завуалированный коварной магической дымкой. И хочется отвечать, хочется…
Альмарис резко тряхнула головой. Светло-каштановые локоны упали на лицо. Так вот почему она проболталась в разговоре с подругой про Тиана! И сама не помнит, как это вышло… Ее просто заколдовали. Девушка до боли закусила губу, отгоняя наваждение.
— Прости, Тирис! — проговорила она, стремительно поднимаясь с места. — Я хочу немного полетать.
Ухватилась за нижнюю ветвь огромного вяза, легко вскарабкалась на самую его вершину. Четыре крыла затрепетали, как лепестки цветка на ветру. Альмарис, раскинув руки, упала с дерева и тут же взмыла в воздух, устремляясь навстречу серому небу с бледными проблесками солнца.
Не думать о вероломной Тирис… Не думать о печальном Кайми… Не сейчас. А Тиан…
Сколько месяцев прошло? Два? Больше? Достаточно, чтобы забыть того, кого знала неполных три дня. Но она не забыла.
«Никто из нас не был счастлив в своем мире», — сказала Кюбико. Тиан не был… он пережил потерю, плен, боль. А потом оказался среди созданий, изначально к нему враждебных. Теперь она могла хотя бы попробовать взглянуть на произошедшее его глазами…
Альмарис понимала — с ней что-то происходит. Она начинает видеть то, чего не замечала раньше. Это дракон наполнил ее сердце чем-то острым и сильным, сделав его… зрячим? Или новая магия все-таки зарождается в ней? Может, одно связано с другим? Такое случалось раньше не раз — у некоторых существ открывались ни с того ни с сего необычные способности… Сейчас, когда многие страдают от оскудения волшебства, в ней зарождается избыток. Переполненность. Желание разлиться рекой, окутать освежающими волнами всех, кто захочет. Это и есть душа? Это… счастье?
Но Тиан…
Альмарис тосковала по нему. По тем крохам близости, которые не развились во что-то большее. По тому, что могло бы быть. Вспоминала черные глаза с оттенком спелой сливы. Свежие губы, с которых удалось урвать поцелуй. Голос, взгляд… алая кровь на белоснежной коже.
«Где ты сейчас? В эту минуту? Все ли с тобой хорошо?»
Тирис… опять Тирис. Что именно она тогда ей разболтала, не сознавая себя? Зачем предводительнице все это нужно? И все же — не сейчас… Пока что — отдать себя на волю крыльев, пусть сами несут ее над островом, окунают в воздушные потоки…
Но Альмарис не суждено было забыться в наслаждении полета. Появился гигантский орел, птица сильная и смышленая, чьи сородичи для людей севера — все равно что кони для жителей материка… Он прилетел откуда-то с западной стороны и, не обращая внимания на устремившуюся к нему сильфиду, упал вниз. Там, на тропинке между хвойных деревьев, алело короткое платье маленькой альвы Нарси…
Альмарис не поняла, что произошло. Никогда орлы не вели себя так. Она глазам своим не поверила, когда увидела, что огромная птица вновь взмывает в небо с добычей в когтях. Она не верила и своим ушам, до которых доносился вопль девочки. Погнавшись за орлом, была уверена, что это ей снится… мало ли какие они бывают, эти сны…
Взгляд больших серых глаз сильфиды стал острым как сталь. Девушка пронзала им птицу, словно могла заставить ее остановиться. Она догонит орла, но что делать с ним дальше? Надо понять, что происходит, надо… Внезапно ее ударила изнутри горячая волна. Кровь быстрее заструилась по жилам. Зрение на миг изменилось… она как будто вся стала зрением!
Альмарис увидела суть орла. Подвергшийся коварному воздействию, он перестал быть гордой свободной птицей. Кто-то сломил его волю, склонил ко злу. Теперь он был просто… игрушкой.
И едва сильфида это увидела, как орел исчез. Нарси начала падать. Кинувшись вниз, девушка успела ее подхватить, прижать к себе. Вместе они рухнули в колючие кусты, и Альмарис зашипела от боли. А еще ее переполнял гнев, вытесняя на время другие гнетущие чувства. Ей не нравились темные тайны.
Выбравшись из кустов, сильфида уложила потерявшую сознание девочку на густой мягкий мох. И сразу же принялась творить магию плетения ветров, исцеляя раны, нанесенные когтями орла. Потом легко вылечила у себя царапины от острых шипов. Нарси села, потерла щеки… вспомнила, что случилось, и заплакала.
— Все-все, малышка, — попыталась успокоить ее девушка. — Опасность позади. Это был очень плохой орел!
И запнулась. Впилась взглядом в вещицу, валявшуюся рядом на земле.
— Нарси… это твоя игрушка?
Маленькая альва с отвращением посмотрела на орленка из тряпиц, перьев и смолы и отвернулась.
— Нет…
«Этого не может быть…» — думала сильфида. Она увидела в птице бездушною сломанную суть — и вот горе-орел перед ней… в виде поломанной игрушки. Но не могла же она в самом деле только что совершить магию созерцательницы⁈
Подоспевшие альвы положили конец странным размышлениям.
— Принцесса! — воскликнула молодая женщина с острыми длинными ушками и огромными круглыми глазами, в которых алмазиками сверкали слезы. — Ты спасла мою дочь! Мы все видели… ох, Нарси.
Она крепко прижала ребенка к себе.
— Пойдем с нами, принцесса, — предложил юноша, чьей игрой на лютне заслушивалась Тирис. — Мы угостим тебя чем-нибудь. Но скажи, что такое ты сделала с этим мерзким орлом? Куда он исчез?
— Не знаю…
А ведь действительно… неплохо играет на своем инструменте длинноволосый ясноглазый красавчик. Соперник Кайми, но сейчас сильфиду это мало волновало. В мыслях все смешалось. Она только спрашивала себя: «Как я могу быть созерцательницей?» Да, дар пробуждается в ком хочет. И если суждено воспринять изначальное волшебство лиловой луны — то почему бы и не ей, дочери сновидящей, крылатому созданию? И все же Альмарис не могла поверить. Видеть суть вещей… вытаскивать ее наружу… превращать одно в другое… и иногда этим убивать? Нет, это не ее… совсем не ее призвание.
Она сидела на крыльце одной из низких, крытых корой альвийских хижин. «Принцессу сильфов» наперебой благодарили, кормили и поили до отвала. Мужчины расточали похвалы ее красоте и грации. Зачем это все, она никогда не услышит такого от Тиана… Пусть лучше вот что скажут…
— Что такое стряслось с орлом? Никогда раньше они не нападали на разумных существ.
Лютнист (кажется, его зовут Сэдриан) перестал играл.
— Его заколдовали, очевидно ж, — ответил он. — Никто б не удивился, окажись в это замешанными пепельные альвы.
— Почему?
— Да слишком много их стало везде. Не знаешь уже, чего ждать от них. С тех пор как Великим разломом Багряный остров перенесло в наши воды… ох, сплошная головная боль.
Лунные альвы стали жаловаться наперебой. Их
