а сомнения Лукана только усилились после их вчерашней встречи, — рядом с таверной Голубая Устрица, но Блоха была спокойна. «Я знаю, где он может быть», — сказала она, пожав плечами, и Лукану ничего не оставалось, как последовать за ней с площади в лабиринт задымленных улиц, застроенных мастерскими.
— Это Дымы, — заметила Блоха, когда они проходили мимо кузнеца, стучавшего молотком по наковальне.
— Никогда бы не подумал.
Девочка бросила на него острый взгляд:
— Что это должно означать?
— Ничего, ребенок. — Лукан сморщил нос от зловония, исходившего из соседней кожевенной мастерской. — Куда мы все-таки направляемся?
— В квартал Зар-Гхосан. Там и будет Обасса.
Постепенно воздух очистился, звуки промышленности стихли, и окружающие здания приобрели другой облик, украсившись множеством арок и куполов, сложными арабесками и разноцветной плиткой. Люди тоже изменились; большинство горожан, спешащих по своим делам, имели вид жителей южных королевств. Старший из них, вероятно, прибыл из Зар-Гхосы после окончания войны, но младшие, должно быть, родились в Сафроне в течение сорока лет после этого; они были сыновьями и дочерьми первых иммигрантов. Свежеиспеченные граждане города, который не так давно был заклятым врагом их народа. Забавно, как меняются времена.
— А вот и он, — сказала Блоха, прерывая размышления Лукана и указывая на здание, похожее на кофейню. За столиками на улице было полно посетителей, которые смеялись и разговаривали над дымящимися кружками. Некоторые курили из искусно сделанных трубок, подобных которым Лукан никогда раньше не видел. Ему потребовалось некоторое время, чтобы заметить Обассу, который сидел в одиночестве и строгал очередной кусок дерева.
— Мастер Гардова, — сказал, улыбаясь, зар-гхосец, когда они подошли к его столику. Он положил на стол деревяшку и нож. — Доброго вам дня.
Приветствие Лукана все еще вертелось у него на языке. Как он узнал, что это я? Он вопросительно взглянул на Блоху, но девочка только пожала плечами.
— Привет, Обасса, — сказала она.
— А, Блоха. И тебе хорошего дня. — Его невидящий взгляд вернулся к Лукану. — Добро пожаловать в квартал Зар-Гхосан, мастер Гардова. Это маленький кусочек моей родины, здесь, за морем.
— Спасибо, — ответил Лукан, взглянув на других посетителей. — Здесь... оживленно.
Обасса рассмеялся.
— Так было не всегда. После войны сафронцы были очень щедры, говорили о дружбе и возможностях. На самом деле они были менее щедры на то, что предлагали тем из нас, кто хотел начать здесь новую жизнь. Нам обещали дом, но мы получили лишь несколько полуразрушенных улочек, зажатых между трущобами Щепок и грязью Дымов. Первые годы были тяжелыми, но мы выстояли. А теперь посмотрите. — Он махнул рукой в сторону оживленной улицы. — Мы здесь не просто выжили. Мы процветаем.
— Я вижу.
— И я с удовольствием сижу здесь, пью чай и наслаждаюсь плодами борьбы моего народа в течении сорока лет. Один мудрый человек однажды сказал, что годы лишений — самые приятные. Что вы об этом думаете?
— Я думаю, вы только что это придумали.
Обасса опять рассмеялся.
— Садитесь, — сказал он, указывая на пустые табуреты перед собой. — Вы были на казни сегодня утром?
— Да, — ответил Лукан, присаживаясь.
— И вам понравилось представление Костяной ямы? — Губы мужчины понимающе скривились.
— Если под представлением вы подразумеваете наблюдение за тем, как взрослые мужчины писают в штаны, пока какой-то монстр решает, кого из заключенных ему съесть на завтрак, то нет, я не могу сказать, что понравилось. Что, черт возьми, это за существо?
— Это правосудие, мастер Гардова. По крайней мере, в этом нас убеждают суды Сафроны. Что касается вашего вопроса, я не могу дать вам ответ. На самом деле никто не знает, что такое Гаргантюа, даже самые проницательные умы в нашем Коллегиуме.
— Возможно, им стоит спросить Зандрусу. Она видела чудовище совсем близко.
— Да, я слышал, что наша уважаемая торговая принцесса пережила это испытание.
— Пережила. Кажется, Гаргантюа пришелся больше по душе потный таможенник с гарниром в виде испачканных бриджей.
Обасса слабо улыбнулся:
— Через десять дней Зандруса снова будет глядеть на Костяную яму.
— Я знаю. И мне нужно поговорить с ней до этого.
— Ее, наверное, уже отвезли обратно в Эбеновую Длань.
— Тогда мне нужно попасть внутрь.
— И как вы предполагаете это сделать?
— Я надеялся, что вы сможете мне помочь.
— Неужели?
— Блоха сказала мне, что вы не из Сородичей, — сказал Лукан, наклоняясь вперед. — Но я готов поспорить на свой последний медяк, что вы затеяли какую-то игру и точно знаете, как я могу проникнуть в Эбеновую Длань. Скажите мне. Если вы хотите, чтобы я помазал ваши ладони, я могу сделать и это.
— В этом нет необходимости, — дружелюбно ответил Обасса. — Мне не нужен такой стимул. Моя игра, как вы выразились, приносит мне достаточно денег. — Он перевел невидящий взгляд на Блоху. — Возможно, моя дорогая, ты могла бы...
— Не-а, — прервала его Блоха, качая головой и садясь рядом с Луканом. — Я больше не буду приносить тебе медовые пирожные. Кроме того, я уже знаю, о чем ты будешь говоришь.
— В прошлый раз она подслушивала, — сказал Лукан.
— Я знаю. — Обасса улыбнулся и сделал глоток чая.
— Конечно, вы знаете, — пробормотал Лукан.
— Итак, — сказал старик, ставя чашку на стол. — Вы хотите попасть в Длань. Это будет нелегко.
— Должен же быть какой-то способ.
— Ну, вы могли бы совершить серьезное преступление. Этого было бы достаточно.
— Очень смешно, — раздраженно сказал Лукан. — Избавьте меня от своего остроумия.
— Я не шучу, — мягко сказал Обасса. — Если бы считалось, что вы совершили достаточно серьезное преступление, никто бы не усомнился в законности вашего присутствия в Длани. Только не в том случае, если вас будет сопровождать констебль.
— Вы хотите сказать, что я мог бы выдать себя за заключенного? — Лукан вспомнил человека, которого инквизиторы в черной форме тащили в Эбеновую Длань. — Это действительно может сработать?
— Вам пришлось бы подкупить констебля, чтобы он поддержал вашу хитрость и проводил вас внутрь — половина констеблей в этом городе берут взятки, но найти того, кто согласится на такой риск, будет непросто само по себе. Даже если вы его найдете, вам все равно понадобятся соответствующие документы, чтобы попасть в Длань. И, даже если вы это сделаете, вам все равно нужно будет выйти, а это само себе представляет огромную проблему.
— Но может ли это сработать? — спросил Лукан.
— Да, может. — Обасса покачал головой. — Но почти наверняка не сработает. Вас поймают и приговорят к
