Покои принца были слишком пафосными, как и любая комната замка. Они мало чем отличались от тех покоев, где меня лишали невинности в очередной раз. Или, по крайней мере, так думали. Мне понравилась огромная люстра, сверкающая хрустальными гранями. И, собственно, больше ничего. Три высоких белых окна были распахнуты настежь. А наглые жирные голуби устроили вальяжный променад на подоконниках.
- Курлы-курлы! – заметил серый голубь перед тем, как схлопотать тряпкой по перьевой заднице.
- Погодите! Мне кажется, что-то просыпается! Никто не дышит! Да! Почти! Не спугните! – с насмешкой произнес принц. – Кто чихнул? Ну все, спугнули! Разве можно так?
Изабо отгоняли от облысевшей клумбы. Она уже вырвала все сорняки, трудолюбиво утирая лапкой пот. «Это были любимые цветы королевы!», - орал садовник, рыданиями восхищаясь работой неутомимого хомячка.
Я уныло терла подоконник, сгоняя тряпкой голубей и думала. Какой же глупый принц. Ведь чем больше он издевается над ними, тем больше они в него влюбляются. И ведь парадокс!
В странной задумчивости, я смотрела на принца. Меня терзали сразу два важных вопроса. Он так похож на мою первую любовь. И с какой скоростью долетит до него заляпанная голубиными приветами тряпка.
Я сразу определила всех самцов в голубиной стае. Только они с важным видом могут разгуливать по вымытому, подбрасывая мне работы.
Принц поднял на меня голову. Солнце заиграло в золоте его волос.
- Женщины любят тряпочки, не так ли, ежик? – усмехнулся он, щурясь на солнце.
Я ласково смотрела на принца. Если бы не сверкающая корона, он бы давно подавился бы своим вопросом. И громко кашлял от нежных женских рук, сжимающих его шею.
Не знаю, что сыграло свою роковую роль. Может, не стоило высовываться так сильно? А может, и тот факт, что ко мне внезапно с радостным криком: «Я поработала!», бросился через всю королевскую комнату обалдевший от собственного трудолюбия хомяк. Или, может быть, хомяк поскользнулся на своей самооценке, врезавшись в меня сзади всем своим хомячиным тельцем. Вообще-то, я склонна считать, что просто звезды сошлись неудачно и во всем виновато какое-нибудь древнее пророчество.
Так или иначе, гордая птица еж летела на обалдевшего принца. Как положено. Иголками вниз.
Глава десятая. Ночное «досвидания»!У ежиков и бутербродов есть много общего. Например, то, что все они падают нужной стороной вниз. Принц, видимо, об этом тоже догадывался. Но не настолько, чтобы вовремя отбежать.
Хорошо, что у принца есть шанс узнать меня с неожиданной стороны. Плохо, что убийство принца в мои планы не входило. Может, до этого момента принц любил, когда девушка сверху. Но после знакомства с ежиком, он резко разлюбил эту позу.
Я открыла глаза, лежа на чем-то мягком. Такое чувство, словно сейчас в меня обратно возвращаются внутренние органы, которые почему-то остались где-то наверху. Сердце до сих пор колотилось, а я не верила своим глазам.
Мне показалось, что сейчас мне придется убегать. И чем быстрее, тем лучше. Больше всего я боялась услышать вдогонку: «Принца верни! Держите ее, она похитила тело принца!». Но еще неприятней было бы обернуться и увидеть обмякшее тельце принца, безжизненно свисающее с моих иголок.
Из окна сверху свесилась Изабо, в ужасе прижимая руку ко рту.
- Вы это видели? – слышался пронзительный голос Ангуса. – Только что одна из участниц вывалилась из окна! Его высочество не растерялось! И поймало ее!
Я почувствовала, как мои ноги коснулись пола, а мне вдруг стало как-то неловко. Я даже покачнулась, понимая, что стою на плитах балкона.
Обернувшись, я увидела Рауля с кровавым росчерком на лице, оставшемся от моих иголок. Одежда его была изодрана. Но под ней крови не было.
Меня удивляло вовсе не это.
Кисти рук его почему-то были черными. Легкий дым, напоминающий дымок от погашенной свечки, скользил по его пальцам и коже. Кожа светлела на глазах, превращаясь в нормальную. Из ссадины на лице вытекала кровь, оставляя капли на белоснежной груди. Принц воспользовался заклинанием. Как интересно… Но меня поражало не это. А скорость, с которой он сумел выдать заклинание. Что-то ты не договариваешь, дорогой наследник.
- Значит так. Ты ничего не видела, - коротко и негромко произнес Рауль, глядя на меня с ненавистью. – Скажешь кому-нибудь, я тебя прикончу. И поверь, я сделаю это лично, чтобы не было свидетелей.
- Неужели они признаются друг другу в любви? – слышался фальшиво - обалдевший голос Ангуса. – Они секретничают! А о чем могут секретничать принц с красавицей на отборе?
- А кинжальчик вырос? - шепотом ответила я, понимая, что обзавелась приличным компроматом на его высочество.
- Поверь, вырос, - обнадежили мне улыбкой.
- Угрожать девушке неприлично, ваше высочество, - ответила я, стараясь сохранять спокойствие. – Вам должно быть стыдно.
- Неприлично, когда пойман с поличным, - отозвался принц, не сводя с меня убийственного взгляда. – А стыдно, когда кинжал из кармана видно.
- Ой-ой! Неужели у принца проснулся животный инстинкт! Как интересно! – слышался заинтригованный голос мага. Каждым словом он рыл мне могилу.
Я мысленно заканчивала его персональный некрополь, обкладывая трехэтажной плиткой и матом. Все взгляды были устремлены в мою сторону. Так, без паники. Это даже к лучшему.
- Знаешь, дворец кажется намного красивее, если смотреть на него с другой стороны забора, - намекнул Рауль, вытирая кровь с лица. – Хочешь проверить?
- Знаете, принц кажется намного интересней, если внезапно вскроются его магические способности, - осторожно предупредила я, поднимая глаза на окровавленное лицо. – Хотите проверить?
- Вы верите в любовь с первого взгляда? А я, кажется, начинаю верить! Смотрите внимательней! Вдруг потом вы спросите, когда принц влюбился в свою будущую жену? Вполне возможно, это и есть тот самый момент! – распинался Ангус, а шарик завис напротив балкона. Кресло было перевернуто, на полу лежала раскрытая книга. Разбитый бокал вином, похожим на кровь растекался по бледным плитам балкона.
- Собирайте всех внизу, - приказал принц. Я поплелась вниз, чувствуя на себе острый нож чужого взгляда.
Зверье стекалось со всех уголков сада и дворца. Если в сказках зверюшки были радостными, то сейчас стая выглядела, как после лесного пожара. Грязные, уставшие со взглядами красноречивыми, но при этом умоляющими: «Может, не надо?».
- Милые мои, - произнес принц, пока лошадка чесала голову копытом, а об меня пыталась почесаться несчастная белка. – Я вижу, что вы устали…
В голосе принца читалась такая тающая нежность, от которой поголовье крупного-рогатого и мелкого – пушистого скота растаяло.
- Кто устал больше всех? – послышался участливый голос его высочества. – Не стесняйтесь, говорите…
