– Это же не ты придумал! Невозможно! – собеседница оживилась.
Томаш снова улыбнулся, на этот раз улыбка получилась снисходительной, Даша, кажется, заметила.
– Ну допустим, а что ты будешь делать потом, когда окончишь университет? – Любопытство ее распирало, новый знакомый заинтриговал, он не был похож на привычных друзей, никто и рядом с ним не стоял. Он словно с другой планеты.
– Я еще не думал об этом серьезно. Можно работать с детьми, по крайней мере попробовать, – ответ прозвучал столь неожиданный, впрочем, как и весь этот вечер. Даша ничего не сказала, лишь задумалась о том, как много порой скрывается интересного за внешне безразличной и отстраненной маской. Этот странный парень по прозвищу Оригами увлек настолько, что она потеряла счет времени и совсем забыла, что ее дома ждали.
– Я здесь живу, – девушка остановилась возле красивого кирпичного дома и кивнула на окна в районе четвертого или пятого этажа.
Уходить совсем не хотелось.
– Что ж, до встречи, – она медлила. – У нас завтра экзамен, только не в главном корпусе, – и кто интересно тянул за язык? Тем более что Макс придет.
– Да, – юноша казался совсем безразличным. – Удачи на экзамене.
Не придумав ни единого повода задержаться, Даша шмыгнула в подъезд. Том кивнул и отправился дальше, он старался побыстрее завернуть за угол, чтобы Даша не заметила, как от напряжения он стал сильнее хромать. А она забежала домой, скинула туфли и прислонилась к окну, рассматривая угловатую фигуру нового знакомого, чьи мутные очертания почти растаяли в темноте. «Спешил куда-то – даже ни разу не обернулся!» – ее задело за живое, точно задело! Он ей совсем не пара, нет, конечно! Такой неловкий, стеснительный и не от мира сего. Но она забыла позвонить Максу, хотя и обещала. Все это уже не важно. Даша стояла и смотрела вдаль долго-долго, пока в доме не стихли все звуки, а неуклюжие аритмичные шаги отражались эхом в груди. Она злилась и чувствовала себя глупой, необразованной, недалекой по сравнению с ним. Лучше посмотреть смешной фильм, чем листать эти долгие, муторные философские книги. Даша наконец задернула шторы, взяла с полки учебник и завалилась на кровать. Надеялась, что подготовка к завтрашнему экзамену отвлечет от навязчивых мыслей о странном парне. Но, прочитав первый абзац, совершенно не вникла в суть даже с третьего раза. Она захлопнула книгу, перевернулась на спину и уставилась в потолок. Среди абстрактного рисунка штукатурки она разглядела знакомый профиль, нет, правда, вот он: нос, губы, непослушная копна волос на голове. Надо же, как похож! «Наверное, я схожу с ума», – Даша зажмурилась. Она с усилием гнала мысли о нем, а через несколько минут уснула.
Глава одиннадцатая
Смятение
Дом погрузился в прозрачную тишину, Том заглянул в гостиную – на диване спала мама. Он накрыл ее другим концом пледа – пусть отдохнет, за эти пару дней она просто выдохлась. Потом завернул на кухню, на столе нашел оставленные тарелки с ужином. Под крышками оказалась рыба с овощами, хлеб, сыр, свежий салат. Он сгреб тушеные овощи обратно в сотейник и поморщился. Томаш терпеть не мог брокколи и зеленую фасоль, а Бьянка с характерным упорством старалась втиснуть их в его рацион. Зато рыба выглядела очень аппетитно, мама по-прежнему, перед тем как ее приготовить, удаляла все косточки, плавники и шкурку. Он улыбнулся в знак благодарности. Мамина забота всегда вызывала в нем теплые чувства, даже если в ее действиях был явный перебор. А сейчас, после признаний, все встало на свои места. Том понял, чем вызвана такая гиперопека, доходившая до абсурда. Почему мама порой выглядела странной, неадекватной, почему проверяла лоб и осматривала руки.
