десяти годам каторжных работ — если вам повезет. Если нет...
— Меня прикуют к столбу в Костяной яме.
— Да.
— Отлично. — Лукан вздохнул, барабаня пальцами по столу. — Должен же быть какой-то способ. Должно же быть что-то...
— Если вы серьезно...
— Я смертельно серьезен.
— Скорее, смертельно глуп, — пробормотала Блоха.
— Разница между этими двумя понятиями — всего лишь вопрос точки зрения, — мягко сказал Обасса. — Но, если вы настроены серьезно, — продолжил он, не сводя глаз с Лукана, — тогда вам следует поговорить с Писцом.
— Писцом? — повторил Лукан. — Кто это?
— Лучший имитатор в городе, — пропищала Блоха.
— Имитатор?
— Да. — Увидев его растерянное выражение лица, девочка бросила на него безнадежный взгляд. — Я, что, должна все объяснять?
— Имитатор — это фальсификатор, — пояснил Обасса. — Подделыватель документов. И, как и сказала Блоха, Писец — лучший имитатор в городе; на самом деле такие слова не отражают ее искусства. Она скорее художница. Мастер своего дела, мастер искусства обмана.
— И вы считаете, что она сможет мне помочь?
— Возможно. Если захочет. Но сначала вам нужно завоевать ее доверие, чтобы получить аудиенцию.
— Аудиенцию? Вы говорите о ней как о члене королевской семьи.
— Так оно и есть. Среди Сородичей Сафроны мало кто пользуется таким уважением.
— За исключением Леди Полночь, — с энтузиазмом произнесла Блоха.
— Действительно, — ответил Обасса, слабо улыбнувшись.
— Прекрасно, — сказал Лукан, поднимаясь из-за стола. Он надеялся избежать общения с Сородичами, но, похоже, у него не было выбора. — Как мне добиться аудиенции у Писца?
— Сходите в Дом Удачи Салазара — Блоха покажет вам дорогу. В баре попросите серебряный парван с кусочком лайма.
— Лайма? В Сафроне серебряный парван пьют с лимоном, а не с лаймом.
— ...и цветком сумеречной розы.
— Сумеречной розы? Разве это растение не ядовито?
— Только экстракт, полученный из корня. Лепестки сами по себе безвредны.
— Хорошо, итак... Я заказываю джин с цветком — и что потом?
— Один из людей Писца представится вам. Он объяснит, какое испытание вам нужно пройти, если вы хотите получить аудиенцию.
— Испытание? — осторожно спросил Лукан. — Какое испытание?
— Как я уже говорил, сначала вы должны заслужить доверие Писца. Без сомнения, ее представитель сможет объяснить правила игры гораздо лучше, чем я.
— Игры? Какой еще игры?
— Удачи, мастер Гардова, — сказал Обасса, беря свой нож и продолжая строгать. — Она вам наверняка понадобится.
Глава
8
ИСКУССТВО ОБМАНА
Дом Удачи Салазара, несомненно, был самым впечатляющим игорным заведением, которое Лукан когда-либо видел, а он повидал больше, чем следовало. Это здание, расположенное недалеко от Восточной костяной дороги в богатой части города, известной как Шелка́, возвышалось на одной стороне площади, являя собой впечатляющее зрелище с заостренными арками, скульптурными колоннами и красочной плиткой. С верхнего этажа здания свисали пурпурные знамена с серебряным рисунком в виде двух игральных костей, окруженных змеей, пожирающей свой хвост. Тем не менее, если бы не слова Дом Удачи Салазара, вышитые внизу элегантными буквами, Лукан мог бы подумать, что они пришли не по адресу.
— Больше похоже на дворец, чем на игорный притон, — заметил он, вытирая пот со лба, когда они пересекали почти пустую площадь под палящими лучами полуденного солнца.
— Я думаю, раньше здесь была баня, — ответила Блоха, которая, казалось, не обращала внимания на жару. Она откусила кусочек от персика, который взяла с тележки. — В те времена, когда Сафроной правили зар-гхосцы.
Лукан читал об этом периоде истории города — точнее, он прочитал три строчки, которые посвятил ему Веллерас Гелламе в своем Путеводителе Джентльмена по Сафроне. Более двух столетий назад зар-гхосцы захватили Сафрону и правили ею почти десять лет, оставив заметный след в истории города, прежде чем их правление было свергнуто. Следуя за Блохой по оживленным улицам, Лукан видел множество архитектурных памятников Зар-Гхосы. Но ничего более величественного.
Когда они приблизились к бане, превратившейся в игорный притон, из-за украшенного колоннами входа появились два охранника в пурпурных с серебром ливреях, волоча за собой протестующего мужчину.
— Я не жульничал! — завизжал тот, пытаясь упереться каблуками в гладкие каменные плиты. — Карта, должно быть, случайно попала мне в рукав! Я не знаю, как... — Его слова превратились в крик, когда охранники столкнули его с трех широких ступенек. Мужчина пошатнулся, отчаянно размахивая руками, и рухнул бесформенной кучей на булыжную мостовую. Блоха хихикнула, когда мужчина застонал.
— Хорошо, — сказал Лукан, взглянув на девочку. — Ты знаешь, что делать?
— Ждать снаружи, пока ты не вернешься.
— И?
Блоха закатила глаза:
— Не раздражать охранников.
— Хорошо. Потому что я не...
— ...имею чувства юмора, я понимаю.
— ...хочу привлекать к себе внимание, — закончил Лукан, когда они остановились у ступенек, рядом с лежащим мужчиной. — Ты поняла?
— Ага, поняла. — Блоха скорчила гримасу. — Ты не умеешь веселиться, совсем.
— Вот как? Может быть, позже я расскажу тебе пару историй из своей жизни в Академии в Парве. Думаю, это может изменить твое мнение. — Он указал на ближайший фонтан. — Жди там. Я найду тебя, когда закончу.
Девочка протянула руку, потирая большой и указательный пальцы.
— Позже, — сказал Лукан.
Блоха начала щелкать пальцами.
— Милосердие Леди... — Лукан полез в свой кошелек и бросил ей медяк. — Вот. А теперь держись подальше от неприятностей.
Блоха ухмыльнулась и ускользнула.
Лукан обошел неудачливого мошенника, который все еще стонал, и легко взбежал по ступенькам. «Добрый день, джентльмены», — сказал он двум охранникам, которые настороженно посмотрели на него.
— В первый раз? — проворчал один из них.
— Да.
— Три правила, — продолжил мужчина. — Первое: никакого оружия, так что сдавай его. — Второй стражник шагнул вперед, и Лукан подчинился, передав ему свой меч и кортик. — И кинжал у тебя в сапоге, — сказал первый стражник, прищурившись. Лукан улыбнулся и протянул ему кинжал. — Во-вторых, — продолжил он, — если хочешь драться, делай это снаружи. В-третьих, никакого обмана. Если тебя поймают...
— Тебя вышвырнут вон, — сказал Лукан, указывая на мужчину, лежащего на земле. — Я заметил.
Охранник нахмурился.
— И запретят вход, — раздраженно добавил он, затем повернулся к своему товарищу, в то время как тот хихикнул. — Черт побери, ты смеешься...
Лукан оставил двух мужчин наедине с их спором, и их голоса затихли, когда он прошел между колоннами и вошел в Дом Удачи Салазара. Мраморный вестибюль был украшен множеством пурпурных и серебряных знамен, подсвеченных замысловатыми медными фонарями. Когда запах благовоний коснулся ноздрей Лукана, ему показалось, что он входит в храм, а не
