— Я отшлепаю тебя, если ты не станешь этого делать, — шутливо пригрозил он.
— Заметано. — Куинни подняла большой палец. — Увидимся позже. Скоро мама приедет. Я сматываюсь. Оставлю ей записку, куда пошла.
— Уходишь? — Взяв щетку, Джеймс вздохнул. — Значит, оставляешь меня на съедение волкам.
Он положил руки на круп лошади и снова вздохнул, понимая, что ему предстоит непростой разговор. Джеймс предпочел бы иметь дело с самой норовистой лошадью, чем беседовать с Алекс о ее дочери.
Джеймс удивился, когда на его предложение поужинать в маленьком семейном ресторане «Черный бриллиант» Алекс ответила согласием. Он понимал, что это далеко не то, к чему она привыкла, но сам чувствовал себя гораздо лучше в подобных местах, где знал официанток по имени и прекрасно ориентировался в меню. Алекс еще успеет вернуться к шикарным ресторанам и изысканной кухне, когда закончится ее жизнь на ранчо, но сейчас ему хотелось показать ей кусочек своей жизни.
— А здесь мило, — заметила Алекс, оглядевшись. Она сняла синюю шелковую куртку и положила рядом с собой на покрытую твидом скамью.
— Тебе нравится? — спросил он и улыбнулся официантке, подошедшей к ним с меню и двумя стаканами воды. — Привет, Патти.
— Привет, Мак, — кивнула девушка. — Давненько тебя не видела.
— Все дела. Познакомься с моей подругой. Это Алекс Гордон.
Женщины улыбнулись друг другу, обменялись шутками, замечаниями по поводу выбора блюд, и Патти покинула их, пообещав поторопиться с заказом.
— Здесь так… — Алекс снова огляделась, — по-домашнему. Мне нравится.
Джеймс был приятно удивлен, но тут же напомнил себе, что Алекс нравится здесь только потому, что для нее это в новинку, а вообще-то она не принимает такой стиль жизни.
— Еда тут вкусная. Отделка, может, и простовата, но я предпочитаю обедать в домашней обстановке, а не в каком-нибудь стеклянном ящике, где у официанток только чаевые на уме.
Алекс кивнула:
— Я понимаю тебя. — Она положила руки на стол. — Как сегодняшний урок? И если уж речь зашла о Куинни, посмотри, что я нашла в своем письменном столе. — Алекс вытащила из сумки крошечный альбом и передала ему. — Это мой дорожный альбом. Взгляни. — Она открыла первую страницу. — Здесь Куинни пять месяцев.
Джеймс всматривался в маленькую Куинни, растянувшуюся на пушистом ковре.
— Сентиментально, — пошутил он.
— Сама знаю, но когда у тебя дети, всегда так. Пересчитываешь пальчики на ручках и ножках, фотографируешь их в ванной… Вот, посмотри еще. — Подавшись к нему, она указала на фотографию дочери с игрушечной короной на голове. — Здесь ей два года…
— Красавица!
Джеймс с интересом слушал комментарии Алекс к каждому снимку, иллюстрирующему превращение Куинни из ребенка в подростка. И когда фотографии закончились, легкая печаль от того, что он не был свидетелем этих событий, охватила его. Ему хотелось хотя бы косвенно быть частью этой семьи. Сохранит ли он дружбу с Алекс и ее дочерью теперь, когда судьба снова свела их?
— Дети чудо, правда? — сказал Джеймс, когда Алекс убрала альбом в сумку. Он откинулся на спинку скамьи и почувствовал, как после долгого дня облегчение разливается по его телу. — Сам бы завел парочку.
— Так почему же ты не сделал этого? То есть почему не женился?
Джеймс рассмеялся.
— Долгая история.
— У нас есть время.
Он взглянул на Алекс и увидел искренний интерес в ее глазах. Ему ничего не стоило обойти эту тему, но Джеймс ведь хотел, чтобы они остались друзьями, а у друзей нет секретов друг от друга.
— Однажды я был помолвлен, — начал он, припоминая лицо женщины, которая сбежала чуть ли не от алтаря. — Она была своеобразным человеком. Обожала верховую езду, но не выносила грязи у себя под ногтями.
— Как она выглядела?
Джеймс сдержал улыбку. Черт возьми, почему всех женщин интересует одно и то же?
— Маленькая, с длинными светлыми волосами, голубыми глазами. — Он взглянул на Алекс и отметил, что, кроме миниатюрной фигуры, у этих двух женщин нет ничего общего. — У нее были большие… — Джеймс улыбнулся Алекс, ловившей каждое его слово, — ступни. Большие и узкие. — Он рассмеялся, когда у Алекс вырвался вздох облегчения. — А вообще она была великолепна.
— Вот как! Так что же случилось?
Джеймс потянулся к стакану с водой. Отпив глоток, промокнул салфеткой губы.
— В одно прекрасное утро она проснулась и сказала, что не может согласиться на это. — Припомнив давнюю боль, он задумался, не с тех ли пор стал настороженно относиться к женщинам. — Наверное, она наконец сообразила, что не желает загубить жизнь на ферме. Она дорожила своей работой, не собиралась отказываться от нее. К тому же она любила пройтись по магазинам, людей посмотреть, себя показать, а в здешних забытых Богом местах мало возможностей для подобных развлечений.
Патти принесла их заказ, спросила, не нужно ли чего-нибудь еще, и удалилась. Алекс с удовольствием принялась за жаркое.
— Когда это случилось? — осведомилась она.
— Давно. Не велика беда. Мы пришли к обоюдному решению. И с тех пор не было ничего серьезного, — добавил Джеймс, предваряя ее вопрос. — Видно, дело в моей неспособности измениться.
Когда Джеймс закончил рассказ, Алекс почувствовала, что их отношения стали еще теплее. И хотя она не позволила себе проявить любопытство, ей хотелось все знать о нем и о последних пятнадцати годах его жизни.
— И все-таки когда? — повторила Алекс, заметив, что Джеймс погрузился в воспоминания.
Он вздохнул.
— Кажется, в те времена, когда я еще участвовал в родео. Была там одна молоденькая «кобылка», которой я интересовался, но у нее не нашлось для меня времени. — Подцепив на вилку брюссельскую капусту, он замер. — Я решил: вот наконец девушка, не такая, как все. Живая, веселая, открытая… Я думал, она прекрасна, но, увы, мое чувство осталось безответным.
Алекс с удивлением смотрела на него. Как этому поверить? Насколько она помнила, все девушки стремились узнать Джеймса Маклинтока поближе. Алекс не видела ни одну, способную противостоять его чарам.
— Ты говорил ей о своих чувствах?
— Немного. Ее это не волновало, она была занята другим… Это было вдвойне больно, потому что я все еще переживал предательство матери. Быть отвергнутым дважды… — он пожал плечами, — не слабый удар.
Джеймс уставился в свою тарелку, а в Алекс поднималось желание защитить его, оградить от всех бед. Кто бы ни была та девушка, она здорово обидела Джеймса, и это злило ее.
— Скорее всего она даже не потрудилась узнать тебя поближе, — заключила Алекс. — Тогда она и мизинца твоего не стоит.
— Стоит, — возразил Джеймс. — Просто она была слишком молода, чтобы анализировать свои поступки.
