Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
– Простите, – возвращаюсь.
Он махнул на меня рукой, как на безнадежную. Приподнялся на локте:
– Девы, я рад приветствовать вас здесь. Именно ваше присутствие сделало этот вечер столь прекрасным.
– О-о-о… – как порыв ветра пронеслись по невестам вздохи, шуршание платьев, поклоны.
– Только без музыки! Тихо! – крикнул Его Величество, и музыкант в глубинах сада мгновенно оборвал мелодию.
На тропинке, по которой мы пришли, будто из лунного света соткалась фигура в белом. На серебряном подносе позвякивали бокалы. Лакей двигался столь легко и бесшумно, гладко выбритое лицо его было таким белым и неподвижным, что я невольно загляделась. Когда проходил мимо, я, вместо того чтобы взять бокал, как все другие девы, уставилась ему в лицо.
Зрачки не двигались. Совсем. Они были нарисованы. Я, конечно, знала о существовании големов. Даже видела их несколько раз издали. Манекены в витрине модного магазина были, очевидно, куклами. Неестественные пропорции тела и цвет кожи, ломаные механические движения, кукольные лица. А этот был похож на человека до дрожи. Он мягко и плавно двинулся прочь от меня, но за ним шел еще один «человек». И еще…
– Я прошу вас почтить этой чашей вина память о моем отце. – Император даже поднялся со своего ложа, не по-императорски взъерошенный.
Я растерянно оглянулась. Все держали в руках бокалы. Лакейские мантии големов белели в глубине сада, под кронами. Я бросилась за ними. Стоять с пустыми руками, когда все пьют за покойного императора, – это ведь прямое оскорбление. Успела, выхватила бокал с подноса. Разумеется, это опять привлекло взгляды. Просто какое-то проклятие. Именно в ту торжественную минуту, когда все должны были, пригубив вино, стоять молча и думать о покойном, я перевела все внимание на себя и сбила торжественность момента. Я бы разрыдалась или сбежала, если бы только это не привлекло еще большего внимания. Поэтому тщательно сделала вид, будто ничего не происходит, только щеки предательски пылали.
– Итог целой жизни невозможно оценить его современникам, – продолжил владыка после продолжительного молчания. – Только история судит правителей. И летописцы, быть может, больше смогут сказать о его правлении, чем мы с вами. Вас же я прошу помнить его… как сагана. Как вашего друга, дядю… отца.
Мне показалось, Его Величество обращался больше не к нам, невестам, а к родственникам.
– Память о нем навеки в наших сердцах, – отозвался горбоносый.
Все вновь пригубили вино, терпкое и горькое, как мои мысли. Слишком крепкое – почти сразу же голова закружилась.
– Что же, помня о прошлом, не стоит забывать о том, чтобы отдать должное настоящему. Л’лэарди! Мои братья приготовили для вас небольшое угощение.
Надеюсь, вам оно придется по вкусу, мне же будет приятно посмотреть на ваше удовольствие. Веселитесь!
Как по команде, новые големы с подносами шагнули из-за деревьев. Несмело забренчал музыкант.
– Тихо! Уймите это вытье! – крикнул владыка, вновь опускаясь на подушки.
Музыка оборвалась. Лакей-голем остановился перед мною. На его серебряном подносе – дюжина крохотных пирожных-клумб, на которых утопают в креме засахаренные цветы. Лицо и тело голема вырезано из неизвестного материала, гладкого, блестящего, цветом напоминающего человеческую кожу. Я не удержалась – быстро дотронулась пальцем до его скулы. Ноготь царапнул твердую, холодную поверхность. Он отдернул голову, будто живой, заспешил прочь. Но его место тут же занял другой, с горкой засахаренных фруктов, из которых, признаюсь, я узнала далеко не все. Во всяком случае, вкус того вязкого и тягучего синего, который попал на мой зуб, точно был незнаком.
А големы вели свой нескончаемый хоровод, и глаза мои разбегались. Стоило протянуть руку к чему-то, показавшемуся интересным или аппетитным, как взгляд немедленно цеплялся за что-то еще более привлекательное. Тут были конфеты всех форм и расцветок, красиво выложенные на тарелочки из золотой фольги причудливые пирожные и лакомства, вовсе мне незнакомые. Я схватила сверток листьев, пронзенный деревянной палочкой. Прокусила, изнутри посыпались черные ягоды. На вкус – ужас! Стоило больших усилий не закашляться. Язык и губы полностью онемели.
Очередной голем склонился в поклоне и никуда не хотел уходить, в таком же неуклюжем положении, с согнутой спиною и вытянутым вперед подносом преследуя пятившуюся меня. На подносе стоял корабль. Самый настоящий парусник, пусть и крохотный, но в точности похожий на фрегат «Гриардэ», который я видела сегодня на параде. Бережно касаюсь паутинных парусов, игольно-тонких мачт, поднимаю с подноса осторожно, боясь раздавить. Фрегат лежит на моей ладони, слегка заваливаясь на левый борт, паруса надуты, кажется, он вот-вот сорвется в плаванье… или в полет. Голем с подносом все кружит вокруг. Другие девы тоже с корабликами, что-то царапают на подносах. Я растерянно озираюсь.
– Нужно написать пожелание на листочке и засунуть его под палубу, – тихо сказали мне. – У нас в столице люди зовут их «кораблями счастья». Представляете, они даже дерутся за них.
– Спасибо, – пробормотала я. Ко мне обращалась та самая земляная, с которой мы ехали на одном ящере. – А где взять бумагу?
– У вас нет с собою? Я могу одолжить. – На мой поднос лег маленький розовый листочек. Острая палочка и тушь изначально лежали рядом с корабликом, я еще удивилась их предназначению.
– Примите мою благодарность. Вы очень добры.
«Хорошая ночь», – написала я, не придумав ничего лучше. Ночь ведь и вправду хороша? Стала сейчас. Я считала, моя неловкость настроит всех дев против меня, что со мной неохотно будут говорить и посмеиваться за спиной. Эта земляная, которая подошла первой и подсказала, что делать, обманула все мои тревожные ожидания. Я подумала, что мои оплошности не столь уж и трагичны, а все эти знатные девы не обязательно должны враждебно ко мне относиться.
– Вы разве никогда не запускали корабли? – спросила земляная, глядя, как я пытаюсь найти щель между палубами, чтобы просунуть туда бумажку.
– Нет, я и вовсе их впервые вижу. А еще я впервые при дворе, и мне многое здесь странно. Меня зовут Сибрэ. Сибрэйль из рода Верана, – сказала я, протягивая ей руку.
– Кахалитэ, дочь Минаги. Юмалита Виверх, – она кивнула на прислушивавшуюся к нашему разговору маленькую деву. Ветренница! Миниатюрная, вьющиеся смоляно-черные кудряшки, все время пританцовывает, кружатся пышные розовые юбки. Подняла на меня огромные бледно-бирюзовые глаза с каким-то детским любопытством, даже коснулась меня мимолетно рукой.
– А как их надо отпускать? – спрашиваю, покачивая в руках корабль.
– Подуть вот сюда. Это магия. Как это возможно – ни разу в жизни не пускать корабль? Мы на каждый праздник пускаем. Люди говорят, кто поймал такой корабль – поймал счастье.
Мне даже стало обидно. Мой отец моряк, в моем детстве мы жили совсем не бедно, а все же никто не подарил мне, ветреннице, такого корабля, ни разу.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
