Та же обнажённая девушка встретила их, мило улыбнувшись и протягивая Алёнке бейджик гостя. Сегодня Алёнка чувствовала себя более уверенно, и уже спокойнее и внимательнее присматривалась ко всему, происходящему вокруг.
В большом зале, куда Искорка провела Алёнку, горели настенные лампы, мягко освещая помещение. На этот раз людей было гораздо больше, чем на первой встрече, и Алёнка немного растерялась: как же она найдёт здесь Егора? Да и Искорка — не будет же она сопровождать её весь вечер — наверняка у неё есть какие-то свои планы на эту ночь…
Уверенно проходя мимо столиков и людей, стоящих и сидящих за столами, оживлённо беседующих между собой, Искорка шла в дальний конец зала.
Здесь, за одним из отдельно стоящих столиков, сидел уже её муж и господин.
Алёнка улыбнулась, чуть смущённо отвечая на его приветствие, и торопливо скользнула на предложенный им стул. Переведя дыхание, она принялась разглядывать присутствующих, в надежде найти Егора среди гостей.
Искорка о чём-то увлечённо переговаривалась с Олегом, и Алёнка оказалась предоставленной самой себе.
Вскоре начались показы. Конферансье вышел на сцену, и представил первый номер. Поглощённая своими мыслями и тщетно пытаясь в меркнущем свете разглядеть среди мужчин в зале Егора, Алёнка прослушала всё то, что говорил ведущий.
Наконец, когда свет в зале померк окончательно, и луч прожектора ярко осветил сцену, Алёнка разочарованно перевела взгляд туда, куда падал свет.
Там, на импровизированной сцене, спиной к Алёнке стоял молодой человек в обычном деловом костюме — светлая рубашка, тёмные брюки, чёрный пиджак.
Небрежно сбросив пиджак на высокую спинку стоящего рядом стула, мужчина ловко закатал рукава до локтей. Когда он повернулся, чтобы взять со стола кнут, Алёнка вздрогнула от неожиданности: тот, кого она с таким рвением высматривала среди толпы, стоял сейчас на ярко освещённой сцене…
Невозмутимо окинув взглядом разложенные на столе девайсы, Егор о чём-то задумался и медленно подошёл к перекладине, на которой была привязана лицом к столбу девушка. Развязав ей руки, Егор перевернул девушку спиной к перекладине. Девушка опустила руки, но поднять взгляд не посмела.
Егор взял её за руки и притянул к себе, что-то негромко проговорив ей.
Девушка отошла от распятия и подошла к колонне, стоящей на самом краю освещённого круга импровизированной сцены, и упёрлась руками прямо перед собой в эту колонну. Егор шёл следом за ней, и едва девушка остановилась, как его нога тут же скользнула между ног девушки. Мгновенно девушка развела ноги так широко, как смогла.
В груди у Алёнки неприятно ёкнуло от увиденного: в памяти мгновенно всплыли воспоминания той ночи и этот жест Егора — чёткий и резкий, раздвигающий её собственные ноги, но она по-прежнему заворожено смотрела в центр зала, не в силах отвести глаз от происходящего…
Пройдя к столу, Егор взял мешочек. Небольшой холщёвый мешочек. Алёнка уставилась на этот кусочек ткани, совершенно обескураженная: и что это может быть?!. Егор между тем вернулся к девушке и, подойдя вплотную к ней, раскрыл горловину мешочка. Неторопливо опустив внутрь руку, он принялся доставать из мешочка одну за другой обычные пластиковые прищепки.
Доставать и тут же цеплять их по всему телу девушки, ловко захватывая зажимом прищепок её кожу. Егор развешивал прищепки везде: на бёдра, руки, спину девушки, действуя монотонно и жёстко.
Алёнка поймала себя на мысли о том, что если на предыдущей встрече Мастер легонько поглаживал свою партнёршу перед тем, как нацепить новую прищепку ей на кожу, то Егор делал это настолько равнодушно и безучастно, будто развешивал бельё. Создавалось впечатление, что он вешает прищепки на обычную бельевую верёвку, а не на кожу живого человека.
