так стараюсь не звать брата на помощь.
— Что случилось? Как я могу тебя найти? — Нико давит.
— Я в порядке, — неопределенно отвечаю я. — Как дела у мамы с папой?
Обычно я не верю в чудеса, но в этот момент в них поверила, когда сотовый Матео начинает вибрировать. Ворча, он вытаскивает телефон из кармана и смотрит на экран. Его глаза предупреждающе вспыхивают, прежде чем он медленно выходит из комнаты, оставляя меня одну.
— Никому не будет хорошо, пока ты не вернешься домой, — говорит Нико, и я слышу боль в его тоне. — Пожалуйста, предоставь мне любую информацию, какую сможешь, но делай это только в том случае, если ты в безопасности, — осторожно инструктирует он меня.
— Помнишь, как я всегда хотела поехать в Мексику? — Спрашиваю его, мои глаза ищут дверь, из которой только что вышел Матео, опасаясь, что он вернется в любую секунду. — Здесь действительно красиво.
Нико колеблется, но я знаю, что он улавливает подсказки, которые даю. Я просто небрежно сообщила ему свое местоположение, но знаю, что этого недостаточно. Я не знаю, сколько еще могу передать информации, без того, чтобы меня поймали, но я знаю, что мне нужно сделать все возможное. Мой брат — моя единственная надежда на данный момент.
— Ты в порядке? — Наконец спрашивает он.
Мое тело начинает дрожать от беспокойства, когда я думаю обо всем, что произошло с ночи в клубе до сегодняшнего дня. Воспоминания о Константине, похищении, нападениях, аукционе, порке — все это обрушивается на меня разом, как товарный поезд.
— Нет, — мой голос срывается на рыдание.
Больше не могу сдерживаться. Я была такой сильной, но я устала. Так приятно слышать знакомый голос, и просто ужасно хочу оказаться дома. Я хочу этого больше всего на свете. Я хочу проснуться в своей постели и понять, что все это было просто ужасным, жестоким кошмаром.
Он заставляет меня замолчать на другом конце провода, и я пытаюсь успокоиться.
— Опиши, где ты находишься. Ты в доме или квартире? — Спрашивает он.
— Дом большой, уединенный. Много мужчин с оружием, — шепчу я.
— Что еще ты можешь мне сказать, Ария? — требует он, нуждаясь в большем.
— Я… — Матео появляется в дверях, его глаза автоматически прикованы ко мне. Уверена, он видит перемену в моем поведении и выражении лица.
Он подходит ко мне, хмурое выражение искажает его черты.
— Время вышло. Дай мне телефон, Ария, — командует Матео, протягивая руку.
Он собирается отнять у меня единственный спасательный круг, мой единственный шанс выбраться отсюда. И поэтому я быстро выкрикиваю: — Меня продали мужчине!
Если раньше я не паниковала, то сейчас по-настоящему паникую.
— Пожалуйста, помоги мне, Нико! — Я кричу в трубку своему брату. — Его зовут Матео, и он…
Мой похититель, наконец, вырывает телефон из моих тисков, резко обрывая мои слова. Я пытаюсь схватить телефон, но мои усилия оказываются тщетными. Он намного больше и сильнее меня.
— Мы найдем тебя, Ария. Мы не собираемся прекращать искать тебя! Ты меня понимаешь? — Я слышу, как Нико кричит в трубку прямо перед тем, как Матео заканчивает разговор.
Я сижу там, мое прерывистое дыхание долгое время является единственным звуком в тихой комнате, прежде чем Матео, наконец, спрашивает: — Твоя мать действительно больна, или это была просто ложь?
Его глаза сверлят во мне дыры, когда я признаюсь шепотом: — Ложь.
Матео медленно кивает. Через некоторое время, наконец, говорит: — Тебе лучше надеяться, что они никогда не найдут тебя, Ария. Потому что в тот момент, когда они ступят на мою территорию, они будут убиты. Для последнего удара он добавляет: — И я позабочусь, чтобы ты увидела, как они умрут от последствий твоих действий.
А затем он выходит из комнаты, оставляя меня дрожащей и рыдающей.
Глава 14
Ария
После телефонного звонка брату, я с нетерпением жду своего спасения. Каждый день я думаю, что, возможно, именно сегодня буду спасена. Но проходит по крайней мере неделя, а никаких признаков того, что это произойдет в ближайшее время, нет, и мое чувство надежды начинает медленно угасать. Я знаю, что моя семья сделает все возможное, чтобы вернуть меня, но я просто хотела бы ускорить ход времени. Чем больше времени остаюсь здесь, тем больше все запутывается. Границы между похитителем и пленницей начинают стираться, и мне это не нравится.
— Они прекрасно заживают, — говорит Матео, втирая успокаивающий бальзам мне в спину.
Хотя я должна ненавидеть его прикосновения, признаю, что это приятное ощущение.
— Как выглядит моя спина? — Спрашиваю я, гадая, не выгляжу ли уродкой со шрамами.
— Доктор проделал отличную работу. Едва ли можно сказать, что тебя выпороли. Думаю, он все-таки останется с руками, — бормочет он.
Его заявление заставляет мою голову дернуться в сторону.
— Ты угрожал отрубить ему руки, если у меня останутся шрамы? — Недоверчиво спрашиваю я.
— Да, — заявляет он как ни в чем не бывало, будто это вообще не имеет большого значения.
Я снова отворачиваюсь от него, анализируя все в своей голове. Почему он хотел, чтобы меня выпороли за то, что я ударила его осколком, а потом хотел, чтобы у меня не было шрамов? Если не… Страх крепко сжимает мое горло, отказываясь отпускать. И внезапно мне нужно узнать правду о моем будущем здесь.
— Ты что… собираешься продать меня? — Спрашиваю я, мой голос чуть громче шепота. Эта мысль приходила мне в голову раз или два, но теперь я еще больше уверена, что это возможно. Это может быть причиной, по которой он не лишил меня девственности. Просто выжидает, пока не продаст меня и не вернет часть своих денег, которые потратил.
Матео даже не колеблется, прежде чем сказать: — Нет.
— Тогда что ты собираешься со мной делать?
Я не знаю, что хуже… знать или не знать на данный момент.
Его руки колеблются, прежде чем продолжить втирать бальзам мне в спину.
— Я пока не знаю, — в конце концов отвечает он.
— О, что ж, это действительно успокаивает, — саркастически говорю я, прежде чем прижать руку к губам.
Черт бы побрал мой острый язык. Вечно втягиваешь меня в неприятности.
Я ожидаю, что Матео разозлится, но вместо этого он тихо посмеивается.
— Прямо сейчас тебе не о чем беспокоиться.
Да, прямо сейчас. Но как насчет того, что через несколько дней или недель я ему надоем или когда сболтну что-нибудь, что выведет его из себя? Выпорет ли он меня снова? Или даже убьет?
— Тебе повезло, —
