– Ника, что это было?! – насел Пашка. – Забыла, что сейчас ты моя невеста? Как могла у меня на глазах целоваться со Славой, а потом вообще уйти в неизвестном направлении?! И сейчас… Почему ты рядом с ним в таком виде? Чем вы тут занимались всю ночь?
Честно говоря, от таких речей она просто опешила. Мало того, что он не попытался вмешаться в насильственный поцелуй, так ещё имеет наглость предъявлять ей претензии?! Одной из тактик самозащиты является тактика нападения, и если Дронов её применяет, значит, чувствует себя виноватым?
– Кем ты там меня назвал? Невестой? – уточнила Вероника, еле сдерживая ярость, но стараясь не кричать, а то мало ли, вдруг стены тонкие. – Да неужели?! А Вике ты тоже всю ночь растолковывал, какая у тебя замечательная невеста?
– Ник, это всё было… большое недоразумение, – поморщился он.
– Правда?! Тогда считай, что наш со Славой поцелуй тебе тоже привиделся! Это, кстати, был мой первый поцелуй, который я, дура, берегла для тебя!
Паша стиснул кулаки:
– Ты действительно дура. Но не потому что его берегла, а потому что отдала так легко кому попало, а не тому, кого любишь!
От возмущения у Ники даже голос на время пропал.
– Я? Отдала?! – прохрипела она. – Да он сам взял и разрешения не спросил! А вот ты! Ты даже не попытался вмешаться и оттащить его от меня, не пошёл за нами, не остановил! Слава сто раз мог меня убить и в лесочке прикопать, но тебе ведь было не до того, ты развлекал очередную подругу на ночь! И это после того, как я сказала тебе, что больше не потерплю случайных связей и рассчитываю на верность.
– Ника, я… – он принялся нервно расхаживать по комнате. – Всё не так. Мы спали на разных кроватях.
– А разве это что-то меняет? Переспали на одной, спали на разных.
– Да не было у нас ничего! – гаркнул он. – Говорю же! Не целовались даже.
– Неужели совесть заела? Или так расстроился, что кто-то утащил верную зверушку, которая всегда была рядом и заглядывала в глаза, в ожидании ласки? – она сорвала с головы полотенце, и влажные пряди рассыпались по спине. – Всё, Паш, этот фарс с женитьбой надо заканчивать. Надоело! Надоело жить чужой жизнью, надоело забывать о себе, надоело надеяться на то, чего никогда не произойдёт! И надоело верить, что ты хоть когда-нибудь изменишься.
Он взял её за плечи и встряхнул:
– Ника, очнись! Ты правда не понимаешь, что я бы с тобой никогда так не поступил?! Это было недоразумение, правда. Ты что, плохо меня знаешь? Я всегда держу слово. Кроме одного раза… но это я не тебе давал. А тебя разве когда обманывал? Если сказал, что только с тобой буду, значит, так и есть. Как ты могла так легко поверить, как могла уйти с ним? Я до самого утра места себе не находил, да ещё пришлось Вику утихомиривать, убалтывать и накачивать алкоголем, чтобы даже не догадалась, что что-то пошло не так, и вам двоим оправдание придумывать. Нам же не нужны сплетни на работе, тем более перед таким важным мероприятием.
– Ах, то есть ты больше озабочен тем, что люди скажут, чем тем, что твой закадычный дружок мог меня насиловать всю ночь напролёт? – прорычала она, вырываясь из его хватки. – Вместо того чтобы ринуться за нами и дать ему в челюсть, ты просто отсиживался в номере и боялся пустить слухи?
– Пожалуйста, не надо переиначивать мои слова. Я лишь думаю о нашем с тобой будущем и о будущем наших семей.
– Да неужели?!
