штаны. Чуть не попав лбом в косяк при развороте, я спряталась в своей части дома и выдохнула. Похоже, выходные будут томные!
Мыслительный процесс на личной территории пошел намного лучше, но я не успела порадоваться просветлению, потому что беспощадно защипал левый глаз. Я совсем забыла, что накрашена и поэтому потерла веко так, что тушь раскрошилась и попала на слизистую.
Я зажала веко ладонью и метнулась в ванную комнату. Включила прохладную воду и стала умываться, про себя вспоминая, куда положила рюкзак, в котором находились влажные салфетки для снятия макияжа. От размазывания туши водой по лицу потекли черные дорожки, и теперь защипали оба глаза.
— Ай, ай, ай! — Запищала я, чувствуя, как жжет нижнее веко. Попятилась назад, интуитивно нащупывая рукой полотенце.
Я стукнулась плечом о прозрачную душевую кабинку и чуть не шлепнулась, поскользнувшись на влажной плитке. Но услышав быстрые тяжелые мужские шаги, замерла, пытаясь удержать равновесие и разлепить глаза.
— Ce qui s'est passé? (Что случилось?) — Рядом со мной прозвучал знакомый встревоженный голос.
Я замотала головой, силясь сделать вид, что все нормально. Выставила ладонь вперед, давая понять, что справлюсь сама. Но тут же была подхвачена на руки Кристианом и вынесена в комнату.
Моя щека коснулась обнаженной кожи плеча мужчины, а ладони легли на упругую грудь. От этих неловких движений на скулах непроизвольно выступил алый румянец, и остановилось дыхание. Как же приятно, когда о тебе заботятся, а еще волнуются и носят на руках! Правда, помутнение рассудка длилось всего пару секунд, пока я не вспомнила о бесчеловечно щиплющем глазе и снова не взвыла.
— Ай, ай, ай! — Запищала снова, потерев левое веко, которое болело сильнее, чем правое.
— Что? Что не так?! — Взволнованно проговорил Кристиан, опуская меня на постель и усаживаясь между моих ног на корточки. — Почему ты кричишь? — Он попытался оттащить руки от моего лица и заглянуть в глаза, но на это я только замотала головой и стала отползать по покрывалу назад.
Ну зачем он лезет?! Мне и так плохо и больно, а теперь еще и стыдно.
— Что мне сделать? — Произнес Кристиан громко и довольно властно, и за ноги подтащил меня к себе обратно. Я даже на мгновение притихла, замерла, но зато быстро сообразила:
— Рюкзак, — я указала пальцем в сторону коридора, — там есть салфетки.
Мужчина тут же распрямился. В два широких шага достиг коридора, подхватил лежащий там рюкзак и, вернувшись, протянул его мне.
Я приоткрыла один глаз и через мутную пелену заглянула в свой баул. Зарылась в нем рукой, от боли покусывая нижнюю губу. Чего в моей сумке только не было: леденцы со вкусом ириса, тетрадка по риторике, косметика, степлер, но только так необходимых влажных салфеток не наблюдалось. И от этого хотелось реветь.
— Иди в ванную и помой мылом лицо, — предложил Кристина и, не дожидаясь моей реакции, подхватил под меня мышки и повел умываться. Я была послушной и податливой, потому что так щипал левый глаз, что терпеть не было сил.
Крепко зажмурившись, я надавила на дозатор и размазала по лицу липкую мыльную массу. Ополоснула кожу теплой водой, особенно тщательно промыла вокруг глаз, а потом насухо промокнула полотенцем. И о счастье, боль стала потихоньку стихать.
