— Да что мы, дураки, что ли? — возмутился Саша. — И так уже… — Но что «уже» он не договорил, поспешно уткнувшись в свою чашку.
— Это хорошо, это правильно, — отметил Борис Вениаминович. — Знаете ли, не нужно об этом очень распространяться. Я вас в поезде еще, помните, предупреждал, когда вы изъявили свое согласие на участие в экспедиции.
— Ну, — кивнул Саша.
— Мы помним. — Федя тоже счел нужным продемонстрировать свое серьезное отношение к «тайне клада».
— Это хорошо, — повторил Борис Вениаминович. — А то, знаете ли, только скажи людям, что где-то тут рядом с ними ищут сокровища, завтра полгорода тут будет. И в первых рядах археологи. А еще, еще что вы ему говорили? Может быть, он вас о чем-нибудь спрашивал? Вспомните, пожалуйста, это может быть важным.
— Да ничего мы такого не говорили, спрашивали только, где катакомбы находятся, — продолжал отвечать за двоих Саша.
— А он? — Борис Вениаминович наклонился вперед и оперся локтями на стол, приняв позу внимательного слушателя.
— А что он? Он ничего. Объяснил нам, как сюда добраться, и все. Ни о чем он нас не спрашивал, — развел руками Сашка.
— Ну и слава Богу, — опять откинулся на спинку стула Борис Вениаминович.
— Ну, еще, — начал припоминать Саша, и Феде показалось, что в глазах Бориса Вениаминовича промелькнула искорка беспокойства. —
Еще он орал нам вслед, чтобы мы туда не лазили. Вот и все.
— Ну конечно, — согласился Борис Вениаминович, — и я бы вам то же самое посоветовал. Но со мной можно. Со мной и вот, — он кивнул на хозяина, — с Андреем Георгиевичем.
Еще через пару минут Борис Вениаминович сказал совсем уже по-деловому: «Ну ладно», — и поставил пустую чашку на стол.
— Вот какое у меня к вам предложение, — продолжил он. — Говорят, утро вечера мудренее. Но мне кажется, что в нашей-то ситуации как раз все наоборот. Я думаю, серьезный разговор о деле мы с вами отложим на сегодняшний вечер. Нам все равно с Андреем еще отлучиться придется. На главной базе надо побывать, я ведь и о вас хочу там поговорить, раз уж все собрались. Мол, так и так, такой народ у меня в партии. Помните, об этом в купе еще беседовали? Все надо предусмотреть, могут быть даже проверки. А вы тут пока отдохните, хотите, поспите, хотите — погуляйте по городу, можете искупаться. Я думаю, можно на них будет дом оставить? Как думаешь, Андрей Георгиевич? — Борис Вениаминович повернулся к хозяину.
— Почему ж? — отреагировал тот. — Пожалуйста.
— Ну и прекрасно. Да, и еще. — Борис Вениаминович обвел всех ребят серьезным взглядом. — Я хотел бы вас попросить, с этого момента никакой самодеятельности, ладно? Раз вы становитесь членами экспедиции, то и слушаться ее начальника должны беспрекословно. Как в армии. Согласны?
Ребята переглянулись.
— Согласны, — первым кивнул Петька.
— Согласны, — подтвердили за ним Федя и Саша.
— И никому ни слова, — еще раз напомнил Борис Вениаминович. — Петь, остаешься пока за главного, и к тебе лично у меня первое задание.
Петька даже вскочил со стула и стал навытяжку в ожидании приказаний начальника экспедиции — и вправду как в армии.
— Вот тебе деньги. — Борис Вениаминович достал из кармана пухлый кошель и выдал Петьке несколько бумажек. — Купишь продукты, так, чтобы и вам пообедать, и нам к ужину. В помощь Мишаню возьми. Ребята пусть отдыхают. И сваргань к вечеру что-нибудь. Готовить умеешь?
