устроенная местным недоделанным генералом. Требовалось как можно скорее переключить внимание толпы на что-то другое, и я пошёл в наступление на беднягу воротничка.
-Не для того свершалась революция чтобы рабочий человек от голода пухнул, а жирующие кровопийцы продолжали бы на нём наживаться. Где владелец завода?
-Его нет.
-Вижу, что нет. Спрашиваю: где же он?
-Сбежал, -предположила толпа рабочих
-Убили, -опровергла она сама себя.
-Как мне найти кого-нибудь из администрации? -потребовал я.
-Если бы сами знали, -усмехнулись рабочие. -Ладно, бежали гады, так и все деньги с собой прихватили. Чтоб их Комель бы пострелял. Чтоб их ершовцы повесили.
Конкретные пожелания разнились, но направленность у них всех оставалась одна и таже.
-Ладно, а вы тогда кто такой? -ткнул я пальцем в растерянно слушающего мою перепалку с рабочими воротничка. -И почему говорите от имени администрации завода?
Тот попытался выпрямиться и гордо заявить: -Инженер каменского канатного завода Ефим Петрович Бобиков!
Но рабочие тут же сдали его: -Какой там из тебя женер, Ефимка! Был помощник помощника, а теперь, гляди, целый инженер!
-Так если никого другого не осталось, то и Ефим сойдёт. Паровую машину он запустить смог? Смог!
-Теперь пусть сможет мои заработанные кровью и потом денежки выдать, тогда и будет инженером!
В общем разговаривать с толпой разгорячённых рабочих дело ой как не простое. Ты толпе слово, она тебе в ответ десять. На один вопрос ответишь, так ещё десяток зададут. А чуть упустишь момент, как толпа либо интерес потеряет, либо в драку полезет и тогда её вообще будет не остановить. Толпа – она такая. Стихия. Но нет такого революционера, который бы хотя бы немного не умел бы управлять данной стихией. Тому, кто не умеет говорить с людьми, не способен донести до них свои слова, выслушать и понять народные чаянья, тому выше простого бойца никогда не подняться. Вот и меня, мой бывший командир, доброй памяти ревком Каботкин научил паре трюков помогающих совладать со стихией толпы.
-А ну тихо! -гаркнул я сверкая очами и отвлекая уже почти готовых начать потасовку рабочих.
Сверкая в самом прямом смысле. Со стороны должно было выглядеть словно у меня на месте глаз загорелись и погасли два маленьких солнца заставляя тех, кто смотрел прямо мне в лицо, моргать и тереть уже свои глаза.
-Если уж ты, Ефим, не убежал как все остальные. Если пытаешься сохранить завод, болеешь за него душой, то я, Клавдий Безухов, называю тебя своим товарищем!
Вот так громко и во всеуслышание. Захочет бедняга отвертеться, а уже не выйдет. Каждый будет знать, что вот его, Бобикова Ефима, назвали товарищем. И не важно, что клятву служить народу и продолжать дело вершителя Драласа он добровольно не произносил, никаких бумаг не подписывал и в партийных списках не значится. Вряд ли бандиты Ерошва или солдаты Комеля захотят вникать в такие тонкости.
Хочет Бобиков или нет, а теперь он будет вынужден играть на моей стороне. Может быть не совсем честно так подставлять человека, но честно и правильно поступают одни только рыцари в сверкающих доспех и то, лишь на страницах дамских романов. А я – боец революции.
-Товарищ Ефим, -говорю я лишний раз подчёркивая его новый статус. -Прошу чётко и, по существу, объяснить обществу почему при наличии на складе излишков готовой продукции, нет возможности погасить перед рабочими долги по заработной плате?
Рабочие молчат. Я полностью захватил их внимание и говорю сейчас то, что они хотели бы услышать. В этом весь секрет работы с толпой. Сначала ты захватываешь их внимание, а потом становишься их голосом и потихоньку, понемногу, разворачиваешь общее мнение в нужную тебе сторону. Тут главное не торопиться и не ошибиться брякнув что-нибудь невпопад или вразрез с ожиданиями толпы. Тогда есть риск потерять в глазах толпы право говорить от её имени, а вернуть его обратно будет гораздо сложнее чем получить в первый раз.
Бобиков ошарашен моим напором не менее остальных. Он облизывает пересохшие губы, но, под моим требовательным взглядом, выпрямляется и начинает говорить.
-В кассе завода нет свободных средств. Вообще никаких средств нет. Никаких.
Не давая ему сбиться с мысли, задаю следующий вопрос: -Что мешает продать готовые мотки канатов?
-В Каменске они никому не нужны. Ну или продавать совсем за гроши.
Я, словно добрый учитель, подталкивающий ученика самостоятельно решать задачу наводящими вопросами, продолжаю спрашивать: -Куда канаты продавались раньше?
-В Мрей, Топольск, Гномью Слободу -начинает перечислять Ефим, но уже самостоятельно останавливается и, предвосхищая следующий вопрос, сразу на него и отвечает: -Только это на поезде надо. А заплатить за перевозку нечем. Заводская касса пуста!
-Деньги – эти крохотные блестящие кругляши из серебра или золота. Игрушка. Но без них останавливаются поезда и простаивают без дела умелые рабочие руки. Так? -спрашиваю я и сам себе же отвечаю: -Так, да не так! Вершитель Дралас обещает, что в правильно и разумно устроенном обществе денег вовсе не станет. Они исчезнут за ненадобностью.
-То, когда ещё будет! - выкрикивает кто-то из толпы.
Его поддерживает другой голос: -Деньги исчезли, а надобность в них осталась!
Рабочие смеются.
-Верно, -подтверждаю я. -Поэтому мы с Ефимом сейчас отправимся на вокзал и попробуем договориться о перевозке. Только нам потребуется помощь. Вот, например, ты и ты.
Тыкаю наугад в самых горластых рабочих. Пусть остальные видят, что мы не собираемся удрать под шумок, а, наоборот, привлекаем к делу их брата-рабочего.
-Вы двое, -указываю уже на других. -Смотайтесь в бывшее имение Чайковых. Знаете, где оно? Отлично! Там двое моих товарищей, скажете им чтобы перемещались сюда. Всех остальных прошу пока подготовить готовые канаты к транспортировке на вокзал и погрузке в вагоны. Обязательно составьте опись – сколько канатов, какого они типа, какой длинны. Контроль и учёт в первую очередь! Если останется свободное время, то продолжайте работу. Помните товарищи – ваше благополучие в ваших собственных руках. Чем больше сделаете, тем больше мы увезём и продадим и тем больше денег привезём обратно. Чтобы избежать разных инсинуаций, сразу предупреждаю: когда найдём поезд и погрузим канаты, мне потребуется человек двадцать сопровождающих. Чтобы разгрузить на месте, да и вообще – на всякий случай. Поэтому сами решите кто поедет, а кто останется и будет дальше делать канаты для следующей партии. Вопросы?
Конечно, без вопросов не обошлось. Сначала рабочие, между собой, самостоятельно поспорили выбирая ответственных, кто будет составлять опись, кто займётся погрузкой, а кто будет следить за паровой машиной так как инженера я собираю
