Бонни закусила губу. Еще секунда ушла на борьбу ссамолюбием, потом она справилась с ним и потупила взор.
— Спасибо, что выручил, — шепнула она Мэтту иушла.
* * *
Мэтт был так взбешен, что не рискнул подходить к Дамонуслишком близко — боялся, что ударит его. А леденящая тьма в глазах Дамонаподсказывала, что это не самая удачная идея.
Когда Дамон заговорил, его голос был спокойным, почтибесстрастным:
— Тебе известно, что кровь для меня — не прихоть. Этонеобходимость. И ты мне помешал. Я делал только то, что мне нужно для жизни.
Этого циничного безразличия Мэтт вынести не смог. «Мы дляних просто еда, — вспомнил он. — Они хищники, мы — добыча. И вот онзапустил когти в Бонни. Бонни, которая не смогла бы справиться даже скотенком».
— Если так, — проговорил он с презрением, —может, найдешь кого-нибудь в своей весовой категории?
Дамон улыбнулся, и в воздухе повеяло холодком.
— Например, тебя?
Мэтт молча смотрел на него. На его лице двигались желваки.Прошла секунда, и он коротко сказал:
— Попробуй.
— Я ведь могу не только попробовать, Мэтт. — Дамонсделал в его сторону шаг — шаг подкрадывающейся пантеры.
Мэтт вдруг вспомнил камышовых котов, их мощные прыжки иострые, как кинжалы, зубы. И еще вспомнил, на что был похож Тайлер год назад,после того как Стефан потолковал с ним в железном сарае. На сырую отбивную.Мясо и кровь.
— Как там звали учителя истории? — бархатнымголосом промурлыкал Дамон. Похоже, ситуация доставляла ему удовольствие. —Кажется, мистер Таннер? С ним я не только попробовал.
— Ты убийца.
Дамон кивнул. Он не обиделся — как будто Мэтт просто называлего по имени.
— Правда, вначале он ударил меня ножом. Я не собиралсяопустошать его досуха, но он нарвался, и я передумал. А сейчас ты начинаешьнарываться, Мэтт.
Мэтт сжал колени, чтобы справиться с желанием пуститьсянаутек. Дело было не только в кошачьей пластике Дамона, не только в этихсверхъестественно черных глазах, которые пристально смотрели на него. Внутри Дамонабыло нечто, внушающее ужас человеческому сознанию. Первобытный ужас, которыйпроникал Мэтту прямо в кровь и шептал ему: беги отсюда.
Нет, он не побежит. Сейчас разговор со Стефаном уже немножкопотускнел в его сознании, но кое-что из этого разговора он помнил. Даже еслиего ждет смерть, он не побежит.
— Не будь глупцом, — сказал Дамон, который словнобы читал все мысли Мэтта. — У тебя никогда не отбирали кровь силой? Этобольно, Мэтт. Очень больно.
«Елена», — вспомнил Мэтт. Когда она в первый раззабирала у Мэтта кровь, ему было очень плохо от одного только страха. Но тогда всепроисходило с его согласия. Каково же бывает, если такое делают против воли?
«Я не убегу. И не отведу глаза».
Вслух он сказал, не отрывая взгляда от Дамона:
— Если ты собираешься убить меня, то перестань болтатьи переходи к делу. Может быть, ты и заставишь меня умереть. Но этоединственное, к чему ты сможешь меня принудить.
— Ты еще глупее, чем мой брат, — сказал Дамон. Вдва шага он преодолел разделявшее их расстояние. Он схватил Мэтта за футболкуобеими руками, с двух сторон от горла. — Думаю, тебя стоит проучить также.
Вокруг словно бы наступили заморозки. Мэтт мог чуть ли не наощупь почувствовать свой страх, но даже не шевельнулся. Он был не в силахпошевелиться.
Впрочем, это уже неважно. Он не сдался. И если сейчас емусуждено умереть, он умрет с этой мыслью.
Зубы Дамона сверкнули в темноте, острые, как разделочныеножи. Мэтт почти почувствовал их на своей коже до того, как они к немуприкоснулись.
«Все равно не сдамся», — подумал он и закрыл глаза.
Он потерял равновесие от резкого толчка. Споткнулся и упална спину, широко открыв глаза. Это Дамон отшвырнул его в сторону.
Черные глаза смотрели на него сверху без всякого выражения,когда он сел на грязную землю.
— Постараюсь объяснить доступным тебе языком, —сказал Дамон. — Не путайся у меня под ногами, Мэтт. Я опаснее, чем тыможешь себе представить. А теперь убирайся. Моя очередь дежурить.
Мэтт молча встал. Он потер футболку в том месте, где еесмяли руки Дамона. И ушел. Ушел, а не убежал. И не отвел взгляда от глазДамона.
«Я победил, — подумал он. — Я жив, следовательно,я победил».
И еще одно. В самый последний момент в черных глазахмелькнуло что-то вроде угрюмого уважения. Это заставило Мэтта кое о чемзадуматься. Задуматься по-настоящему.
* * *
Когда он вернулся, Бонни и Мередит сидели машине. Вид у нихбыл встревоженный.
— Тебя долго не было, — сказала Бонни. — Ты впорядке?
Мэтту очень хотелось, чтобы ему перестали задавать этотвопрос.
— Вполне, — сказал он и тут же добавил: — Честноеслово. — Секунду поразмыслив, он понял, что должен сказать еще кое-что.
— Извини, если накричал на тебя, Бонни.
— Ничего страшного, — сухо ответила она, а потомуже теплее добавила: — А знаешь, ты выглядишь намного лучше. Стал больше похожна себя прежнего.
— Серьезно? — Он снова потер смятый кусокфутболки, оглядываясь по сторонам. — Ну, разборки с вампирами вообщеповышают жизненный тонус.
— Что вы там делали? Разбегались с противоположныхконцов двора и сшибались лбами? — спросила Мередит.
— Примерно. Он сказал, что теперь сам подежурит у дома.
— Думаешь, ему можно доверять? — посерьезнев,спросила Мередит.
Мэтт задумался.
— Да, как ни странно. Звучит дико, но, по-моему, он несобирается причинять ей зла. Если убийца объявится, его будет ждать сюрприз —Дамон явно соскучился по хорошей драке. А мы можем пока заехать в библиотеку заСтефаном.
Стефана долго не было видно, но после того, как они пару разпроехали по улице взад-вперед, он вдруг возник из темноты. В руках у него былатолстая книга.
— Взлом и хищение в особо крупных размерах. Навар —библиотечная книга, — усмехнулась Мередит. — Интересно, сколько занее сейчас дадут на черном рынке?
— Я взял ее почитать, — обиделся Стефан. —Для чего, по-твоему, существуют библиотеки? Заодно скопировал все, что нужно,из дневника.
— Ты нашел, что искал? И разобрался, что к чему?Значит, ты можешь все нам рассказать, как обещал, — сказала Бонни. —Едем в общежитие.
* * *
Узнав, что Дамон появился и вызвался дежурить у дома Викки,Стефан немного удивился, но ничего не сказал. Впрочем, Мэтт не посвятил Стефанав подробности его появления. Бонни тоже промолчала.
