библиотеку.
— Колдуны! — воскликнула миссис Гарсия. — Они убили его, а теперь…
— Но он ещё не мертв! — огрызнулся доктор Дейл. — Помогите нам посадить его на кушетку… Вот так, чтобы он не заваливался.
Когда Генри Карлин усадили на кушетку, бледного и неподвижного, доктор Дейл отправил экономку за своим инвентарем. Однако он не обращал никакого внимания на вопросы Дональда Карлина, он, склонившись, хлопотал над его отцом.
Казалось, Генри Карлин пребывает в странном состоянии. Его пульс самым странным образом замедлился, дыхание едва вырывалось из его горла, как будто какая-то сила парализовала нервные центры его дыхательных путей. Зрачки его глаз сжались в синие точки, как у несчастной Джулии Миллéра.
Доктор Дейл быстро забрал свой саквояж у миссис Гарсия, как только она вернулась. Он выбрал флакон с прозрачной жидкостью и сделал Генри Карлину подкожную инъекцию. Потом он сломал две капсулы под самым носом больного, и Карлин едва заметно пошевелился, его затрудненное дыхание, казалось, стало ровнее. Сердце тоже забилось ритмичнее. Бессознательное состояние Карлина постепенно перешло в более-менее нормальный сон. Зрители отступили, и доктор Дейл поднялся от постели больного.
— Теперь он вне опасности, — проговорил он. — И, вероятно, будет спать всю оставшуюся часть дня, но для полного восстановления ему понадобится неделя.
— Но что с ним случилось? — вновь спросил Дональд Карлин. — У отца был какой-то приступ?
Дейл посмотрел на него и кивнул.
— Худший вид нападения, чем вы думаете. Но я скоро расскажу вам все об этом… я хочу, чтобы вы остались тут со своим отцом, а нам с Оуэном нужно поработать в другом месте.
Мы оставили Дональда Карлина наблюдать за его спящим отцом. Когда же мы сели в машину, лицо Дейла снова стало мрачным.
— Вернитесь на улицу Карделл, Оуэн, — приказал он мне. — Защитный амулет все ещё при вас? Нам снова нужно посетить семейство Мионэ.
— Доктор Дейл! — воскликнул я, повернул свою машину на запад. — Что вы собираетесь сделать?
— Нам нужно сделать то, что станет самым эффективным действом против Петра Мионэ! — объявил доктор Дейл.
Когда мы повернули на улицу Карделл, я неожиданно остановил машину. Вместе с доктором мы застыли, вглядываясь в то, что происходило в противоположном конце улицы.
Перед домом Мионэ собралась толпа сердитых мужчин и женщин. Они возбужденно переговаривались, а к ним постепенно присоединялись другие американцы и итальянцы жившие на этой улице.
Мы вылезли из машины и пешком направились дальше по улице. Теперь мы видели, что впереди всех стоял Доменик Миллéра и выкрикивал что-то, указывая на дом Мионэ.
Но ему так никто и не отвечал. Двери и окна дома колдунов были плотно закрыты.
— И сколько ещё нам терпеть эту колдовскую семейку? Сколько ещё людей погубит этот колдовской род! — Миллéра выкрикивал это и плакал. — Сколько людей ещё должно погибнуть, прежде чем мы вырвем ваши злые глаза?
— Убить колдунов! — поддержала его дюжина рассвирепевших горожан.
— Смерть негодяям!
— Да, убейте их, потому что Пётр Мионэ убил моего Феликса дурным глазом! — закричала женщина, лицо которой кривилось от ненависти. Это была вдова Сафетти, о которой упоминал Миллéра.
Толпа начала подступать к дому. Доменик Миллéра был в первом ряду, и лицо его кривилось от гнева.
— Смерть колдунам! — кричали они.
— Доктор Дейл, они сейчас устроят самосуд!
— Нет, лучше посмотрим издали, — сказал доктор Дейл, и мы остановились.
Шум резко оборвался. Крики толпы смокли, как по волшебству. Дверь дома Мионэ открылась.
На пороге появился Пётр Мионэ. На нем была его мягкая черная шляпа и длинное пальто, палка в руке. Он оглядел толпу, и на его лице расплылась зловещая ухмылка.
Вероятно, с минуту собравшиеся мужчины и женщины смотрели на Петра Мионэ, широко открыв рты, словно перед ними и в самом деле было воплощение древнего зла. А потом одна из женщин надрывно закричала:
— Колдун!
Она повернулась, готовая бежать.
И тут же, словно по мановению волшебной палочки, паника распространилась и на остальных. Они тоже отступили назад, чтобы избежать взгляда Петра Мионэ. Многие из собравшихся ненавидели Мионэ, но они разбежались, и остались лишь Доменик Миллéра и какая-то женщина.
Когда толпа растаяла, доктор Дейл потянул меня за угол ближайшего дома. В это время те, кто раньше толпился у дома колдуна, разбегались по домам. Пётр Мионэ спокойно стоял на пороге своего дома, ожидая, пока улица не очистится.
Потом, спокойно, словно только что разогнал не обезумевшую от ненависти толпу, а стадо баранов, которые случайно перегородили ему путь, Пётр Мионэ закрыл за собой дверь и не спеша отправился по улице. Он прошел мимо дома за углом которого прятались мы с доктором Дейлом, и направился дальше, а скоро и вовсе исчез из виду.
Улица опять стала пустой и безмолвной, когда доктор Дейл снова вынырнул из-за угла.
— Все, как я и ожидал, Оуэн, — сказал мне доктор Дейл. — Их страх перед сглазом сильнее, чем их ненависть.
— Так что, доктор Дейл, мы пойдем в дом колдунов? — спросил я. — Петра Мионэ там не будет.
— Я специально позволил ему пройти так, чтобы он нас не заметил, — пояснил доктор Дейл. — Хочу повидаться с Иосифом и Розой Мионэ, пока старейшего в семействе нет дома… У меня сложилось о них определенное мнение, которое я хочу или подтвердить, или опровергнуть.
Мы прошлись по улице, а потом доктор Дейл постучал в дверь дома колдунов. Он вынужден был стучать несколько минут, прежде чем дверь открылась.
На пороге стоял Иосиф Мионэ. Казалось, он был чем-то очень сильно встревожен. И снова, как и при первой встрече, в нас ударила неведомая сила, когда он коснулся нас взглядом. Но силы, защищавшие нас, вновь отразили колдовское нападение.
— Я как раз хотел увидеться с вами и вашей дочерью! — начал доктор Дейл.
— Что вам надо? — чуть
