Кстати, о Маккиавелли. Уж он бы помолчал, потому что после Фаэнцы Чезаре нацелился на его, Маккиавелли, родную Флоренцию. Его об этом очень просил кондотьер Вителоццо Вителли: флорентийцы казнили его брата, надо с ними разобраться по понятиям. Город, впрочем, брать не стали, потому что французский король закричал: что вы там копаетесь, я уже на Неаполь иду, догоняйте давайте! Поэтому Республику быстренько выставили на деньги: заставили якобы принять войска Чезаре «на службу» с фиксированной суммой «жалованья». Да и то в кредит: флорентийцы заявили Чезаре, что денег сейчас нет и пусть он держится. Пришлось погрозить этим скупердяям кулаком и бежать догонять Людовика, таща за собой Вителли, который все оглядывался на Флоренцию, надеясь вернуться и поговорить со своими семейными врагами по-пацански – с помощью доброго слова, пушек и виселицы. Это, как вы понимаете, всегда эффективнее, чем просто с помощью доброго слова.
Неаполь взяли благодаря тому, что заранее позаботились распилить Неаполитанское королевство почти пополам и почти половину передать королю Фердинанду Арагонскому, чтобы он не вписывался за своего родственника – актуального на тот момент короля Неаполя Федериго. Фердинанд Арагонский – это папа уже хорошо нам знакомой по «Запискам исторической сплетницы» Екатерины, тоже Арагонской. Славен тем, что, завидев медный грош, золотой дукат (или какие там деньги на его территории водились?) и еще какой-нибудь намек на выгоду, мог сдать всех своих родственников оптом, включая родных дочек. Справедливости ради, не он один среди правителей отличался столь полезным в дипломатических переговорах качеством, но у него оно проявлялось как-то особенно ярко. Забегая вперед, скажу, что он-то в конечном итоге больше всех и выиграл во всей этой заварухе с Неаполем.
Неаполитанский король немножко поборолся за свой трон, но скоро сдался, ибо против лома нет приема. Людовик предложил ему титул и поместья у себя во Франции: пусть сидит там тихо на пенсии, клубнику выращивает. Фактически это был почетный плен. А Чезаре в ходе завоеваний неаполитанских территорий не только удовлетворил свою страсть к кровавым побоищам, но и знатно укомплектовал свой походный гарем местными доннами. Ой, что это я! Забыла, что Чезаре – женатый человек с безупречным моральным обликом. Не-не, сразу после боя на чердак в походную палатку – и учиться, учиться, учиться!
Тем временем папа, порадовавшись успехам сына в военном деле, решил пристроить дочку Лукрецию в надежные руки, то есть отдать замуж за представителя какой-нибудь уважаемой семьи. А то задолбался, понимаешь, зятьев то выгонять, то мочить, чуть только политическая обстановка сменится. Стабильности хочется. А жениха найти – не проблема. Теперь, когда Чезаре так бодро прошелся по Романье, пошуровал в Неаполе, да еще и в Тоскану нос сунул, ни один итальянский принц не осмелится сказать папе «нет». Умение говорить «нет» – оно, конечно, полезное, но не всегда. Иногда от него только вред здоровью, целостности организма и неприкосновенности банковского счета.
Счастливчиком, которому выпал сектор приз на барабане на которого пал выбор Александра VI, оказался старший сын герцога Феррары Эрколе д’Эсте, Альфонсо. Законный, кстати, сын, наследник герцогства, что немаловажно для статуса его будущей жены. Ознакомившись с соображениями папы по этому вопросу, герцог Эрколе побледнел, позеленел, но на ногах устоял. И даже нашел в себе силы затребовать неплохое приданое. Папа немедленно согласился, еще и уточнил, что деньги за аренду трона Феррары в Рим больше присылать не надо. А то что же, сказал папа, я у своей же дочки кусок изо рта вырывать буду? Нет уж, ей должно на все хватать – и на еду, и на колготки, и на помаду. Так что пользуйтесь.
