дал им право хамить и пинаться?
– Никто, вы правы. Мы разберемся в этом вопиющем безобразии, если он подтвердится.
– Думаю, не подтвердится, – качнул я головой.
– Почему вы так считаете? – подозрительно покосился на меня лейтенант.
– А в лесу кроме полиции и меня никого больше не было.
– А дрон куда подевался? – у лейтенанта стало такое лицо, будто он подловил меня на противоречии.
– Улетел, как только трое ваших вломились на поляну. Я бы сам улетел, если бы мог. Шуму от них было, больше, чем от стада медведей.
– А разве медведи ходят стадами?
– Может, табунами – я не в курсе.
– Понятно, – лейтенант поднял руку и задумчиво потер пальцем переносицу. – Все равно разберемся.
– Очень надеюсь.
– А что по поводу кражи сообщите?
– Какой еще кражи? Я ничего не крал!
– Да не вы крали, а у вас, – лейтенант склонился над столом и заглянул в планшет. – Вот тут у меня имеются данные из сводки: у вас украли новый телевизор, так?
– Так, – я понял, что с телевизором не пронесло. – Только это не я заявление подавал, а ненормальная электронная баба из фирмы.
– Верно, – удовлетворенно качнул подбородком лейтенант. – Почему лично не сообщили о краже?
– А разве это противозаконно?
– Это, по меньшей мере, странно. И, я бы даже сказал, не совсем обычно.
– Возможно, – согласился я. – Но я вам отвечу теми же словами, которые сказал телефонному чирю из фирмы: ему же хуже.
– Кому?
– Вору.
– Почему?
– А вы сами попробуйте этот телевизор спокойно посмотреть хоть пять минут, тогда узнаете.
Диалог с телефонным интеллектом повторился один в один, мне даже весело стало:
– Каждый день смотрю.
– У вас сколько плюсов?
– Вы о чем?
– О плюсах. Там после буковок «АЙ» еще плюсики стоят.
– Ах, вон вы о чем! Один, насколько я помню.
– Вам повезло, товарищ лейтенант, а у меня было три!
– И что?
– Он не давал мне смотреть фильмы, предлагал животный секс…
– Это как? – раскрыл от удивления рот лейтенант.
– Передачи, разумеется. А вы о чем подумали?
– Зоофилия? – не стал отвечать на мой вопрос лейтенант.
– Еще не хватало! Секс между животными – такие развивающие непонятно что передачи о природе. Только вот мне такого развития не надо.
– Понимаю вас.
– Точно?
– Ну-у…
– Вот именно, что «ну»! Он изводил меня своей болтовней, ввел в растраты, ко мне явилась полиция. И еще не давал слушать Бетховена!
– Собаку?
– Немецкого композитора девятнадцатого века. Классическая музыка.
– Разве такой есть?
–О, уверяю вас, он вполне реален!
– Да? Надо будет как-нибудь обязательно послушать.
– Обязательно послушайте, – а про себя подумал: «Если вытерпишь хоть пару минут…» Там ведь нет так любимых современной публикой «бум-бум» и «тирьям-пам-пам» в трех аккордах на всю музыку и припеве из двух-четырех слов, повторяющихся до бесконечности.
– А я еще хотел купить новый телевизор, – лейтенант в глубоком сомнении почесал щеку двум пальцами. Голос его дрогнул.
– И не рискуйте даже! – я сделал страшные глаза.
– Гм-м! – прочистил Трофимов горло. – Не хотите ли сказать, господин Васильев, что все, случившееся с вами, произошло по вине м-м… телевизора?
– Возможно, – уклончиво отозвался я, уже чуя, чем попахивает.
– Поточнее, прошу вас! – Лейтенант, подвинув планшет к себе поближе, приготовился занести мои показания в программу.
– Если точнее, то – да. Но я ни на чем не настаиваю и ни с кем судиться не хочу.
