Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Земляная раскрыла ладони, дунула в маленькое отверстие на корме корабля… и, о чудо, он полетел! Полетел по воздуху, поднимаясь все выше к сестрам-лунам и звездному блеску, и следом за ним взмывали все новые корабли, белые паруса таяли во тьме ночи. Невесты молча смотрели им вслед. Окончательно стемнело, всюду в саду зажигались фонари.
Мне жаль было отпускать мой, хотелось унести с собою, домой, но, в конце концов, он создан, чтобы лететь, пусть даже один-единственный раз. Я дунула, и он соскользнул с моих ладоней, накренился, на секунду мне показалось, что он просто воткнется носом в траву, но он тут же набрал высоту, проплыл над верхушками деревьев, поднялся над стеною замка и медленно исчез из виду – последним.
– Люди их подбирают, когда они падают? – спросила.
– Всегда. И даже дерутся за них, – подтвердила земляная.
– Раньше я думала, что родиться человеком – это ужасно, но сейчас мне все чаще кажется, что быть человеком не так уж и плохо.
– Ты бы хотела быть человеком?! – фыркнула удивленно кудряшка Юмалита. – Тогда что ты делаешь здесь?
– Нет, не хотела бы. Но в жизни людей тоже много чудес, и иногда мне даже кажется, жизнь им представляется гораздо более… таинственной, волшебной, что ли? Это как есть пирожное или весь день любоваться витриной с пирожными, не имея возможности их купить. Во втором случае пирожное гораздо более желанно и кажется более вкусным. Настоящим чудом. Мы владеем стихией и пируем в этом прекрасном дворце рядом с императором, а они только мечтают об этом. И кораблики для нас – только игрушка, а для них, наверное, – чудо… – пыталась я объяснить.
– Думаю, я понимаю, что вы хотите сказать, – кивнула земляная. – Моя нянюшка рассказывала мне, что у них из поколения в поколение передается такой корабль. Что он защищает их род от бед и дарит удачу. Когда ее маленький племянник случайно сломал мачту, это была настоящая трагедия. Поэтому я стараюсь почаще пускать кораблики. На каждый праздник.
– Пузырьки! Они раздают пузырьки! – закричала Юмалита, захлопала в ладоши.
Големы разносили хрустальные флакончики с мыльной водой и палочками для выдувания пузырей. Как это мило, право же.
– И живой жемчуг! – воскликнула земляная.
Я схватила с подноса большую плоскую ракушку. О живом жемчуге я слыхала и читала много, но никогда не видела. Он умирает в течение года. Только один месяц его можно носить в украшениях.
Размыкаю створки раковины. Моллюск лежит там – розовая бесформенная масса. Начинает судорожно подергиваться, через две секунды взрывается ослепительным сиянием и на глазах твердеет. Стекленеет. В его полупрозрачном теле все еще блистает застывший огонь – прожилками синего, красного, золотого.
Все произошло в считанные мгновения. Живое существо умерло на моих глазах. Любопытно, ему было больно? Я должна его пожалеть?
– Я умею гадать! Я умею! – закричала Юмалита и начала заглядывать в ладонь земляной. На ее крик к нам подошли еще несколько дев. Маленькая ветренница с забавной важностью рассматривала каждого застывшего моллюска на свет фонаря:
– Красный в форме молнии! Жди несчастья! Желтые звезды! Богатство!
Моя очередь подошла последней.
– Синие полосы, красные точки. Та-а-ак… Болезнь? Или грусть? Нет, желтый круг. Удача?
А големы несли подносы с бумажными белыми пирамидками, девы надрывали бумагу и изнутри вылетали большие разноцветные бабочки.
– Я думаю, император подготовил нам чудесное угощение! А вы? – подпрыгивала Юмалита. Земляная снисходительно ей улыбалась.
– А я ему руку поцеловала! Два раза вместо одного! – похвасталась Юмалита и посмотрела на нас с превосходством.
– Не болтай глупостей, – строго велела ей земляная. – Нельзя так говорить о Его Величестве. Но действительно, почему рядом с ним так долго сидит л’лэарди Эльяс? Она не так уж и умна, чтобы с ней было интересно долго беседовать!
– Ее зовут л’лэарди Эльяс?
На златовласку у ног императора злились все девы, собранные здесь, я думаю. А она была хороша, я никогда не видела таких красивых земляных – пышногрудая и крутобедрая, но без капли тяжеловесности, обычно присущей земляным, вкрадчиво-мягкая кошечка с шаловливым и нежным детским лицом, похожая на Луну-Ае.
Большинство дев собралось вокруг императорской скамьи, сохраняя, впрочем, почтительное расстояние, притихнув, все ловили каждое его слово, стоящие сзади приподнимались на цыпочки, тянули шеи – десятки длинных белых шей, голых плеч, подергивающихся, как крыло у птиц, лопаток в щедрых вырезах на спине, стая любопытных лебедей в алом оперении.
Среброволосая ветренница в рассыпающихся юбках всех оттенков красного танцевала по Другую сторону бассейна, прямо напротив владыки. Кружилась, распахнув руки, громко смеялась. Возможно, она надеялась привлечь внимание Его Величества, но выглядело это странно. В конце концов она наткнулась на водяную деву с белыми до земли волосами, с отрешенным лицом сидевшую на краю бассейна, и едва не улетела в воду. Взор Его Величества действительно порою скользил в сторону смеющейся, и несколько дев немедля этим воспользовались – двое начали прогуливаться под деревьями под ручку, одна села в красивой позе на краю бассейна так, чтобы быть освещенной фонарем, еще несколько стали воодушевленно пускать мыльные пузыри.
Кудряшка Юмалита тоже пританцовывала, но не демонстративно, стараясь попасться на глаза Его Величеству, а от избытка радости. Я тоже чувствовала легкую эйфорию, сад слегка плыл в радужном мареве мыльных пузырей. Кажется, то вино все же было слишком крепким.
Как они все удивительны, девы. Замужние л’лэарди никогда не бывают столь красивы, даже очень молодые, нет в них того внутреннего света и силы, присущих лишь саганам со стихией. И ведь никто из них, юных, беззаботных, светящихся, не сочтет потерю своей силы трагедией, все лебедушки скоро нарядятся в белое, молочное или кремово-белое свадебное платье… и их съедят.
Мне вдруг стало жаль их до слез, как жаль и этот вечер, который никогда не повторится, потому что юность не бывает дважды. Огромная тропическая бабочка шарахнулась от меня, задев бархатом крыла. Под подсвеченными золотом кронами застыли големы в белых, шитых серебром лакейских ливреях, мимо них полосками радуги проплывали стайки мыльных пузырей. Рядом с нами стояла ваза из какого-то розового камня, в которой рос куст маленьких роз. Девушка с красным бантом в темных волосах присела на край, как изящный мотылек. Она тоже ветренница. Она берет с пирожного губами янтарные капли – ягоды граги, как бабочка нектар. Это же сказка, мне не хватает напевного старческого голоса: «Давным-давно, в одной далекой стране…» Журчит фонтан, падающий из сложенных чашей ладошек мраморной ангелессы Богини. Наверное, это он – неприметный свидетель – спустя пару веков рассказал все это старому барду, который, в свою очередь, рассказал своему внуку, который поведал одному писателю. А я прочла все в книжке сказок, и сказка мне приснилась. Волшебный, таинственный сад на скалах у моря, девы-птицы и девыцветы, роскошь, какая бывает только в сказках, и владыка мира в парчовом халате, утомленный дневными заботами. А раз это сон, то что мне терять?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
