малыш. Он лишает тебя контроля над собственным телом…
Пальцы другой руки вдруг зажали ему нос, и Аспид, не успевший сделать вдох, инстинктивно дёрнулся, пытаясь освободиться.
– А врага жалеть недопустимо, ведь верно? Врага нам нужно стреножить… привязать к его ножкам большой тяжёлый камень… и потом пустить его поплавать…
Лёгкие почти сразу отчаянно зажгло. «Это вот так и было, так и было когда-то давно, в прошлой жизни, в школьной уборной», – мелькнуло в голове. Когда чужая рука давит на шею, не давая поднять лицо от воды, судороги заставляют всё тело сжиматься, словно от озноба… удушье раскалёнными прутьями пронзает трахею, а потом и всё туловище, кусает, режет…
Дикая тяжесть навалилась на грудь. Мальчик затрепыхался, как пойманная в силки птаха, судорожно пытаясь вдохнуть. В ушах шумело, всем телом он чувствовал всё ускоряющиеся удары собственного сердца. Перед глазами поплыло марево трепещущих жарких пятен – красных, оранжевых, белых…
– Забудь человека, Аспид. Ты не принадлежишь ему. Чувствуешь, как ему страшно? Пускай он умирает, – раздался тихий вкрадчивый голос у него над ухом. – У тебя нет тела. Нет сердца, нет лёгких. Как у твоей тени на этой стене. Ты не умеешь дышать. Ну-ну, не дёргайся, маленький тули-па. Ты ведь знаешь, что я тебя не отпущу, м-м?
Кровь с бешеным стуком забилась в висках, и Аспид рефлекторно потянул слабеющие руки к горлу, уже не ощущая больше почти ничего, кроме ожогов красно-жёлтых огней, которые плескались где-то глубоко-глубоко в груди, выныривали на поверхность сознания, а потом снова тащили его вниз, в бездонно-жаркую глубину. Ледяная вибрация хлынула по позвоночнику, руки перестали слушаться, от пальцев к локтям снова прокатилась болезненная волна cонемения.
– Меня утомило с тобой возиться, Аспид. Ты у меня сейчас вот прямо в таком виде отправишься в базальтовые пещеры, я тебе обещаю. Может, его хоть там сумеют привести в чувство, как думаешь, Тео?
– Всё может быть, Вильф, – блондин сцепил пальцы на колене. – Вообще, насколько я знаю, низшие очень любят беспомощных деток, когда те пальчиком пошевелить не способны…
Сознание плыло – колючий песок вместо дыхания, ядовитый дым вместо лёгких; Аспид из последних сил замотал головой, ощущая себя марионеткой из дурацкого кукольного театра. Его умоляющий взгляд встретился с рдяно светящимися глазами внимательно наблюдавшего за ними Тео – и беловолосый неожиданно усмехнулся, укоризненно качая головой.
– Ну вспомни хоть, как ты обычно ныряешь в Цитадель, юный воин, – посоветовал он негромко. – Или ты когда-нибудь боялся захлебнуться при этом?
Тело начало обмякать; мальчик вдруг крепко зажмурил глаза, потом пальцы мучительно дрогнули, и он с усилием поднял к груди трясущиеся руки, медленно скрещивая запястья.
Фигура Аспида ослепительно вспыхнула зелёным, на миг делаясь полупрозрачной и эфемерной, – и в следующий момент он вырвался из рук Вильфа и стремительно перекатился по полу подальше от него, ещё в движении принимая зверя. Там, где он только что находился, остался висеть лишь столб ядовито-оранжевого дыма, состоящий из тонких извивающихся нитей. Нити тут же заискрили и хищно потянулись к лицу Вильфа; мужчина небрежно стряхнул с себя призрачную паутину ладонью, и та золотистыми блёстками безжизненно осыпалась на пол.