— Ну-у, как-нибудь, — замялся Петька.
— Я умею, — вызвался Саша.
— Прекрасно, значит, ты и приготовишь, а ты, Петр, купишь. И учись готовить-то, мужик должен все уметь. Ладно, мы пошли.
— Дружка не дразните, — обернулся уже от дверей хозяин дома. — Он небольшой, но кусачий.
Когда дверь уже закрылась и Петька спокойно, словно у себя дома, включил телевизор, Федя охнул и хлопнул себя с размаху ладонью по лбу.
— Что? — испуганно спросил Саша.
— Мирмекийская карта, — ответил Федя. — Я хотел попросить его показать план Аристо-булла.
— Фигня-а, — не отрывая глаз от телевизора, беззаботно протянул Петька, — вечером он сам вам его покажет.
Глава VIII. БородачСпать Феде больше не хотелось. Он некоторое время посидел рядом с Петькой, бездумно гуляя по программам местного телевидения. Саша тем временем совсем заскучал. Он попробовал было разговорить уже сытого, но все еще сонного Мишаню, только тот на его вопрос: «Ты уже раньше с дядей своим в экспедиции ездил?» — лишь неопределенно махнул рукой и так же молча, как пришел, удалился в другую комнату. Видимо, досыпать.
— Странный малый, — заметил на это своим товарищам Саша и заскучал снова.
Через полчаса его деятельная натура не выдержала.
— Петь, пошли в магазин, — предложил он. — Все равно по телику ничего интересного. Пошли все вместе. А этот племянничек пусть пока спит.
— Можно, — охотно согласился Петька, которому тоже надоел телевизор.
— Я не пойду, — отказался Федя.
— Да ладно, — пристал Саша, — пошли. Чего ты будешь здесь перед ящиком сидеть? Вместе-то веселее.
Вместе обычно действительно веселее, но сейчас Федя почувствовал, что очень устал от общения. Ведь дома, в Москве, он каждый день оставался наедине с самим собой — и закрываясь по вечерам в своей комнате, и по дороге в школу (прохожие не в счет), и когда из школы приходил, а родители были еще на работе. Последние же дни он все время проводил в компании. И устал. Может быть, с непривычки, но ему очень захотелось остаться одному, только так, чтобы не обидеть своих товарищей. Сашка же не унимался.
— Сань, я ногу вчера натер, — пришлось наполовину соврать Феде в ответ на его приставания. — Еле доперся сюда. Я лучше здесь посижу.
Ложь была половинчатой, потому что ногу он и вправду натер, только не так, чтобы ему трудно было идти. Просто вскочил мозольный пузырь на большом пальце, а боли он вообще пока не чувствовал.
— Чо ты привязался? — поддержал друга Петька. — Оставь его, пусть ногу лечит. Пошли в магазин.
Петька пересчитал деньги, Саша захватил свою совсем похудевшую сумку — кроссворды-то он по пути почти все распродал, — и они наконец ушли. Оставшись в одиночестве, Федя облегченно вздохнул. Спящего в соседней комнате Мишаню можно было в расчет не принимать.
Еще немного поиграв пультом управления, Федя выключил телевизор — смотреть действительно было нечего. Он перебрался со стула на диван и развалился там в вольной позе, закинув одну ногу на диванную спинку. Почти как дома.
В Москве в его комнате тоже был диван, и он тоже проводил немало времени, закинув ногу на диванные подушки, которые у его дивана заменяли спинку. В такой позе очень хорошо мечталось и неплохо думалось. В начале весны, лежа таким образом, Федя мечтал об одной фее и пытался помочь ей избавиться от одолевавшего ее компьютерного шантажиста. Ему тогда все удалось. Почти все. Шантаж он раскрыл, но они так и не стали с Олей Толоконцевой — а именно эта одноклассница являлась Феде в образе феи — близкими друзьями, хотя и сидят порой за одной партой.