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул головой лейтенант, склонившись над широким экраном и тыча в него одним пальцем. Губы его беззвучно проговаривали набираемое. – И последний вопрос.
– Слушаю вас! – с готовностью отозвался я, потому как беседа уже порядком меня утомила.
– Как быть с мусором, который вы выбросили за городом на несанкционированную свалку?
Я раскрыл рот для ответа, но так и застыл с отвислой челюстью.
– Что с вами, господин Васильев?
– Н-ничего, – промямлим я, плямкнув губами.
– Вас смущает вопрос?
– Скорее, ответ.
– Чем же, разрешите спросить?
– А вы докажите сначала! – принял я вызывающую позу.
– Пожалуйста, – пожал плечами лейтенант, развернул свой планшет на сто восемьдесят градусов и пододвинул ко мне. – Вот заключение экспертизы. На некоторых элементах пластика обнаружены ваши отпечатки.
Лейтенант победно уставился на меня; я, ошалело, – на экран смартфона. Буквы расплывались перед моими глазами. Впрочем, читать заключение не было никакого смысла, и так все ясно: я попался, как кур в ощип!
– Прочли?
– Прочел, – буркнул я и отвернулся.
– Значит, ваш мусор?
– Мой. Но не весь, разумеется.
– Я понимаю. Такую груду мусора вы бы один за день при всем своем желании не натаскали.
Я незаметно скривил губы в улыбке. Неплохо, видать, квадрокоптер постарался.
– Ну что, будете говорить?
– Я же сказал: мой мусор.
– Зачем вы его там бросили.
– А потому что баки не хотели его у меня принимать и требовали сортировки!
– Почему в утиль не сдали?
– Не додумался, – я опустил глаза и взялся разглядывать свои босые грязные ноги.
– Опять врете?
– Зачем? – пожал я плечами. – Да и какая, собственно, теперь разница – бросил и бросил. Но ведь это не статья.
– Отчего же? Статья, только административная.
– Выпишите штраф, – безразлично ответил я лейтенанту.
– Само собой. Вот только…
– Ну что еще? – я поднял умоляющий взгляд на лейтенанта. Лицо его абсолютно ничего не выражало.
– Экспертиза установила, что осколок пластика, на котором обнаружены ваши отпечатки, мог принадлежать, скажем, некоему изделию. Довольно новому, кстати, поскольку на нем нет следов износа, – лейтенант сделал паузу, а потом добавил. – Ничего не хотите сказать?
– Нет.
– Тогда я скажу: то, что вы выбросили, ранее являлось телевизором, который вы сегодня приобрели в магазине…
– Сегодня?
– А что вас так удивило?
– Я думал, уже утро следующего дня.
– Нет, только вечер сегодняшнего.
– Этот день, похоже, никогда не закончиться, – застонал я, спрятав лицо в ладонях.
– И теперь ничего не хотите рассказать следствию?
– А что рассказывать, если вы и так все знаете? – я сгорбился и облокотился на колени.
– Следствие интересуют не только сухие факты, но и причины, подувшие вас совершить преступление.
– Причины?! – встрепенулся я, стремительно распрямляясь, словно отпущенная, до предела сжатая пружина. От моего голоса лейтенант вздрогнул и вместе со стулом подался на полметра назад. – Вы хотите знать причины? Вот вам причина: чтоб он сдох, этот проклятый искусственный интеллект со всеми его плюсами, сгнил на корню! Чтоб его в бараний рог, сволочь такую, скрутило! Чтоб его динамики треснули и камеры полопались!
– Сядьте! – привел меня в чувство требовательный окрик лейтенанта. Я послушно сел, замолчав и почувствовав полное опустошение, будто меня вывернули наизнанку и хорошенько вытряхнули. – Вот так! – Лейтенант нервно одернул воротничок рубахи и опять придвинулся к столу вместе со стулом. – А теперь рассказывайте