– Смотри-ка, получилось… – улыбнулся он. – Но ты ведь понимаешь, что в настоящем бою я вряд ли стал бы так терпеливо дожидаться, пока ты наконец удосужишься поставить блок, малыш? – он подошёл ближе. – И уж тем более я никогда не стал бы оставлять при этом свободными твои ла-апки… м-м? Что, закрепим навык?
Над головой Аспида свистнула петля мгновенно раскрученной удавки. «Если подпустил врага близко – лучше атакуй», – вспомнил он и тотчас пригнулся, отпрыгивая назад и выпуская из лап два тонких, блестящих, как трёхгранные стилеты, жала. Правая рука полетела вперёд, целя острием мужчине под подбородок.
– Хорошая попытка, – рыжий отдёрнул голову, ловя ящера за запястье и выкручивая его в сторону. – Но правильно замахиваться тебе ещё надо поучиться…
Правая рука потянула Аспида вниз, а левая – вверх, и тот ахнул от боли, чувствуя, как теряет равновесие. Вильф резко наклонился вперёд, опрокидывая его на усыпанный каменной крошкой пол, и сейчас же наступил коленом на поясницу:
– Так вот, малыш, о лапках… Обычно, чтобы твой противник не рвался лишний раз принимать позу силы, с ним делают следующее…
– Может быть, всё-таки не стоит, Вильф? – послышался вдруг мелодичный женский голос над их головами. – Мальчик ведь, кажется, показывает успехи, разве нет?
Ребром занесённая над заломленной рукой ящера ладонь на миг замерла, и тот тут же попытался перекатиться на бок и сбросить противника со своей спины.
– Как скажешь, Правительница, – не поднимаясь с колен, рыжеволосый на секунду наклонил голову, слегка ослабляя захват.
Аспид рывком вывернулся, откатываясь прочь, вскочил на ноги и тут же выставил перед собой огненно полыхающие когти, окружённый тонкой радужной плёнкой энергетического щита. Потом он посмотрел на Милис и, опомнившись, неловко приопустился на одно колено, касаясь правой лапой пола.
…сколько времени, интересно, Правительница уже наблюдала за ними?
– Иди, маленький тули-па, – кивнул ему Вильф. – Считай, что тебе повезло сегодня. Я с тобой попозже закончу…
Крутая скальная гряда вдалеке, над которой стаями вились странные длинноклювые птицы, похожие на мелких птеродактилей, внезапно осветилась тусклым розовым светом, и Аспид всем телом почувствовал пронизавшую землю дрожь, когда там, за грядой, что-то забулькало и загрохотало, а потом раздался подхваченный эхом оглушительный свист и клёкот, и снова сделалось тихо.
– Выглядишь так, словно несёшь нам добрые вести, Правительница, – успел он услышать задумчивый голос Тео, уже складывая руки для скачка.
Женщина улыбнулась.
– Ты всё верно чувствуешь, воин. Для вас двоих есть работа…
* * *
– Таким образом, современная биоинженерия – это наука интегрального типа на стыке молекулярной физики, химии… – Алекс начал загибать пальцы на правой руке. – Медицины, бионики, информатики… а также, что особенно важно, микробиологии и генетики.
Он выключил приклеенный к обшитой кремовыми панелями стене аудитории огромный, словно простыня, телемонитор, усыпанный разноцветными слайдами, и снова поднялся за высокую деревянную кафедру.
– Используя нейросети и другие технологии искусственного интеллекта… которые в последнее время развиваются, как вы все знаете, чрезвычайно высокими темпами… эта наука занимается изменением свойств живых организмов. Например… каких? – он вопросительно взглянул на своих притихших слушателей.
– Колоний бактерий? – тут же поднял руку длинный вихрастый парень в круглых очках, вынимая изо рта в мочало изгрызенный карандаш.
– Совершенно верно, – подтвердил Алекс, сочувственно покосившись на карандаш. – Бактерий или вирусов… а также эта наука изучает управляемое развитие разнообразных биосистем, таких, допустим, как мицелий, или, проще говоря, многоклеточная грибница… Да, Алиса?
– Алексей Владимирович, получается, что та техника,
