– Обещаешь? Посмотри, нет, ты посмотри на меня!
– Мама, я же сказал, я обещаю.
Она все еще цеплялась за него, но Тому удалось-таки встать и усадить ее на стул.
– Прошу тебя, ты очень устала, выпей что-нибудь и ложись спать, а когда ты проснешься, я уже буду дома. Обещаю никого за это время больше не вытаскивать с того света, честное пионерское! – Том тут же пожалел о своей шутке, безумие снова мелькнуло в глазах матери.
Обняв за плечи, он отвел ее в спальню. Принес горячий чай, еще мед, подсушенный хлеб и сыр. Все это он поставил на тумбочку возле кровати, но Бьянка лежала с закрытыми глазами. «Неужели отключилась? Так быстро?» – подумал Томаш, но не стал проверять, вышел на цыпочках, закрыл дверь на ключ и направился к остановке такси. Он изрядно опаздывал.
* * *
Экзамен шел вяло и скучно. Хотя с языками у него тоже особых проблем не возникало, попалась тема, которую Том не успел пролистать накануне. Он мямлил себе под нос что-то неопределенное, в итоге преподаватель намекнул на пересдачу, чтобы не портить общую картину оценок. Но Том попросил дополнительные задания или новую тему, а поскольку всегда был в числе лучших, то действительно заполучил другой экзаменационный билет, на который с легкостью ответил без подготовки. Еще пара дополнительных вопросов, и препод удовлетворенно вывел в зачетке «отлично».
После экзамена Томаш прошелся по этажам университета, Даши нигде не было, и он отправился к гардеробу – обещал матери вернуться рано. Когда зашел домой, Бьянка уже мерила шагами комнату и смотрела на часы каждую секунду. Завидев сына, она сначала бросилась ему на шею, затем схватила его руки, но, увидев чистые прохладные ладони, с облегчением выдохнула и расслабленно повисла на его плечах.
– Ладно, мам, я вернулся, все в порядке, все.
За ужином Бьянка почти не ела. Она все время пыталась заправить выпадавшую прядь волос из небрежного собранного на затылке пучка. Рука заметно подрагивала.
– Скажи, мам, как тебе удавалось держать это под контролем столько лет? Я же ничего не помнил! А самое главное, ничего такого не происходило, почему? – Том посмотрел на мать.
– Не знаю, – она пожала плечами. – После случая в бассейне тебе пришлось заново учиться ходить, словно ты израсходовал себя подчистую. Наверное, потребовалось много времени, чтобы этот дар, – тут она осеклась, – скорее, это проклятие снова обрело силу.
– Очень много. Сколько, десять? Больше?
– Да, почти пятнадцать.
Бьянка вздохнула. Было так тихо, что вздох прокатился по дому, словно эхо весеннего грома.
– Я берегла тебя, – она подняла глаза на сына, ища в них прощение. – Я боялась, что с тобой случится что-то непоправимое, а меня не окажется рядом.
– Почему же ты не попыталась со мной поговорить, когда я подрос? Мне и так было тяжело, я знал, что со мной что-то не так, что я серьезно болен. Ребята считали меня ненормальным, от меня все шарахались, как от прокаженного, ты это понимала?
Том разошелся. А Бьянка не отвечала, она ковыряла пальцем микроскопическую дырочку на скатерти. Заметив ее растерянность, он смягчился:
– Ну ладно, думаю, справлюсь как-нибудь. Может, снова пройдет. Само собой, как раньше, – он сделал паузу, а потом добавил с улыбкой: – А знаешь, мне стало легче, что благодаря моей хромой ноге ты осталась жива и здорова.
Он задорно подмигнул и чмокнул Бьянку в лоб. Она в ответ обняла его, и Том почувствовал, как спало напряжение. Она постояла минутку, прижавшись к нему, а потом отправилась в спальню.
* * *
Следующие три дня Том готовился к экзамену по литературе. Оставалось несколько непрочитанных монографий, он погрузился с головой в учебу, чтобы наверстать упущенное. Бьянка постепенно приходила в норму, она вернулась на работу, но все-таки чаще обычного набирала телефон сына, хотела услышать его голос. Вечером, придя домой, подолгу рассматривала его лицо, чтобы не дай бог не пропустить даже мельчайшие признаки недомогания.
Утро перед экзаменом будоражило воображение. Том знал, что встретится с Дашей, ведь этот предмет сдавал весь курс, правда группы разделяли по времени, но зато было известно, где и когда она точно окажется в этот день!
Он тщательно выбрился и попытался обуздать свою шевелюру, надел свою любимую клетчатую рубашку и светло-серые джинсы. Утро дышало теплом, поэтому ветровка не понадобилась. Поздоровавшись с матерью и отметив вслух ее свежий цвет лица, Том вышел из дома. Завтракать не хотелось, но предусмотрительная Бьянка сунула в рюкзак бутылку с питьевым йогуртом. Том решил изменить привычный маршрут и сделать петлю к Дашиному дому. Маленький спортивный автомобиль стоял у подъезда, возле него беседовали парень и девушка. Томаш замедлил шаг, он без труда узнал Дашу. Разговор шел на повышенных тонах, Даша что-то доказывала своему другу, но в следующий момент тот размахнулся и со всей силы ударил ее по лицу, девушка отлетела на тротуар и упала, споткнувшись о бордюр, а парень заскочил в машину и скрылся из виду. Том ошалел от увиденного и тут же рванул вперед. Он скинул с плеча рюкзак на бегу и бросился на колени рядом с ней:
– Даша, Даша, ты в порядке? Сильно ударилась? – он почти кричал, убирая с лица девушки упавшие локоны.
Девушка смотрела на него в упор, она не заплакала, не застонала от боли, в ее глазах застыли непонимание и досада.
– Ты? – Даша поправила юбку и попыталась встать, но тут же вскрикнула и снова плюхнулась на асфальт. Из разбитой коленки струилась кровь. Она достала платок и стала вытирать перепачканную ногу.
– Я помогу встать? – Тома удивила такая реакция на боль, он думал, что девчонки совсем не умеют терпеть.
Но Даша не торопилась, она осторожно промокнула ссадину. Откинув распущенные волосы, еще раз посмотрела на Тома. Обида во взгляде исчезла, глаза стали холодными и равнодушными.
– Ты так и не сказал, как здесь очутился.
– Сегодня экзамен. Я подумал, что если заверну в эту сторону, то встречу тебя и ты тоже пойдешь в университет, – Том понятия не имел, что еще сказать, ситуация совершенно выбила его из колеи, а Даша абсолютно не походила на ту приветливую девчонку, которую Том неделю назад провожал до подъезда.
– Ну вот и встретил! Ладно, помоги встать, ногу все-таки больно ударила, – Даша подала ему руку, левая щека припухла и покраснела.
– Черт возьми, наверное, я не пойду на экзамен. Сильно заметно? – она ощупывала лицо.
– Что?
– Что-что, синяк! Челюсть тоже ломит, чувствую, что раздулась.
– Да, заметно. Немного.
Том не знал, куда девать глаза, ему казалось, что девушка разозлилась именно потому, что он стал невольным очевидцем отвратительной сцены. Он подал руку, Даша с усилием встала.
– Надо же, какая горячая, – она кивнула на его ладонь.
– Сегодня жарковато, – Томаш мельком взглянул на ладони.