Опустошив мешочек, Егор вернулся к столу за кнутом. Бросив небрежно мешочек на стол, он развернулся к девушке и, не дойдя пары шагов до неё, остановился. Лёгкий, медленный взмах рукой, и кнут полетел к девушке. Очень ласково, нежно касаясь её, словно поглаживая, кнут опустился на её тело, скользнув вниз.
Даже не было слышно ни единого щелчка — мягкая кожа просто коснулась тела девушки. Отойдя ещё на полшага от девушки, Егор повторил своё движение. Но в этот раз, уверенно отведя руку с кнутом назад, он резко взмахнул кнутом. Дав кнуту пролететь полпути, Егор резко дёрнул руку назад, словно пытаясь остановить хлыст. Но вместо того, чтобы послушно вернуться назад, самый кончик хлыста словно зацепил одну из прищепок на теле девушки. Резкий хлопок, и прищепка улетела куда-то в темноту, сорванная хлыстом в умелой руке…
Пальцы девушки судорожно сжались. Но кроме пальцев не дрогнул ни один мускул на её теле.
Ещё один удар — и снова прищепка улетела в тёмный зал.
С каждым ударом движения Егора становились всё быстрее, щелчки от слетающих прищепок едва ли не сливались в одну мелодию.
Сейчас Егор напоминал Алёнке мясника, который монотонно, привычно и бездушно разделывает тушку животного…
От каждой прищепки на светлой коже оставалось небольшое красноватое пятнышко, которыми было усыпано уже всё тело девушки.
Алёнке почему-то вдруг стало неприятно.
— Прошу меня простить… — одними губами, еле слышно прошептала Алёнка, вставая из-за стола и не глядя на Искорку.
Быстрым шагом, даже не оглядываясь на сцену, девушка вышла из зала. Она торопилась уйти незамеченной, пока в зале царил полумрак. Алёнка просто не знала, как вести себя сейчас с Егором. Увиденное настолько потрясло её, настолько неприятно поразило до самой глубины души, что единственно правильным решением казалось ей сейчас уйти, сбежать отсюда, не встречаясь с Егором…
Выскочив на улицу, она вздохнула полной грудью, пытаясь успокоиться.
Но ком, вставший у неё в груди от увиденного, только лишь увеличивался, мешая дышать, а нахлынувшие эмоции не давали спокойно осознавать увиденное.
Она злилась на Егора. Злилась на себя. Злилась, и не могла ничего с этим сделать — эмоции оказались гораздо сильнее, чем она ожидала…
Алёнка злилась на Егора за то, что он проделывал в клубе. На себя — за то, что она, как дурочка, ревнует его сейчас. В глубине души она понимала, что Егор не давал никаких обещаний, не предлагал никаких отношений. Но это было где-то в глубине души, а эмоции хлестали через край здесь, заставляя дрожать всё тело и едва сдерживать слёзы.
Да и к чему, собственно, было ревновать?! К тому, что не она сейчас распятая и голая стоит у столба, не её сейчас бездушно стегает кнутом Егор?! Мысли путались, эмоции и желания тела противоречили друг другу, бешеное возбуждение и шок от увиденного заставляли колотиться сердце девушки так сильно, что оно грозило вот-вот выпрыгнуть из груди…
«Он не может быть таким… Это же… Мясник! Да, да: самый настоящий «мясник» — вот что я только что видела там, на сцене… За что он так эту бедную девушку?! Чем она провинилась перед ним?! А она ведь даже не дышала от боли… Помнится, он говорил на первой встрече, что нижняя должна вот так вот и стоять — чтобы не навредить самой себе неловким своим движением… Но ведь… Да эта девушка даже стонать не могла — как окаменевшая, стояла там под его кнутом… Боже, да что он за человек такой?!..»
