— Ах да, этот бесформенный серый мешок, в котором даже непонятно, какого она пола. Его нельзя носить, хотя мы с мисс Джесс и пришили порвавшийся подол.
— Почему его нельзя носить? — изумленно вскинулась на Виктора Дин.
— Я только что объяснил почему, но, если тебе до сих пор неясно, объясню еще раз. Такие платьица носили в сиротских приютах в те времена, когда Шарлотта Бронте писала свою «Джен Эйр». А ты наряжаешь в них девочку, почти подростка… Девочку, которая уже хочет нравиться мальчикам.
— Она уже в кого-то влюбилась? И ничего мне не сказала?
— Не исключаю, что влюбилась. Но речь сейчас не об этом. Разве девочка с нелепым хвостом на голове, одетая в мешок из-под картошки, может понравиться хотя бы себе?
— Нет, — пробормотала ошеломленная Дин.
— Тогда как она понравится кому-то еще?
— Но я не надевала на нее мешок из-под картошки. А прическу она делает сама… И вообще, о человеке судят не по тому, как он одет, а по тому что у него внутри.
— В теории, конечно, — усмехнулся Виктор. — А на практике люди в большинстве своем не относятся серьезно к тем, кто пренебрегает своей внешностью. Есть исключения в виде друзей, но, к сожалению, нам приходится общаться не только с друзьями… Мэган — девочка, и в ее возрасте очень важно нравиться, иметь хорошую репутацию, быть если уж не первой во всем, то по крайней мере не последней. Если сейчас наша дочь вобьет себе в голову, что она замарашка и урод, то будет думать так всю оставшуюся жизнь. Разве ты этого хочешь?
— Конечно, нет, — покачала головой Дин, вынужденная признаться в том, что Виктор не так уж и неправ. — Но что тут сделаешь?
— И это говорит мне мать двоих детей, — укоризненно покачал головой Виктор. — Ей богу, Дин, иногда мне кажется, что ты и в самом деле мужчина. Причем, надо сказать, весьма неотесанный субъект.
Всю дорогу до дома Дин молчала и мысленно представляла, с каким удовольствием она полюбуется на то, как этот знаток моды будет чинить протекший кран или прокачивать тормоза в ее грузовичке. Раз он сравнил ее с неотесанным мужиком, пусть попробует побывать в ее шкуре. Тогда она посмотрит на эту Золушку в одном ботинке. Он еще будет просить прощения за свои слова.
Дин так разозлилась, что совершенно забыла сказать Виктору о «семейном фотоальбоме», который сделал для нее фотограф Норы, и, когда они вернулись домой, даже не села ужинать, хотя из гостиной доносился божественный аромат жареного мяса.
Закрывшись в своей комнате, она плюхнулась на кровать и долго смотрела в потолок, размышляя о том, почему же ее все-таки так заботит мнение человека, который ровным счетом ничего для нее не значит.
Виктор распахнул дверцу шкафа и велел Мэган вытащить всю одежду, которая висела на вешалках и лежала в шкафу.
— Всю-всю? — удивленно переспросила Мэгги, которой все происходящее казалось очень забавной игрой, в которую почему-то они никогда не играли с мамой.
— Всю-всю, — кивнул Виктор. — Даже ту, что ты не носишь. Попробуем создать твой гардероб из того, что есть.
Очень скоро обе кровати, стол и стулья в детской были завалены вещами, которых Виктор в жизни не купил бы своей дочери: бесформенные кофточки, платьица мышиного цвета, джинсы, больше похожие на шаровары, — казалось, Дин покупала две пары одинаковых джинсов, а потом отдавала одну сыну, а другую дочери.
— Да… — задумчиво произнес Виктор, разглядывая гору одежды. — Это будет не так-то просто, но у меня есть идеи… Принеси-ка ту маечку, рубашку и черный поясок. — Мэгги послушно выполнила приказ. — А теперь надень маечку, сверху рубашку, а потом застегни поясок на талии.
Пока Мэгги реализовывала задумку Виктора, тот молчаливо рассматривал вещи девочки. Многое можно было спасти, но для этого пришлось бы ушивать безразмерные платья и укорачивать юбки, которые предназначались скорее для женщины возраста мисс Джесс, чем для симпатичной одиннадцатилетней девчушки. Помнится, его милая соседка говорила что-то насчет швейной машины. Может быть, самое время попросить мисс Джесс научить его пользоваться этой вещью?
— Пап, да это просто отпад! — прервала Мэгги размышления Виктора. — Выглядит супермодно! Даже не скажешь, что этим шмоткам сто лет!
Виктор окинул девочку удовлетворенным взглядом. В тридцать такое уже не наденешь, а на одиннадцатилетней девочке смотрится очень стильно. Наряд дополнил бы какой-нибудь затейливый медальон, но оказалось, что ни у Мэгги, ни у ее матери нет никаких украшений.
— Чудесно… — покачал головой Виктор. — Не дом, а сиротский приют. Впрочем, пока сойдет и так, а потом я разорю твою маму на детскую бижутерию.
Мэгги померила еще несколько комбинаций, придуманных Виктором, а он тем временем позвал на помощь великодушную бабулю Джесс, которая оценила его старания и помогла разобраться со швейной машиной.
Поначалу Виктор чуть не прошил себе пальцы и по ошибке застрочил подол укороченной юбки, но мисс Джесс была терпеливой учительницей, а потому пообещала, что даст ему столько уроков, сколько потребуется.
Худо-бедно, но за один день у Мэгги в гардеробе появилось шесть «обновок», которые можно было комбинировать между собой, чтобы каждый день не ходить в одном и том же. Бабуля Джесс принесла несколько ненужных шифоновых отрезов, из которых они с Виктором сконструировали шейные платочки для Мэгги. Красивые пуговицы, которые валялись без дела в шкатулке бабули Джесс, оказались отличными украшениями на юбках Мэгги. Это было весьма необычно, зато очень стильно.
С прической дела обстояли хуже: Виктор совершенно не умел обращаться с длинными волосами, поэтому велел девочке распустить красивые волосы и закрепил передние пряди маленькой заколкой, которая нашлась среди пуговиц в шкатулочке мисс Джесс.
— Вещь, конечно, старенькая, — прищурившись, оценил заколку Виктор, — но вполне сойдет за аксессуар в стиле «ретро». Так и говори своим вредным подружкам, если вздумают придраться.
— Рет-ро, — эхом повторила Мэгги.
— И сделай при этом такое высокомерное лицо, будто тот, кто у тебя спросил насчет заколки, круглый дурак.
Мэгги скорчила презрительную мину, и Виктор расхохотался.
— Чудесно… Теперь разберемся с походкой. Нельзя ковылять в таких нарядах так, как ты ходила в своем приютском платьице. Ты модная девица с хорошей фигурой, которую до сих пор успешно прятала твоя мама. Так что и ходить нужно с гордо поднятой головой, словно ты бросаешь всем вызов. Поняла?
Мэгги кивнула и прошлась, попробовав бросить вызов Виктору и бабуле Джесс. Вызов получился каким-то вялым, поэтому Виктор заставил Мэгги ходить по комнате до тех пор, пока девочка не сообщила ему, что если так продолжится, то завтра она не дойдет до школы.
— Красота требует жертв, — развел руками Виктор, с удовлетворением оглядывая свою так неожиданно повзрослевшую дочь, которая в своих новых нарядах выглядела на все тринадцать, чем была очень горда. — Истина, конечно, избитая, но зато жизненная.
