Цените настоящее, а не прошлое. Прошлое должно уходить. Если мы будем его постоянно возвращать назад, оно в конце концов станет не таким, как было, а таким, каким мы его хотим видеть. Ложная перспектива.
Агата Кристи Пожар начался в два часа ночи в одном из доков, который был пустым. Обычно стоящая там баржа оказалась на плановом ремонте. С одной стороны, это можно было считать везением, потому что, пострадай баржа, и убытки были бы огромными. С другой стороны, безопасность всего имущества и всех помещений порта была застрахована, поэтому, пусть и изрядно помучившись, но Иван выбил бы свои деньги со страховой компании. А так было совершенно непонятно, по какой причине мог начаться пожар в пустом доке, в котором уже несколько месяцев никого не было.
— Может, тут прятали что? — спросил Иван главного инженера, когда тот в очередной раз вышел на лестницу покурить, подальше от глаз и ушей снующих по офисному корпусу порта полицейских.
— Да что там спрячешь, Михалыч? — Николай Петрович Большаков, главный инженер, мужик крепкий и основательный, вполне оправдывающий внешне свою фамилию, проработавший в порту два десятка лет и считающийся классным специалистом, даже рукой махнул от отчаяния. — Это ж док. Ни условий, ничего. Штапели пустующие…
— А может, кто-нибудь из работяг там выпивать засел?
— Зачем? В неотапливаемом помещении?
— Ну, я не знаю, может, от ветра прятались. — Иван пожал плечами.
— Можно подумать, у нас выпить негде, — в сердцах сказал Большаков. От волнения сигарета в его крепких мужицких пальцах сломалась, пахнущее табаком крошево просыпалось на лестничную площадку. Главный инженер крякнул, затушил бесполезную сигарету в стоящей в углу пепельнице и тут же закурил новую. — Да и чего б они стали пить-то в два часа ночи.
— Да, в порту никому делать нечего в два часа ночи, — философски заметил Иван. — Сторожа-то, кстати, что говорят?
— Да ничего они не говорят. Один пьяный в хлам. Второй территорию в полночь обошел и спать завалился. Разит от него тоже, как от винной бочки. Вот и весь сказ.
— Погоди, Николай Петрович, нам разобраться надо. — Иван крепко потер свой коротко стриженный затылок. — Вот что делал Гришка Маргулис в пустом доке? Зачем его туда могло понести?
— Да не знаю я, — чуть ли не простонал Большаков. — В шесть часов я домой ушел. И все ребята ушли.
— А ты Маргулиса вчера видел?
— Видел. Но это еще днем было.
Их разговор был прерван полицейским, тоже вышедшим на лестницу с сигаретой. Получасом раньше он представился Корсакову майором Хохловым из районного управления внутренних дел.
— Скажите-ка мне, Иван Михайлович, — обратился он к Корсакову. — А что ваш погибший сотрудник мог делать ночью в порту?
— Вот и мы голову ломаем, — вздохнул Иван. — В том-то и дело, товарищ майор, что нечего ему тут было делать. Совершенно.
— А может быть, он находился в неприязненных отношениях с кем-нибудь из сотрудников?
Иван заколебался, вспомнив недавнюю драку с Ромкой Новиковым. Вряд ли она могла иметь отношение к загадочной смерти Маргулиса и к пожару. Вот так брякнешь не подумав, а парня подозревать начнут. А он вроде как неплохой. Задиристый просто. Майор заметил чуть уловимую паузу, после которой Иван покачал головой, мол, нет, не было ничего подобного, но настаивать не стал.
— А в личной жизни у него все в порядке было? Я семью имею в виду?
— Да я как-то не успел у него особо семьей поинтересоваться. Знаю, что женат Гришка был довольно давно. Детей у него трое. Сын в старших классах уже, а девчонки еще маленькие, погодки, одна в первом классе, вторая в детском саду. Как теперь Галя с ними сама справится? — Ивана вдруг накрыла вся трагичность Гришкиной смерти. Вот только вчера ходил здоровяк Маргулис по земле, ел, пил, смеялся, с нежностью рассказывал о дочках, гордился успехами сына, а сейчас нет его, совсем нет. И дети сиротами остались. Он тяжело, со свистом, втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы.
— Ну, Гале-то мы поможем, — успокаивающе сказал Большаков и протянул руку, чтобы потрепать директора по плечу, но в последний момент устыдился своего жеста и руку опустил.
— Так, Иван Михайлович, вы, пожалуйста, будьте постоянно на связи, — попросил майор, докурив. — И, само собой, из города не уезжайте, пожалуйста, никуда до особого разрешения. Договорились?
— Ой, я же завтра, то есть уже сегодня, собирался в Питер уезжать, — спохватился Иван. — У меня там у друга жена заболела, нужно помочь.
— Вы уж воздержитесь. — Голос майора стал более сухим и требовательным. — Пусть кто-нибудь другой поможет. Мне бы не хотелось оформлять свой запрет официально и брать с вас подписку о невыезде, но порт ваш и сотрудник погибший тоже ваш. А у него, между прочим, голова проломлена.
— Как? — ошарашенно спросил Иван, у которого не хватило духу посмотреть на мертвого Гришку. — Я думал, он в огне сгорел.
— Нет, источник возгорания был внутри, а тело Григория Маргулиса было найдено снаружи помещения, — все тем же сухим, официальным тоном сказал майор. — И, как уверяет наш эксперт, смерть наступила от того, что кто-то ударил его тяжелым предметом по голове. Убийство тут у вас, Иван Михайлович. Так что из города попрошу не уезжать.
