Книга Принесите мне совесть ужасного принца - Кристина Юраш

- Мы! – подняли руки половина. Я едва успела дернуть хомячка, которая тоже решила поднять лапку. В глазах принца сверкнула затаенная ненависть.

- Бедненькие, - улыбнулся он красивой и очень светлой улыбкой. –  И все-таки я мерзавец и подлец заставлять девушек так уставать… Лошадка, а лошадка. На тебе же пахать можно. Фу, как не стыдно. Ну что ж, те, кто больше всех устали – разрешаю отдохнуть. И от работы, и от отбора, и от меня. Помните, лучший отдых только за пределами дворца. Вывести их!

Стража выводила полудохлое зверье, пока оставшийся зверинец праздновал маленькую победу.

- Одиннадцать? – озадаченно произнес принц, считая нас по головам. – Не люблю число одиннадцать.

- А какое ваше любимое число? – заискивающим голосом поинтересовалась лошадка.

- Ноль, - улыбнулось его высочество. – Но правила отбора требуют десяти. Кто лишний. Например, хомячок. Как на счет того, чтобы пошевелить лапками в сторону выхода?

Изабо уже решительно упала в обморок.  Все, что могло вырасти для любви и поцелуев давным-давно у нее выросло. Но это таинственное нечто предназначалось исключительно принцу. И размениваться на каких-то графов и герцогов она не собиралась.

Первое, что я почувствовала  - легкую панику. Я думала, как протащить Изабо и остаться самой. Нужно успокоиться. Раз, два, три…

Для успокоения я считала участниц, как вдруг досчитала до десяти. Десять со мной. Почему одиннадцать? Откуда он взял одиннадцать? Я еще раз пересчитала – десять.

- Ваше высочество, - заметила я, глядя на тельце хомячка. Хомячок отправился в проблемную спячку пушистой попой к верху. – Нас десять. Пересчитайте, пожалуйста, внимательней.

- Помогите! Принц! Спаси меня! – послышался слабый голос позади нас. И тут же жалобно затих.

- Вот теперь десять. Приятно, что хоть кто-то умеет считать, - усмехнулся принц. Изабо все еще решала проблемы, лежа на траве. Я украдкой подпихнула ее, но проблемы были настолько серьезными, что Изабо не подавала признаки жизни.

- А теперь слушайте меня внимательно, - голос принца изменился. Ненависть в глазах отлично сочеталась с металлом в голосе. – Еще раз узнаю, что ночью планируются убийства, плетутся интриги, травятся или убираются соперницы, будете работать так каждый день.  Чтобы у вас оставалась маленькая капелька сил, чтобы доползти до кровати и закрыть глаза. Вам понятно?

Все дружно закивали. Принц ушел. Он не терял к нам интереса. Он его даже не находил.

- Вставай, - пошевелила я хомяка. – А ну быстро поднялась!

Это был своеобразный ритуал по вызову доблестных рыцарей. Я подозревала, что в тот момент, когда ее глаза закатываются, а тельце обмякает, рыцари должны переглядываться: «Кому-то срочно нужна помощь!».

Я молча взяла лопату, которая валялась возле изувеченных розовых кустов. Кто стриг их так, что все мужики, стоящие рядом, должны был нервно вздрагивать и зажимать рукой мужские причиндалы.  Но еще лучше отойти на безопасное расстояние.

Лопата поддела дерн, а я вспоминала, как закапывала трупы преступников на заднем дворе. Ямка росла. Изабо постанывала, намекая, что проблемы можно решать и побыстрее.

Поднатужившись, я потащила ее к ямке.

- Что вы делаете? – опомнилась Изабо, хватая меня за руку.

- Ой, - развела я рукой и лопатой. – А я-то подумала, что ты сдохла! Решила закопать, чтобы не воняло!

- Вы сумасшедшая! – вскочила на ноги Изабо, глядя на яму.

- Послушай меня, моя дорогая, - ледяным голосом произнесла я, бросая ей под ноги лопату. – Еще раз я увижу этот обморок  - добью тебя лопатой. Твои родители не расплатятся с моей нервной системой!

Я всегда учила своих девочек одной простой истине. Отбор – это способ показать себя мужчине с лучшей стороны. Остальное нужно приберечь до законного брака. Брак – это возможность официально обменяться недостатками друг друга.

Внутри тебя сидят ревность, подозрительность, ПМС и прочие женские радости. И пока идет отбор, они должны сидеть тихо-тихо.  И не высовываться. Чтобы мужчина ничего не заподозрил.  Они верят, что есть идеальная женщина. Мужчины по природе своей самые наивные создания на свете.

Изабо дулась на меня, глядя страшным взглядом обиженного хомяка.  Она уже сидела в кресле в моих покоях. А я направилась в ванную, снимая с себя дурацкий костюм.

- А ведь я когда-то тоже была такой, как и ты, - вздохнула я, вспоминая свой первый в жизни отбор.

- Правда? – спросила Изабо. А на меня напала и задушила ностальгия.

 - Мне было восемнадцать, а один очень богатый герцог решил жениться. По негласным правилам отбора, в случае смерти участницы, организатор отбора выплачивает определенную сумму семье погибшей. Граф выплачивает десять тысяч золотых. Герцог – пятьдесят тысяч золотых. Особа королевской крови не меньше ста тысяч золотых, - произнесла я, расправляя свои влажные волосы.

- Ничего себе! – послышался голос Изабо, пока я вспоминала свое бедненькое платье и красавца-герцога.

- Мачеха после смерти моего отца решила обеспечить своих дочерей. И единственным способом заработать деньги – засунуть меня на отбор к герцогу. Отнюдь не для того, чтобы я победила. Просто пятьдесят тысяч золотом на дороге не валяются. А безутешная семья вполне могла жить на них лет пять, ни в чем не нуждаясь, - ледяным голосом произнесла я.

- То есть, мачеха хотела, чтобы вас убили? – ужаснулась Изабо из комнаты. Странно, мне показалось, либо кто-то стучал в двери?

- Кто бы то ни был, не открывай, - приказала я, забыв, на чем остановилась.

Я вылезла из ванной, кутаясь в полотенце.  Изабо сидела на кресле с загадочной улыбкой.

- Кто-то стучался? – спросила я, глядя в ее честные глаза.

- Нет, - пожала плечами Изабо, зевая и потягиваясь. – Я, наверное, спать пойду. А то устала сегодня! Обещаю, что никому дверь открывать не буду. И есть буду очень осторожно. Если что, сразу побегу к вам… Я искупаюсь у себя, а потом лягу спать…

Она направилась к двери, снова сладко зевая.

- Спокойной ночи,  - повторила она, открывая замок. Я внимательно смотрела на нее, чувствуя, что мне это не нравится.

Выждав минут пятнадцать, я встала и направилась в сторону ее комнаты. Дверь ее комнаты была закрыта. Достав шпильку, я стала ковырять замок, прислушиваясь к каждому щелчку. Ручка повернулась, дверь открылась.  Меня ждала пустая комната со следами экстренных сборов. Одеяло валялось на полу, флакон духов  лежал на одеяле. Шкатулка с драгоценностями была разграблена. Зато рядом с кроватью лежала смятая бумажка.

«Приходи ночью в беседку. Рауль», - прочитала я записку.