Когда утрясли все условия брачного договора, Чезаре ради такого события устроил банкет в честь папы и сестры. Банкет настолько удался, что остался в истории. Чтобы узнать подробности, надо погуглить «Банкет рассыпанных каштанов», потому что те каштаны стали гвоздем программы. Я вам кратенько опишу, не вдаваясь в детали, а то во мне все мое природное ханжество возмущено.
Около пятидесяти женщин с пониженной социальной ответственностью… эээ… в не совсем одетом (в совсем неодетом, так точнее будет) виде ползали по полу на четвереньках, собирая специально для этой цели разбросанные каштаны. Потом к ним и уважаемые гости присоединились. Не к каштанам, а к женщинам. Продолжился банкет групповым мероприятием. Нет, не дракой, скорее наоборот. Лучше бы, ей-богу, дракой дело кончилось, чем такое вот. Там еще по итогам участия в мероприятии особо отличившимся призы раздавали. Какие это были призы и в каких номинациях, я даже узнавать боюсь. Но в любом случае, согласитесь, хороший из Чезаре получился тамада, и конкурсы у него интересные! И не надо вот тут этого «а где доказательства, что это Чезаре организовал?». У церемониймейстера Бурхарда все ходы записаны!
Внимание! Выполнено профессионалами! На корпоративах не повторять! Тем более какие сейчас корпоративы… На семейных торжествах, само собой, тоже не рекомендуется, если ваша фамилия не Борджиа. Консервативные родственники вас просто не поймут.
А вот вякать что-то против деяний Борджиа вообще и Чезаре в частности стало совсем небезопасно. Один, говорят, довыступался.
«А когда Чезаре автору, что-то написавшему против него, отрезал сначала руку, потом – язык, а потом велел пришить отрезанный язык к мизинцу отрубленной руки и выставить все это напоказ, Святой Отец с ноткой извинения говорил, что его сын всем хорош, но еще не научился не обращать внимание на оскорбления».
Нет, бывает, конечно, что почитаешь в интернете комментарии каких-нибудь альтернативно одаренных граждан, так немедленно хочется взять пример с Чезаре и поступить прямо по его методичке. Потом вспоминаешь, какой век на дворе и какие гуманистические ценности уже завоеваны человечеством, и стараешься работать над собой и брать пример уже не с Чезаре, а с его мудрого папеньки: вообще забить на то, что о тебе говорят и пишут, просто делать то, что считаешь нужным. Получается, надо сказать, с переменным успехом.
А торжества по случаю помолвки прекрасной папиной дочки продолжались, и Чезаре принимал в них живейшее участие. Например, встречал делегацию из Феррары, приехавшую сопроводить мадонну Лукрецию к новому месту жительства. Чезаре обнял главу делегации кардинала Ипполито д’Эсте, брата жениха, и, расчувствовавшись, назвал его своим новым братом. «А старого ты куда дел?» – мог бы поинтересоваться Ипполито, не будь он таким же моральным уродом, как и Чезаре, со склонностью относиться к своим братьям немного не так, как того требует христианское вероучение. С «возлюби ближнего своего» у кардинала тоже были некоторые проблемы, об этом речь еще впереди.
Состоялось торжественное бракосочетание по доверенности, а потом Лукреция с великой пышностью отправилась ко двору своего нового супруга. Приняли ее новые родственники хорошо, потому что держать себя она умела: манеры там, воспитание, помноженные на обаяние, унаследованное от обоих родителей – мамы-куртизанки и папы-священника. Только золовка, Изабелла д’Эсте, маркиза Мантуи, все выделывалась: не пара, мол, моему брату эта дешевка. Выделываться она, конечно, могла, а вот изменить положение вещей – нет. Лукреция стала женой наследника, а потом и герцогиней Феррары. И известность приобрела, и уважение, и почет. Да еще и с мужем Изабеллы роман закрутила, так ей и надо. Так что тут еще разобраться надо, кто у нас Примадонна Возрождения, а кто кошка драная с помойки.