Он налил чай, разогрел рыбу и пододвинул салат. С наслаждением приступил к долгожданной трапезе. Чувство голода притуплялось, на смену приходило сытое удовлетворение. Томаш расслабился и уже не казался себе полным болваном, коим становился при встрече с Дашей. В этот раз, заметив смущение девушки, он будто дотянулся до нее, она перестала быть чем-то неземным, нереальным, недосягаемым. Она опустилась на землю и оказалась ближе, чем он мог предположить, и от этого нравилась еще больше.
Этим вечером Том спокойно уснул, произошедшее накануне отодвинулось на второй план, он решил, что подумает обо всем в свободное время. А пока будет просто жить дальше, тем более что в его спокойном незамысловатом бытии появилась Даша. Одним своим присутствием она вывела из равновесия, и Том искренне обрадовался, поскольку обыденность и скука доверху заполняли окружающее пространство и становились слишком очевидными. Ему опостылел привычный образ жизни и мыслей, вдруг захотелось поменять направление, посмотреть на оборотную сторону Луны, повернуться к миру другой щекой, почувствовать иные запахи, увидеть яркие краски. Перемены ворвались в его жизнь вместе с новыми желаниями, незнакомыми ощущениями и чувствами.
* * *
Утром Том встал пораньше, хотелось быстрее сдать экзамен, чтоб освободить время на весь оставшийся день. Бьянка ждала за столом.
– Мама? Я думал ты ушла.
– Взяла выходной, – она развела руками. Вид у нее был помятый, словно она не спала целую неделю, лицо осунулось, под глазами виднелись темные круги.
– Мам, – Том решил заговорить первым, – я не знаю, что с этим делать, не знаю пока, так что не жди от меня никаких внятных объяснений.
Бьянка смотрела на сына – похоже, мальчик даже не взволнован, не удивлен, казалось, он не особо поверил в свои исцеляющие способности, в любом случае, она сама уже и не представляла, как теперь его контролировать. Том – взрослый парень, он может схитрить, умолчать, просто обвести мать вокруг пальца, если сильно приспичит! Именно теперь Бьянка, как никогда раньше, боялась его потерять.
– Послушай, – она жестом остановила сына, который хотел что-то сказать, – послушай меня, прошу. Каждый раз, когда ты это делал, – Бьянка старалась не произносить слова «лечил» или «исцелял», – каждый раз тебе становилось хуже. Раньше я не понимала, но потом, когда закралось подозрение, стала наблюдать и обнаружила закономерность. Я выносила и выходила тебя, я вправе просить, нет, даже требовать!
Тут Бьянка сорвалась со стула и метнулась на пол, обнимая колени сидящего за столом сына. Она смотрела на него снизу вверх, и столько боли и отчаянья таилось во взгляде. Ну почему фразы типа «Я выносила и выходила тебя!» не производят на детей должного впечатления? Томаш пытался что-то сказать, но, сбитый с толку ее откровением, всего лишь невнятно бубнил: «Не надо, мама, встань. Пожалуйста, ну же, вставай!».
Но Бьянка продолжала, вцепившись, словно хищник в жертву:
– Том я требую, слышишь? Заклинаю тебя! Никогда больше не использовать этот проклятый дар! Я не вынесу, я не переживу, если с тобой что-то случится! Ты, только ты – смысл моей жизни, ради тебя Бог оставил меня на Земле. Я хочу повеселиться на твоей свадьбе и нянчить твоих детей, я хочу, чтобы ты жил, понимаешь, ЖИЛ!
– Мама! Не надо слышишь? Перестань! – Том уже с силой пытался оторвать ее от своих ног. – Мама, мне пора идти, у меня экзамен. Мы еще поговорим об этом, когда ты придешь в себя. Отдохни, слышишь? Обещаю вернуться домой, как только смогу.
