Усевшись на кухонном диванчике, он выражает восторг по поводу тряпичных ковриков и говорит, что в доме стало так уютно. Щепка рассказывает, что завтра они будут красить и клеить обои. Книжную полку они покрасят в голубой цвет, сообщает она.
– А для чего она вам?
– Ясное дело, для книг.
Она указывает на чемодан.
– У новой учительницы с собой целая библиотека.
Господин Лундбум смотрит на новую учительницу долгим взглядом. Затем просит разрешения осмотреть ее библиотеку.
Руки у Элины дрожат, но есть ли у нее выбор?
Когда Щепка видит, сколько у нее книг, она плюхается на диван.
– С ума сойти! – восклицает она. – Ты что, все их прочла?
– Да, – отвечает Элина с ноткой упрямства в голосе. – А некоторые и не по одному разу!
Яльмар Лундбум выуживает из кармана пенсне.
– Позвольте взглянуть, – важно просит он, и Щепка начинает вынимать из чемодана книгу за книгой. Они бережно упакованы. Тщательно обернуты льняными салфетками и шелковой бумагой. Щепка бережно сворачивает шелковую бумагу и складывает в стопку. Яльмар Лундбум читает вслух заголовки.
Элина сидит неподвижно, не вмешиваясь. В ее душе настоящая буря, и так много голосов звучат одновременно.
«Я просто устала», – убеждает она себя, когда внезапно ощущает комок в горле.
Голоса. Это женщины в родной деревне, они твердят ее матери, что девочка сойдет с ума от чтения книг, что это вредно… они зовут ее лентяйкой за то, что она сидит, склонившись над уроками. Вырывают у нее из рук ручку и шипят ей в ухо, что лучше бы она помогла матери мыть посуду. Мать кладет руку на спину дочери, мешая ей вскочить. И снова вкладывает ручку в ее руку. Она говорит: «Пусть девочка учится. Пока у меня хватит сил, пусть учится». Это ее собственная школьная учительница, которая сидит за столом в их кухне и беседует с матерью. «Если вы разрешите Элине учиться дальше, я оплачу ее образование. У меня ведь нет собственных детей».
Директор Лундбум перебирает ее книги, комментирует те, что читал, спрашивает о тех, которые не читал.
Элина рассказывает – легко и непринужденно. Да и как объяснить такому человеку, что книги могут спасти жизнь? Ведь у него всегда все это было под рукой: театр, литература, учеба, поездки.
Но напускное веселье помогает. Вскоре Элина уже без всякого усилия оживленно говорит с ним, а когда она берет в руки свои книги, ее переполняет радость от новой встречи с ними.
Она тоже сидит на кухонном диванчике, и вскоре на коленях у нее образуется целая книжная стопка. К сожалению, еще одна стопка образуется между нею и господином Лундбумом.
Естественно, тут и книги для детей – «Гекльберри Финн» и «Том Сойер», причем и она, и господин Лундбум предпочитают «Гекльберри Финна», тут и «Остров сокровищ», и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», хотя эта книга, конечно же, для детей не подходит. Когда Элина пересказывает содержание Щепке, та содрогается от искреннего ужаса. Затем учительница достает из чемодана «Франкенштейна» Мэри Шелли и говорит, что будет читать ее Щепке вслух по вечерам.
Яльмар Лундбум зачитывает вслух несколько абзацев из Джека Лондона, «Зов предков», «Морской волк» и «Ким» Киплинга завернуты в одно полотенце с индийским поэтом и нобелевским лауреатом Рабиндранатом Тагором.
Английские и немецкие романы, Лагерлёф, Кей и Стриндберг.
Яльмар Лундбум и Элина передают друг другу книги. В краткие моменты они оба держат в руках один и тот же том. Иногда девушка, чуть наклонившись вперед, читает тот же текст, что и он. От Яльмара пахнет мылом.
«Он помылся перед визитом, – думает она. – Интересно, всегда ли принято мыться пред тем, как заглянуть к кухарке, чтобы сообщить о количестве гостей, званных к ужину?»
Щепка ставит еще кофе и достает откуда-то сыр и головку сахара. Они прихлебывают сладкий кофе и закусывают его сыром, который скрипит на зубах.
На самом дне чемодана лежат книги, завернутые в коричневую оберточную бумагу, перевязанные веревочкой.
– Потому что эти заголовки не предназначены для глаз некоторых работодателей, – поясняет Элина, выпрямив шею.
– Посмотрим, сколько вынесет этот работодатель, – смеется Лундбум, и пакеты вскрываются один за другим.
Первой на свет появляется «Ручка» Элин Вегнер[17].
– Вегнер и Кей… – произносит Яльмар Лундбум.
– Да, – отвечает Элина, – и Стелла Клеве[18].
Каждый из них знает, о чем думает другой. Учительница симпатизирует авторам, утверждающим, что любовь важнее свидетельства о бракосочетании.
«Она тратит деньги на книги, – думает он. – Поэтому у нее такие плохонькие ботинки и обтрепавшееся пальто».
Его охватывает желание купить ей обновку. Красивую блузку с кружевами.
В следующем пакете лежит Фрёдинг – «Брызги и осколки». Совершенно ясно, почему этот сборник стихов завернут в коричневую бумагу. За одно из этих стихотворений поэта даже привлекли к суду.
Элина любит Фрёдинга. Как кто-то может считать это безнравственным? Все эти муки одиночества, тоску по любви и близости. Долгими вечерами, когда она сидела одна в пустом классе, сколько раз утешал ее Фрёдинг! Он всегда оставался в еще худшем положении, еще более отвергнутый…
– Как жаль, что он так рано умер! – проговорила она.
И тут Яльмар Лундбум прикрывает глаза и начинает цитировать наизусть:
От темени до света
Век проводил за кружкой,
Ища места на свете,
Где водка и подружка.
Наступает пауза. Элина не может выговорить ни слова. Мужчина, который цитирует наизусть Фрёдинга! Он прочел строфу с точно подобранной, сдержанной интонацией, не вкладывая слишком много чувства, чтобы текст говорил сам за себя. К тому же он сделал небольшую паузу между «ища» и «места», так что возникло ощущение, он сам слагает стих, подыскивает нужное слово, ищет все то, чего ищет она сама. Чего-нибудь, что может смягчить тот жар, который временами охватывает ее, то чувство неприкаянности и одиночества.
Яльмар Лундбум сидит неподвижно, с полузакрытыми глазами, словно замечтавшись.
«Я должна поцеловать его», – думает Элина, сама поражаясь этому зову сердца.
И немедленно говорит себе, что все это глупости. Они только что познакомились. К тому же он куда старше. И такой толстый.