– Слава бы против воли ничего тебе не сделал, он мне обещал, – пробормотал Пашка, – а вот если бы ты сама захотела… И вовсе я не отсиживался! – процедил раздражённо. – Ты правда не понимаешь, что нам не нужен скандал, иначе карьера накроется медным тазом?! Утихомирив Вику, я пришёл к твоему номеру, но там никого не было. Потом, как идиот, названивал и бегал по округе, вас искал, даже в беседку у моря заглянул. Где вы были? Чем занимались? Или сидели в номере и просто решили мне не открывать? Ты выключила телефон, поэтому я не мог дозвониться?
– Нет, я просто вытащила симку, чтобы всякие кобели не названивали. А к тому моменту, когда ты, якобы, пришёл, мы со Славой уже несколько раз могли провести брачную ночь, так что твой приход ничего не изменил. В таких вещах важно время, Пашенька, а ты его упустил. Поэтому всё, оставь меня! – она указала ему на дверь.
Дронов с силой выдохнул и не сдвинулся с места.
– Ник, пожалуйста, не спеши с выводами, давай вечером посидим, всё без спешки обсудим... А сейчас нам нужно успокоиться, достойно показать себя на тренинге и хорошо выступить с докладом.
Вероника сложила руки на груди.
– Нам, говоришь? А при чём здесь ты, Паша? Это ведь мой доклад, не забыл? Ты к нему не имеешь никакого отношения. Именно я сидела над ним последнюю неделю, а ты в это время… Чем ты там занимался позавчера, когда я была у родителей? Развлекался с очередной красоткой? Или сразу с двумя? Это ночные подружки тебе физиономию разукрасили, когда не смогли поделить? – усмехнулась она, хотя теперь прекрасно знала, кто украсил его лицо фонариком. – Вот пусть они тебе теперь и с отчётами помогают, и презентации делают. Разнообразите ночной досуг, так сказать. Ну, или сам делай, ручками, которые только и умеют, что залазить под женские юбки.
– Ника, ты ведь не всерьёз всё это говоришь, я знаю, – Пашка шагнул к ней.
Она выставила вперёд руку в предупреждающем жесте.
– Паш, ты знал когда-нибудь горечь разочарования? Я, грешным делом, постепенно начала верить, что ты можешь измениться, что тебе можно доверять, но нет! Даже если между вами вчера ничего не было, я теперь понимаю, что всегда подсознательно буду в тебе сомневаться, а это прямой путь к расставанию, так стоит ли с этим тянуть и мотать друг другу нервы?!
Дронов больше не делал попыток приблизиться, просто сжимал кулаки и играл желваками на скулах.
– Ник, я тебя не узнаю. Мы с тобой за эти годы через многое прошли… Неужели одно небольшое недоразумение может всё разрушить?
– Я бы не назвала его «небольшим». У этого «недоразумения» как минимум метр семьдесят роста и третий размер груди, – прикинула Ника.
– Тебя послушать, так я набрасываюсь на всё, что дышит и шевелится! – кажется, Пашка тоже стал закипать. – Но я никогда не скрывал от тебя своих связей, не считаю нужным делать этого и теперь. Если бы у нас с Викой что-то было, я бы так и сказал. А раз не было, не хочу отвечать за то, чего не совершал. Сейчас нам нужно сосредоточиться на работе, остальное давай обсудим позже, иначе можно наговорить и натворить глупостей…
Вероника в свою очередь стала прохаживаться по комнате, ноги сами носили туда-сюда, и это действительно помогало успокоиться.
– Паш, ты действительно не понимаешь, что я совсем не это хотела от тебя услышать? Не это и не так. Всю эту последнюю неделю, начиная с неуместного сватовства, творится что-то странное, – она взлохматила волосы. – Я пыталась разгадать, во что вы все пытаетесь меня втянуть, однако ничего не вышло. И теперь… я больше не хочу играть в эти глупые игры. А единственной и самой большой глупостью моей жизни была слепая любовь к тебе, Паш. Но должна же я была от неё когда-нибудь очнуться?!
