Ромка увидел перед собой нерешительную, сомневающуюся Светку и подумал, что поступит неблагородно, если раскроет ее секрет.
— Сама спроси. — Он услышал в трубке шум и поинтересовался: — Ты там одна?
— Нет, с Юлькой.
Ромке вспомнилось опечаленное лицо еще одной Иркиной подруги.
— А с ней что? Чего она такая грустная ходит?
— Да друг ее, Кирилл, неожиданно в командировку уехал. Далеко, в Америку, и неизвестно, когда вернется. Вот она и страдает.
— А. Ясно. — Ромка бросил трубку, взглянул на сестру и с досадой воскликнул: — У вас только одно на уме!
— О чем это ты? — удивилась Лешка.
— Да так, ни о чем.
— Скажи уж.
— Я спросил у Ирки, почему ее Юлька какая-то странная, подумал было, не замешана ли она в этом деле, а оказалось, что ее хахаль в командировку улетел. Всего-навсего. Все вы одинаковые. Ты ж, я знаю, тоже по Темке сохнешь.
— С чего ты взял?!
— Слепой я, что ли?
— И слепой, и глупый.
Не желая спорить, Ромка прошел на кухню и оттуда крикнул:
— А ты обедала?
— Не хочу я, — безрадостным голосом отозвалась Лешка.
— Не будешь есть — не выздоровеешь, и пользы от тебя нам не будет. Эх, был бы Темка с нами! Слышь, Лешка, ему там без нас тоже плохо.
— Думаешь?
— Знаю. Я это абсолютно точно знаю. Он мне однажды сказал по телефону: „Как жаль, что меня с вами нет“. Так что давай обедать.
Ромка разогрел суп, разлил его по тарелкам, нарезал хлеб, придвинул к Лешкиному дивану журнальный столик, принес всю еду в ее комнату и, совсем уж расщедрившись, кинул Дику котлету.
Лешка наблюдала за ним благодарными глазами.
— Спасибо! Ты за мной так никогда не ухаживал.
— Ешь, — буркнул, смутившись, Ромка. — И скорее выздоравливай. Будешь сама со своим Диком гулять. И мне помогать. Только бы нам с Н.Н. повезло. Если и эта версия лопнет…
— То что?
— То никаких книжек мы не найдем. Но главное, что Клещ где-то ходит. Одни преступления прокладывают путь другим — так Сенека сказал. А мы не знаем, сколько на нем дел висит, и неизвестно, чего от него еще ждать. Клещ за деньги на что угодно пойдет, как тот террорист, которого по телику показывали: и троллейбус взорвет, а то и дом целый, и в метро бомбу подложит.
— Это да. Глаза у него жуткие.
— Он с тех пор еще страшнее стал. Как зверь.
— Потому что в бегах и вынужден прятаться. А когда вы будете отцу Никиты звонить?
— Завтра. А до того я хочу на Птичку съездить.
— За попугаем? Жаль, что я не могу.
— Зато выспишься. Кто б знал, как мне надоело рано вставать! Радуйся, что болеешь.
ВИЗИТ К БАНКИРУНемного позже Ромка решил, что рано утром на Птичьем рынке появляться не обязательно, попугаи и до обеда никуда оттуда не денутся, и поэтому поднялся в девять часов. Для воскресного дня и это было рано, но Дик разбудил Лешку, а она — его.
Ромка подарил псу на все про все десять минут, привел его домой и побежал к Славке.
Ромка с Лешкой любили бывать в уютной Славкиной комнате с большим аквариумом, компьютером и огромным плакатом группы "Биттлз" на стене. Обычно они играли, слушали музыку и строили планы на будущее, наблюдая за снующими туда-сюда рыбками. Но сейчас Ромке было не до рыбок и игр.
Усевшись в кресло, он достал свой мобильник, нашел телефонные номера Никитиного отца, продиктованные ему Венечкой, и подсунул их Славке.
— Звони ему ты. Сначала на домашний. Спросишь, приехал ли Николай Никитович. Если приехал, скажешь, что ты от Никиты и хочешь посмотреть его библиотеку. Если он настоящий библиофил, то будет рад твоему приходу. Все коллекционеры любят хвастаться своими сокровищами, ты теперь и сам это знаешь.
— Показать брелоки? — встрепенулся Славка. — У меня уже двадцать девять.
— В другой раз. Давай звони. На тебя вся надежда. Пойдешь к нему один. Мне светиться незачем — может, и за ним придется следить.
Отец Никиты оказался дома. Голос у него был густой и доброжелательный. Славкиному звонку он не удивился — в самом деле был в курсе.
— Я готовлюсь к докладу по истории, и мне хотелось бы посмотреть вашу библиотеку. Можно это сделать? И если можно, то когда? — волнуясь, спросил Славка.
Ромка пихнул его в бок.
— Не "когда", а сегодня! — торопливо зашептал он. — Говори, что горит!
— Хорошо бы сегодня. Мне срочно нужно, — послушно повторил Славка, и Ромка одобрительно кивнул.
— Что ж, приходи сегодня, — согласился банкир. — По будням я и сам занят. Часика в два тебя устроит?
— Устроит, конечно, еще как устроит!
— Ты где живешь?
— На "Рижской".
— Значит, выйдешь на "Маяковской" и пойдешь вверх по Тверской. Потом свернешь налево. Я живу на Второй Тверской-Ямской. — Отец Никиты назвал номер дома и квартиры и добавил: — А обратно тебя мой шофер отвезет, пусть твои родители не волнуются.
— Спасибо, до свидания.
Два друга облегченно вздохнули.
— Дело сделано, теперь не подведи. Жаль, что в два, а не позже, а то б вместе за попугаем съездили, — поднявшись, сказал Ромка. — Придется мне одному туда ехать.
— А тебе приспичило его покупать?
— А когда еще? Пока мама не передумала, и морозов нет. По холоду как его нести? Он же замерзнуть может. А я уже и клетку приготовил, не стоять же ей пустой.
Прежде чем уйти, Ромка подошел к аквариуму. Завидев его тень, шустрые рыбки все, как одна, взметнулись к поверхности в ожидании корма. Ромка нашел глазами попугайчика.
— У меня теперь тоже попугай будет. У тебя — рыбки, а у меня — настоящий. Славка, а ты веришь в успех нашего дела?
— Ну, в общем-то… да, наверное, — не сразу ответил друг.
— Значит, не очень. А ты запомни: если человек берется за дело, в которое сам не верит, то у него никогда ничего не получится. Так что надо верить, понял? Звони сразу, как только вернешься. А я погнал.
— Может быть, все-таки посмотришь мою коллекцию?
— Потом. Не забудь все-все выведать.
Сияя от счастья, Ромка ворвался в дом.
— Вот! — важно и торжественно сказал он и водрузил на стол картонную коробку от светильника с прорезанными по бокам небольшими дырочками. Внутри нее кто-то трепыхался.
— Купил! — воскликнула Лешка.
Вся семья столпилась у стола. Ромка приоткрыл коробку и сунул в нее руку.
